Именинник

Мой дом.

— Но во мне есть и минусы, женушка моя, — ухмыльнулся парень. — И увы, тебе придется с ними жить.

Мои брови взлетели верх, глаза сузились прищуре в ожидании ответа на его замечание.

— Какие? — вкрадчиво поинтересовалась, приподнимаясь на диване.

— Я, — хмыкнул он, а затем театрально прочистил горло, окидывая меня любопытным взглядом. — Хоть и жил много лет в Лондоне…

Мое платье было спущено с одной стороны плеча и бессовестно оголяло грудь. Которая, пока ещё, скрыта в бюстгальтере. И, невинный, с примесью открытой похоти, взгляд Руслана, отправлял мою сдержанность в нокаут, гоняя кровь в самый низ, отчего жгучее томление во мне разрасталось с каждой секундой сильнее.

— … но человек консервативный, — объяснил он, лаская пальцами мою спину. — Я хочу, чтобы моя жена слушалась меня во всем, — ошеломляя меня своим заявлением, ультимативно заявил он.

Мелкий, неисправимый засранец.

С каким пор он стал консервативным?

— Угу, — кивнув, прищурилась сильнее, вжимаясь пальцами в мягкую обивку дивана и нависая над парнем.

— Любила меня, — продолжил он, загибая передо мной пальцы. — Готовила мне завтраки, обеды, ужины...

— И сидела дома, — продолжила я.

— И сидела дома, — заправив непослушную прядь, коснувшуюся моей щеки, за ухо, согласился он. — С моими детьми. Такая ласковая, любящая, домашняя.

— Послушная…

— Послушная, — он кивнул, притягивая меня к себе для поцелуя.

— Ты охренел, — мягко, прямо в губы прошептала я, выставляя ладони перед собой в оборонительном жесте.

— Я шучу, лисичка, — засмеялся он.

Руслан наклонился и нежно прикоснулся губами к моему животу через платье.

— У меня будет ребенок, — с гордостью прошептал он снова, осторожно опуская меня на диван. — От моей любимой девушки.

По телу пробежала неистовая дрожь, концентрируясь где-то в районе поясницы. Губы парня снова обрушились на мои, сначала нежно, а затем набирая обороты, кружа мне голову от иступленной страсти, которой пропитался воздух во всей гостиной.

Он подхватил меня на руки, не разрывая поцелуй и отнес в нашу спальню. Грудная клетка, переполненная счастьем, едва не лопнула. Воздуха в лёгких стало так мало, что все слова любви, что мне хотелось сказать парню, застряли комом где-то в горле и так и не смогли выбраться наружу. Мой мужчина, да, именно мужчина, мой защитник, мое плечо и теперь, самый родной человек на свете, бережно опустил меня на шелковые простыни и с минуту просто смотрел сверху-вниз. Взглядом, наполненным нежностью, которая не имела границ.

— Шелк, — лукаво улыбнулся он, когда снял с меня платье.

Я надела новый, шелковый комплект, чтобы удовлетворить желание парня. То роскошное, подаренное им белье, к сожалению, надеть снова не представлялось возможным. Но понравиться Руслану, мне несомненно хотелось.

— Тебе же нравится, — хихикнув, обернула руки вокруг его шеи.

Опустила их ниже, проскальзывая под ворот его белой рубашки, которая внезапно стала дико мешать. В предвкушении жадных поцелуев желанного тела мужчины, я стянула полу-расстегнутую рубашку с Руслана, коснулась ладонями обжигающей груди и привстав, прижалась к ней губами.

— Мне нравится, — застонав, прошептал он, стаскивая лифчик с моей груди. — Когда ты вообще без ничего, — добавил он с нотками рвущейся наружу, страсти.

Раздевшись полностью, он стянул с меня трусики и погрузился в мое тело. Он делал это медленно, гоняя закипевшую кровь по сосудам, будоража нервные импульсы в моем возбужденном донельзя, теле. А потом, быстро, заглушая мои отчаянные стоны своими губами, лаская твердые соски нежными пальцами, касаясь самых чувствительных точек моей кожи. Потому что за короткий срок очень хорошо изучил мое тело.

Будучи и так беременной от него, я полностью отдалась каждому мгновению нашей сладкой близости, не переживая за последствия. А разве раньше меня беспокоила возможность забеременеть? В глубине души, мне всегда было безразлично, потому что я не боялась. Он именно тот, от кого я хотела детей. Тот, кому целиком и полностью принадлежало не только мое тело, но и душа.

— Лесь, — обессиленный, тяжело вздыхая на моей мокрой от пота, груди, прошептал он. Кожа зудела от впившихся в кожу волос от его легкой щетины, но сейчас, это было совсем не важно. — Я хочу продолжить, но…

— Ты устал, — завершив за него, протянула я, гладя парня по влажным, русым волосам.

Мужчина сильнее сомкнул свои руки на моем животе и цокнув, продолжил:

— Я не устал, — заявил он твердо. — Мне двадцать три, помнишь? — подмигнув мне, пошутил он, намекая на мои вечные заморочки по поводу возраста. — У меня самый пик сексуальной активности, а я уже женат. Ты же понимаешь да, что теперь тебя ждёт?

У меня едва не отвисла челюсть от наглого заявления этой зеленоглазой катастрофы, искусно насмехающейся надо мной.

— Можешь больше вообще не ходить в спортзал, — засмеялся он, вдавливая меня своим весом в постель. — Теперь это пустая трата времени.

— Ты мне угрожаешь? — отчего-то, мои щеки вспыхнули, стоило Руслану прищуриться и завести мои руки над головой.

— Нет, — шепнул он мне на ухо, а затем подул на влажную шею и опустившись, чувственно поцеловал пульсирующую венку. — Я ставлю тебя перед фактом, — поцеловав меня в губы, добавил он. — Но уверен, тебе это будет очень нравиться.

— Мне уже очень нравится, — мое тело ответило волной дрожи на его поцелуи, и я издала тихий стон.

***

— Ты в прошлый раз то же самое говорила, — не унимался мой муж.

После росписи, нашей первой брачной ночи и всем остальным, что полагалось супругам, Руслан действительно взял бразды правления в нашей маленькой семье в свои руки. И ни в коем случае не хотел уступать мне в этом, развернувшемся, словесном поединке.

— Русик, — ласково протянула я, кладя свои ладони на его, которые покоились на руле. — Любимый мой. Ну, пожалуйста.

— Нет, — цокнул он. — Ты не пойдешь туда одна и точка, — заявил он тоном, не терпящим возражений.

— Это же, все-таки, моя мама…

— В последний раз, — кашлянув, проговорил он. — Ты после разговора с ней переменилась на все сто восемьдесят градусов. Внутри тебя мой ребенок, — он выдвинул железобетонный аргумент. — Не хватало еще подвергать тебя стрессу.

— Руслан, — выдохнула я. Притянув его ладони к себе, поцеловала руки мужа, вынуждая обиженного парня посмотреть в мою сторону. — Давай, ты дашь мне пять минут, — парень приоткрыл рот, нервно закатывая глаза. — Припаркуешься, а за это время я уже успею спуститься.

На самом деле, я понимала, что моя родная мать никогда не примет нашего брака. Рефлекторно схватилась за свой живот, предвкушая порцию отборных ругательств и проклятий в мой адрес после того, как я заведу с ней беседу. Но как же сильно мне не хотелось, чтобы Руслан был свидетелем ее скверного поведения.

— Иди, — громко выдохнул он с видом пораженного мученика. — Даю тебе эти твои пять минут. Если не спустишься, я приду за тобой.

Поцеловав мужа в щеку, я отстранилась. Руслан не осмотрел на меня и не сказал ни слова, бездумно пялясь в одну точку на лобовом стекле, перед собой. Мой муж снова опустил ладони на руль, и дождавшись моего выхода, завел автомобиль.

Судорожно крутя ремешок от сумочки в своих руках, я молила о том, чтобы мамы не было дома. С мыслью о том, что я – полнейшая, инфантильная трусиха. Сколько раз за всю жизнь, я желала того, чтобы дом оказался пустым? Выдохнув полной грудью, нажала на кнопку лифта и выбрала номер этажа. Стальная кабина несла меня вверх, а в голове все громче звенели щелчки выключателя света нашей гостиной. Не знаю почему, но вспыхнувшая ассоциация мне показалась неуместной.

Ох, сейчас мне так сильно захотелось, чтобы Руслан был рядом. И в эту секунду, осекшись, я неожиданно осознала, что больше не хочу решать свои проблемы в одиночку, как раньше. Мне больше не хотелось тихо прошмыгивать домой, чтобы не пересекаться с родительницей. Осознание этого пустяка заставило меня улыбнуться. Все еще подрагивающей ладонью постучалась в дверь. Сделала это еще раз, более настойчиво. Вытащила дополнительную связку ключей, как двери, наконец, отворились.