Страница 89 из 162
Юнайтед Пресс интернейшенел:
— Помогите, помогите, пожалуйста, помогите! — слышался крик из полуподвала одной из школ Нортсайда.
— Подойдите к двери! — призывал полисмен Уильям Диас, вызванный на место происшествия встревоженными окрестными жителями. — Никто вас не тронет, вы в безопасности!
На зов никто не пришел. Диас выломал дверь. За ней сидела тропическая птица майна, любимица школьного сторожа.
Диас сказал, что птица нехорошо себя вела после ее разоблачения. Увидев полицейского, она сменила тактику и начала поливать представителя закона отборной бранью, упорно выкрикивая одни и те же ругательства[576].
Во всех этих случаях причины замешательства вполне доступны пониманию. Если это случай, предполагающий деятельность, характеризующийся своей структурной логикой, которая подразумевает тонкое просеивание исходных предпосылок, то, по-видимому, включение в эту деятельность на основании неверной первичной схемы или даже ошибки в любом элементе выбранного фрейма поставит действующего индивида в неловкое положение по отношению к текущим событиям.
Вопросы, касающиеся определения фрейма, становятся острыми в обстоятельствах, где мы представляем себе «естественную» схему поведения в чистом виде, возможно, обязанную преодолевать существующие социальные схемы. Например, во многих случаях надо принимать решение, реагировать ли на поведение индивида так, словно бы оно было полностью управляемым и целенаправленным, или посчитать его как бы непроизвольным симптомом. По сути, это значит решать, как оценивать и рассматривать действие: в детерминистских координатах или в волюнтаристской перспективе. Социальная значимость дилеммы, связанной с выбором адекватного фрейма, не должна мешать нам видеть, что при выборе между перспективами пониженной и полной ответственности возможна простая ошибка в определении фрейма.
По рассказу Дейва Найлза, какой-то малый лежит лицом вниз на мостовой Пауэлл-стрит — движение на улице, конечно, застопорилось. Вдруг из автомобиля с заглохшим мотором и прицепленным тросом вылезает пожилая леди и начинает делать парню искусственное дыхание. Тогда он поворачивает голову и говорит: «Послушайте, сударыня, не знаю, во что играете вы, а я пытаюсь закрепить этот трос!»[577].
Ошибочное определение фрейма случается также, когда уменьшение ответственности за человеческие действия можно обосновать по-разному. Так, тяжелое крупозное или переносимое на ногах воспаление легких нередко сопровождается у больного «периодическими бредовыми состояниями». Он действует, как безумный: его поведение в точности имитирует поведение человека «не в своем уме» или пьяного до потери сознания[578]. Эпилептические припадки тоже могут производить впечатление сильного опьянения, и возникающие отсюда недоразумения — одна из потенциальных возможностей, свойственных этой группе психических расстройств[579]. Пример — следующий репортаж.
Внезапно полупустой трамвай с лязгом и скрежетом остановился. Водитель пронесся в хвост вагона и склонился над обмякшим телом женщины, по виду матроны средних лет, завалившейся на своем сиденье. Через мгновение этот напуганный мужчина распрямился с видом явного облегчения.
«Я думаю, она пьяна», — пояснил он собравшимся вокруг пассажирам. Этот диагноз показался разумным всем находившимся в вагоне. От ее дыхания шел явственный запах алкоголя, а когда водитель попробовал поднять женщину с сиденья, ее начало рвать и она неразборчиво пыталась сказать что-то[580]. Четырьмя часами позже в ближайшем полицейском участке эта женщина, которой прописали промывания желудка, умерла от мозгового кровотечения, как оказалось, не имея каких бы то ни было следов алкоголя в крови.
2. К ошибкам в первичных схемах добавляются и ошибки в подборе ключа к деятельности. Эти ошибки обычны, и о них часто пишут в прессе.
Лондон. Вчера какой-то мужчина в толпе, увидев трех преследуемых полицейскими типов, которые бежали по деловой улице близ Трафальгарской площади, взял наизготовку свою прогулочную трость. Он знал, в чем состоит его гражданский долг, если бобби преследуют грабителей. Замахнувшись как следует, он треснул одного из убегавших по голове и исчез с места происшествия. Его единственным желанием было остаться неизвестным героем. Пострадавшего доставили в госпиталь, чтобы зашить глубокую рану на голове. Этим же вечером, залечивая травму, тридцатилетний актер Майкл Макстей пожаловался, что киносъемки получились чересчур реалистическими. «Я допускаю профессиональный риск, — сказал он, — но все-таки думаю, что тот мужик должен поставить мне выпивку»[581].
Весьма распространенный источник ошибок при определении ключа к деятельности составляют те случаи, когда происходит нечто угрожающее и участники на мгновение начинают настаивать на игровом характере происходящего отчасти потому, что такие события обычно разыгрываются как раз в порядке шутки:
Кассирша-блондинка из муниципально-федеральной ассоциации ссудно-сберегательных учреждений расхохоталась, когда вчера вскоре после полудня вооруженный преступник направил на нее автоматический пистолет 45-го калибра.
«Это совсем не смешно, — прошипел модно одетый бандит двадцатипятилетней Кэрол Гилберт. — Гони все деньги!»
Мисс Гилберт, призналась полиции, что восприняла все это как розыгрыш. Она отдала более трех с половиной тысяч долларов. Налетчик сложил добычу в коричневый портфель-дипломат и был таков[582].
Или другой случай.
Кеннет А. Линдстранд, торговец тридцати двух лет, ранним воскресным утром в канун Дня всех святых пришел на костюмированный бал в один из роскошных домов в пригороде Лос-Анджелеса.
Линдстранд, который жил на другой стороне той же улицы, был одним из немногих гостей, кто пришел без маскарадного костюма. Он потанцевал немного и ненадолго отлучился. Когда он вернулся, за ним стал гоняться мужчина с револьвером.
Все смеялись. «Револьвер выглядел игрушечным, — оправдывался потом другой гость, Брюс Кейн, — хотя я видел вспышки». Линдстранд упал, а гости еще несколько минут смотрели, как он корчился на полу, и смеялись.
Его преследователь скрылся фактически незамеченным. Наконец, один из участников маскарада подошел, пощупал пульс упавшего и закричал: «У него нет пульса! Этот человек мертв!» Прибывшие детективы опросили всех, но, как было сказано, не нашли никаких улик для установления личности убийцы[583].
Как и следовало ожидать, в истории преступлений в США нашлось ограбление казино, ошибочно воспринятое в юмористическом ключе. Представьте обстановку Маундз-клуба в 1947 году в Лейк-Каунти под Кливлендом.
За пятнадцать минут до Полуночи началось второе вечернее шоу в зелено-желтом обеденном зале. Собралось много народу. В аттракционе были заняты Мэри Хили и Питер Линд Хейес. Мисс Хили, выступавшая в роли Хильдегарды, комически оттаскивала Хейеса от круглого стола, когда мужчина в маске и камуфляже вышел в зал из кухни. Человек в маске вытащил из-под одежды автомат и дал очередь в потолок. Публика отозвалась громким хохотом на эту «реалистическую» деталь сценического действия. Мисс Хили, знавшая, что стрельба в нем не предусмотрена, убежала и заперлась в туалете. В зал вошли еще трое мужчин в масках. Один из них был в серой шляпе и выглядел главарем. Публика аплодировала, все еще считая происходящее частью развлечения, что в итоге сделало менее болезненной потерю денег. Вторая очередь в потолок прекратила смех[584].
576
The Evening Bulletin (Philadelphia). 1970. June 22.
577
Caen H. San Francisco Chronicle. 1967. November 29.
578
Houts M. Op. cit. p. 261.
579
Experiments in survival / Ed. by E. Henrich, L. Kriegel. New York: Association for the Aid of Crippled Children, 1961. p. 101.
580
San Francisco Chronicle. 1964. December 17.
581
San Francisco Chronicle. 1966. May 23. В игре ошибаются не только люди, как свидетельствует история, рассказанная в лондонском еженедельнике «Таймс»: «Эльзасская собака, которая загрызла ребенка до смерти, возможно, приняла его за свою резиновую игрушку-пищалку. Это было установлено вчера судом присяжных в Саутуорке после расследования причин смерти трехнедельной Катлин Ховард. Дед ребенка, мистер Джордж Ховард, сообщил, что собака любила играть игрушечной таксой. „Она пищала как младенец, когда пес кусал ее. Все это действовало нам на нервы, и я выбросил пищалку прочь. Думаю, пес принял ребенка за свою игрушку“. Мать младенца, девятнадцатилетняя миссис Ховард, плакала, когда говорила, что „Катлин в первый раз была в саду!“. Сержант полиции заявил, что игрушечная собака искусана в грудной области, — там же, где была укушена девочка. Решением суда была установлена „смерть от несчастного случая“». См.: The Times. London. 1970. August 5.
582
San Francisco Chronicle. 1966. May 18. Похожие кратковременные ошибки в определении ключа для распознавания деятельности демонстрируют люди при попытках ввести их в заблуждение. См.: Alex N. On being mugged: The event and its aftermath // Urban Life and Culture. 1973. vol. 2. p. 265.
583
San Francisco Chronicle. 1967. October 31. Излюбленная обстановка таинственных убийств на экране — это или кульминационная сцена в цирке, или ярмарочное веселье, или костюмированный бал, где охота за героем, опасность его положения и беспощадность преследователей опознаются публикой в ошибочном ключе: она видит в драматической охоте на человека невинную маскарадную забаву.
584
Messick Н. The silent syndicate. New York: Macmillan, 1967. p. 230–231. Наверное, в течение полугода комедианты, которые ставили шоу, не могли добиться справедливости.