Страница 11 из 17
– Долой монархию, да здравствует республика! Уничтожим всех существ, посмевших покуситься на Атлантиду!
Многое кричали они, когда принц отдал приказ открыть огонь. Засверкали клинки алым пламенем, выпуская снопы огня. Кошки цеплялись за пирамидальные дома и оттуда открывали лазерный огонь. Принц двигался со своей армией, отдавая приказы. Эфен рубил мечом направо и налево, кого-то пронзая огнем, а иногда холодом, стоило ему нажать кнопку. Слышались стоны, крики, проклятия, в воздухе пахло паленым мясом. Атланты умирали, свято уверенные, что борются за освобождение от несуществующих тварей.
– Сожгите город. Не щадить никого: ни детей, ни взрослых, только Ника возьмите живым, – приказывал Эфен, ментально разыскивая дядю.
А тот почувствовал запах жареного и бросился в бега, прокладывая себе и соратникам путь к отступлению. Нику вовсе не нравился приказ взять его живым, возможно, лишь для того, чтобы казнить публично. Несколько солдат и офицеров дышали им в спину, вскоре Ник оказался окружен и обезоружен. Попытка отталкивать ментально кончилась провалом – на всех стояла мощная защита. Город горел, под ногами ощущались толчки.
– Сейсмическое оружие! – крикнули приспешники Ника.
– Доставьте его во дворец, – приказал Эфен.
Офицер растерялся:
– А что скажет король?
– Я сам с ним объяснюсь, – ответил принц.
В итоге были уничтожены город и несколько деревень. Эфен появился во дворце перед троном отца. С ним появились офицеры с пленными. Глаза отца сверкнули.
– Я сказал Ника не трогать!
Принц улыбнулся и опустился перед отцом на колени.
– Ваше Величество, его никто не трогает, он живой. Я хотел ему позволить посмотреть на казнь своих соратников. Неужели вы откажете в таком маленьком удовольствии? Просто хочу, чтобы он знал, что я сделаю с ним, когда взойду на престол, если, конечно, до этого момента доживу.
– Значит, ты ослушался отца, щенок? – подал голос Ник, за что получил болезненный тычок от офицера и словил суровый взгляд короля.
– Ник, мой дорогой брат, мне ничто сейчас не помешает приказать тебя казнить. Никто тебе не давал права голоса и, тем более, права оскорблять моих детей. Поднимись, Эфен. Принц встал, поклонившись отцу. – Хорошо, будь по-твоему.
Вскоре на площади собрался народ на казнь. Ник стоял на балконе со скрытым лицом, чтобы народ не знал, что он у короля в руках, хотя слухов избежать не получится. Всего схватили пятерых лидеров: двух повесили, а других трех… Кого-то медленно жарили на костре, с другого содрали кожу, а третий сам стал калечить себя, попав под псиатаку Эфена. Ник смотрел за всем спокойно, словно это его не касается. Эфен стоял рядом.
– Эфен, я позабочусь, чтобы ты не взошел на престол, и тогда буду наслаждаться твоей агонией.
Эфен ничего не ответил. Когда казнь закончилась, Нику подлили снотворного и оставили в лесу. А королю сказали, что его отпустили. Принц приказал вывести его в лес, оставить без оружия и еды. Принц надеялся, что тот умрет, хотя это была слабая надежда, но в открытую выступить он не мог. Приказ отца они выполнили: он сказал отпустить Ника сразу, как кончится казнь. А как повеление было выполнено – это уже другой вопрос.
Солнце медленно угасало, когда Эфен решил одеться обычным горожанином и прогуляться по вечерней Атлантиде без охраны, в полном одиночестве. Осталось лишь уйти незаметно, что принц мог делать с легкостью, петляя по потайным ходам.
Глава 8. Вечерние огни Восходящего солнца
Принц раздвинул кусты, осмотрелся вокруг, не заметив никаких теней или шевеления веток, еще выждал пару минут, чутко прислушался, стараясь уловить малейший звук. Но кругом было тихо, – только щебет птиц и рыки динозавров. Инфант посмотрел на потайной ход еще раз, убедился, что ослепительно голубая дверь закрылась, наполнившись плазмой, так что пройти здесь могли немногие.
Дверь по прикосновению умела считывать, точнее – чувствовать эмоции атлантов и других рас, определяя для себя: пропустить или нет, враждебно настроены посетители к обитателям замка или дружелюбно.
Выбравшись из кустов, принц отряхнулся, снова окинул густеющий лес внимательным взглядом, потом посмотрел на Восходящее солнце, чтобы определить направление в сторону столицы.
Лес дышал жизнью, наполняя каждую клеточку принца, легкие ароматы травы, пальм, различных цветов и душистых трав пленили будущего правителя. Эфен ступал осторожно и всё время оглядывался: эта часть леса принцу была незнакома. Трава мягко шелестела под ногами, иногда с хрустом ломались ветки, кожу холодил ветер, дующий с северо-востока. Восходящее солнце было на юго-западе, куда Эфен и двинулся, выверяя каждый шаг.
Он крался по лесу, прячась под деревьями; в детстве они любили с друзьями играть в шпионов, это казалось таким забавным, но, как говорится, реальность всегда куда суровее, чем детские фантазии.
Когда инфант прошел добрый километр, до его слуха стал доноситься шум трассы. Принц прибавил ходу, желая поскорее покинуть темный лес. Его не покидало ощущение сверлящего взгляда, но, возможно, это паранойя. Он подсознательно ждал каждый раз нападения, не позволяя себе расслабиться ни на миг. Всё время просматривал кусты, высокие деревья по типу баобабов, стоящие группами; услышав легкий шорох, клал руку на эфес шпаги, потом выяснялось, что это ящерка или еще кто-то из зверей, и принц шел дальше.
Так, с предосторожностями, Эфен вышел на шоссе и двинулся к жилым домам. Они, подобно паутине, оплетали окраины города, сверкая своими кристальными верхушками. Каждый дом был подобен пирамиде, имеющей разный окрас, – ее вершину короной венчали плотно насаженные кристаллы, определяющие род деятельности хозяев, вплоть до статуса. Например, зеленая пирамида, возвышавшаяся над всеми другими, мерцала синими и красными кристаллами, образуя узор из ягод. Чуть дальше и ниже красовалась темно-красная пирамида, усеянная синими кристаллами, похожими на утес, – это был дом одного ученого, судя по вставке белого кристалла, который изображал межпланетный экспресс, напоминающий шарик на ножках, только вместо «ног» были колеса или лыжи. Еще дальше, чуть левее от предыдущей пирамиды, на расстоянии ста метров стояла маленькая пирамида, украшенная зелеными кристаллами в виде веток с иголочками, нежно обнимающих вершину синей пирамиды, – это был магазинчик цветов. Так долго еще можно рассматривать пирамиды, каждая индивидуальна по-своему.
Принц шел неспешным шагом, следя за местностью. Мимо проскочила шумная компания молодежи, бурно обсуждавшая вчерашнюю дискотеку. Инфант прошел дальше, боковым зрением замечая выходившего из-за песочной пирамиды пожилого атланта, спешившего, возможно, домой, а может, еще куда-то. Принц остановился рядом с желтой пирамидой, мерцающей тремя ярко-красными кристаллами цвета вина; они пульсировали: то разгорались, то гасли, образуя подобие креста. Только для завершения картины не хватало нижних кристаллов. Рядом с красными кристаллами, по бокам, стояли два орла с коричнево-золотым оперением, внимательным взором они изучали окрестности. Принц не удивится, если два орла вдруг оживут и что-то выкинут, если ощутят опасность. Как правило, хищные птицы или летающие ящеры были охранной системой дома, предупреждали хозяина об опасности. Орлы летели, расправив крылья, купаясь в лучах закатного солнца, на фоне медленно темнеющего неба. Восхитительная картина, но долго любоваться ею вредно, начинают болеть глаза. Принц всё смотрел на ярко-красные кристаллы, гадая, чей же это дом.
Дальше Эфен двинулся вдоль пирамиды, ища знаки отличия. Вскоре снова выплыло три ярко-красных кристалла. Они мигали, словно изучая пришельца; принц поежился, ощутив легкий жар. Кристаллы стали разгораться, показывая свое неудовольствие. Принц поспешил отступить, плотнее кутаясь в плащ черного цвета, словно он мог защитить его от огненного плевка. Эфен заметил, что два орла шевельнулись, проявляя беспокойство и пытаясь прощупать незнакомца, стоящего под их стенами. Эфен ощущал давление, кристаллы стали кровавого цвета, в последний раз предупреждая, им не нравилось, что объект нечитаемый, что аура скрыта.