Корень зла

– Рассказывай, приятель, – он произвел из кармана уголок купюры в пятьдесят евро, – видел ты меня сегодня ночью?

Охранник задумался, из чего явствовало, что постояльца он сегодня ночью видел.

– Только не говори, что тебе дали сто евро за молчание, – предупредил Артем.

– Вас привели примерно в три часа ночи, – буркнул охранник, – у вас подкашивались ноги, вас вели под руки двое молодых парней. Они представились вашими приятелями, сказали, что вы немного перебрали, повезли вас наверх…

– Какие из себя эти парни? – перебил Артем.

Охранник задумался, потом пожал плечами.

– Никакие…

– Понятно, – вздохнул Артем, – спасибо, друг, ты очень наблюдателен, – расстался с купюрой и побрел к лифту.

– Послушайте, – окликнул его страж, – а вы не похожи на человека, страдающего тяжелым похмельем.

– Хоть это заметил, – проворчал Артем.

Сон сморил – ему и впрямь что-то ввели в организм. Он проснулся вечером, от дребезжащего телефонного звонка местной линии. Вкрадчивый мужской голос осведомился, не желает ли постоялец развлечься на сон грядущий. К услугам иногородних граждан имеются напитки, закуска, девочки, мальчики…

– Спасибо, я зоофил, – пробормотал Артем и вырвал из розетки провод. Рухнул, глухо рыча, в кровать.

Разбудил его Фельдман – на рассвете, едва взошло солнышко над трубами заводов и фабрик Октябрьского района. Как-то не верилось, что просто так пролетели сутки.

– Практически не спал, – разодрал эфир хрипловатый баритон приятеля. – Объясни. Тот, кто рано встает, – это жаворонок. Тот, кто поздно ложится, – сова. А тот, кто поздно ложится и рано встает?

– Чокнутая птица, – объяснил Артем. – А иначе ты не смог бы носить домой деньги мешками.

– Деньги тут не при чем, – разозлился Фельдман, – хреново на душе, Артем. Не люблю, когда мной распоряжаются по собственному усмотрению. Вчера допрашивал дворников и соседей. Они видели, как меня под белы рученьки вели из подъезда, посадили в мою же тачку и куда-то повезли. Я вроде улыбался, поэтому милицию вызывать не стали. Чудеса, да?

– Аналогичная история, – сказал Артем. – Но давай не будем это никак классифицировать. Просто подождем.

Ждать пришлось сутки. Он только раз покинул номер. Добрался короткими перебежками до ресторана, смолотил бизнес-ланч, попросил завернуть аналогичный. Никто не звонил – ни Фельдман, ни Лида. Звонок раздался ровно в полдень – когда он стоял на балконе, угрюмо рассматривал реку и думал горькую думу.

– Артем Олегович Белинский? – поинтересовался ломкий, как хворостина, мужской голос.

– Вроде того, – отозвался Артем.

– Вы не передумали продавать полотно?

Сердце бешено забилось. Все, пасьянс сошелся. Он обуздал барабанную дробь под костью грудины. Рано или поздно это должно было произойти.

– Я не передумал, уважаемый, но…

– Ночной клуб «Бродячая собака». Угол Ватутина и Новогодней. Будьте там после десяти часов вечера. И постарайтесь… – собеседник помедлил, – чтобы за вами никто не увязался.

– А кто за мной увяжется? – оторопел Артем. – Хорошо, я постараюсь. Но и вам, видимо, ничто не мешает постараться.

– Мы тоже постараемся, – уверил абонент и повесил трубку.

Клуб «Бродячая собака» сотрясался от ужасов хип-хопа. Артем поморщился. Потыкать бы этих певунов мордой в то, что они поют… Все происходящее в окрестностях танцпола совершенно не усваивалось организмом. Неужели он так сильно постарел? Огромный зал, разбитый на танцевальную площадку, бар, сцену для стриптиза, какие-то закутки, погружался в полумрак, разрезаемый трассирующими лентами осветительных приборов. Огни чередовались, смешивались, плелись узорами. Танцпол окутывали клубы азота. Газ подавался из невидимых форсунок в полу, растекался по ногам танцующих, вился, не поднимаясь выше пояса. Толпа подпрыгивала под барабанный бой…

Он был не в той возрастной категории. Впрочем, за столиками в глубине зала сидели пары не только подросткового возраста. Тогда все нормально. «Можно таблетку долбануть, – насмешливо подумал Артем, – в одном из закутков наверняка отоварюсь».

Он пробился к бару мимо столиков и беснующихся на танцполе, нашел свободное место у стойки. Танцующей походкой подвалил бармен – мужчина полностью эклектичный: худой как щепка, с тонкими ножками, но снабженный увесистым брюшком. С огромным лбом мыслителя и весь увитый косичками-дредами.

– Расслабляемся, уважаемый? – подмигнул он Артему. – Выдалась минутка забвения?

– Да уж, – согласился Артем, – в жизни всегда есть место ночному клубу. Смешай чего-нибудь, приятель – но чтобы не сильно по башне било.

– Понятно, – подмигнул бармен, – будем держать ситуацию под контролем.

Спустя минуту он уже сидел спиной к стойке, потягивал что-то невообразимое, приторно-горькое, сладко-перечное, имеющее цвет агрессивно рекламируемой по телевизору автомобильной полусинтетики и странный вкус. Дождались эпохи продуктов-мутантов. Виски-сода, джин-тоник, колбасный сыр…

Посторонних в заведении не замечали – чай, не сельский клуб. Хиппи, панки, готы, растаманы, обычная молодежь – как-то причудливо все переплеталось и гармонично дополняло друг друга. Слева любезничали двое гомосексуалистов, справа лесбиянки в коротких кожаных юбочках занимались предварительными ласками. Артемом никто не интересовался, хотя время подходило к одиннадцати.

Лесбиянки разогрелись, дошли до нужной кондиции, но, будучи девицами воспитанными, не стали развлекать публику картинками порнографического содержания, быстренько убежали в кулуары. На вакантное место плюхнулась гибкая особа с короткой, как у пацана, стрижкой. Взгромоздила худые ноги на перекладину и пристально воззрилась на Артема.

– Надо же, какой симпатичный мужчина… – быстро посмотрела по сторонам и подъехала вместе с табуретом. – Ты чьих будешь, парень?

– Проходил мимо, – улыбнулся Артем. – А ты?

– А я Анюта, – простодушно отозвалась девица, – топлесс-менеджер этого славного заведения. Специалист по росту продаж.

– Какой… менеджер? – Артем рассмеялся, и девица вслед за ним. – А чего такая одетая?