Во благо государства

— Рада, что у вас есть чувство справедливости, господин Оклин. Итак, коллеги, я спрашиваю вас! Может ли считаться убийством уничтожение нежити, которая по определению не является человеком? Может ли считаться мятежом противостояние такой нежити, обманом захватившей власть?

— За такие слова я прикажу выпороть вас на площади! — вновь поднялся со скамьи Лан’нау.

— Я пожертвую собой ради правды! — выкрикнула Илисия. — А сейчас, раз мастер Альфин заявляет, что Регент и часть его свиты — не люди, то почему бы им не попытаться доказать обратное прямо сейчас, убрав магическую маскировку и показав нам свою сущность?

— Гир’шан, Кай’хо, Лин’хо! — рявкнул капитан Чёрной роты, не желая бросать слов на ветер. — Схватить! Вывести за ворота! На центральную площадь! Тридцать ударов!

Названные воины тут же сорвались с места, бросаясь к Илисии через взорвавшийся возмущённым ропотом зал.

— Отменяю приказ! Прекратить! — скомандовал Регент, пытаясь перекричать шум толпы. — Тишину!

Гвардейцы каким-то образом услышали его и остановились немедленно, однако потребовалось ещё немало криков и ударов в гонг, прежде чем удалось восстановить порядок. Только после того, как голоса утихли, Регент встал и вышел вперёд. Исан’нэ тенью последовала за ним.

— Госпожа Илисия, я прощаю вас за необдуманную речь и готов на неё ответить, — почти оставаясь в рамках этикета объявил он.

Однако весь его запас вежливости на этом и кончился.

— Вы вообще хоть что-нибудь понимаете в боевой магии? — тут же продолжил он. — Так я объясню. Пелена, во-первых, скрывает, какими зачарованными предметами носящий её пользуется для своей защиты, во-вторых, позволяет провести внезапную контратаку, а в третьих, просто выиграть время, нужное на то, чтобы её сбить. Меньше полугода назад принц Тайко был отправлен в пустоту. В Столице тогда вспыхнул мятеж, в ходе которого я получил тяжелейшие раны. Недавно нападению подверглись мои люди. И вы сейчас, на суде над поднявшими на них руку убийцами, предлагаете и мне, и им отказаться от важной части нашей защиты. Вы, вообще, не заодно с мятежниками⁈ Ладно, это так глупо, что даже не смешно, — Тай’нин сделал в сторону обвинявшей его женщины-мага взмах рукой, будто бы отгоняя её, словно муху. — Забудем об этом и продолжим суд.

— Я не забуду, — негромко сказала Исан’нэ и сделала шаг вперёд, вставая рядом с ним. — И мне надоело, что подлецы, лжецы и мятежники прячутся от меня, прикрываясь какими-то правами. Как тебя там, Илисия, да? Я вызываю тебя на поединок до смерти.

Первые мгновения госпожа Илисия могла только удивлённо хлопать глазами, оглядываясь в поисках поддержки на коллег по Гильдии. Видимо, благодаря своему полу в сочетании с одарённостью и мирной специализацией она попросту никогда раньше не сталкивалась ни с подобным обращением, ни с самой перспективой сойтись с кем-то в схватке, из которой живым выйдет только один.

— А… Я… — растерянно открыла она рот, не зная, что сказать.

— Моя госпожа! — мягко позвал её один из магов со смуглым лицом южанина, оттопыренная слева пола длинного халата которого явственно выдавала скрытые под ней ножны меча. — Вам следует ответить. Сейчас вы должны сказать, на каких условиях намерены драться.

— Бесчестно! — выкрикнул кто-то. — Только трус может вызвать на дуэль женщину!

— А госпожа капитан похожа на мужчину? — тут же ответил ему чей-то ехидный голос.

— При таком неравенстве сил просто убийство! — заявил ещё один маг, вызвав злорадную ухмылку на лице Исан’нэ. — Ваше Могущество, вы должны запретить…

— Тишину в зале! — изо всех сил проорал секретарь Оклина, но на него никто не обратил внимания.

— Госпожа Илисия! Вы не обязаны принимать вызов, поединок — это право, а не обязанность! Откажитесь!

— Да, Ваша Трусость, откажитесь! Бежать ведь безопаснее!

— При чём тут смелость⁈ Драться с таким противником это безумие!

— Правильно, Ваша Трусость, лучше прячьтесь…

Секретарь ударил в гонг, призывая всех успокоиться, но чтобы остановить продолжающиеся выкрики, ему пришлось повторить это ещё дважды.

— Я… Я отказываюсь от поединка! — в наступившей тишине заявила Илисия. — Я не вижу причины умирать на дуэли с профессиональной убийцей!

— Не видишь причины⁈ — почти ласково проговорила капитан тайной стражи. — Сейчас я это исправлю.

Неизвестно, что именно выдало её намерения. Может быть, слегка согнувшиеся в этот момент в коленях ноги, а может — чуть напрягшиеся пальцы правой руки. Или же Тай’нин попросту слишком хорошо знал, чего от неё ожидать. Как бы то ни было, он почти неуловимым для глаз движением перехватил её за запястье в тот самый миг, когда она рванулась вперёд. Впрочем, даже без сорванного в последний момент оскорбления действием эффект был достигнут. Кель’рин со своего места не видел лица и глаз Исан’нэ, однако мог прекрасно наблюдать, как побледнела её несостоявшаяся противница.

— Моя госпожа, — вновь обратился к ней давнишний маг-южанин. — Разумеется, это ваше право. Но раз уж вы так решили, сейчас уместно было бы принести извинения. Невежливо заканчивать ссору таким…

— Невежливо⁈ Да как вы… — так и не закончив фразы, Илисия развернулась и, прикрыв лицо руками, опрометью бросилась к выходу. Стоявшие у дверей гвардейцы только покосились было на Лан’нау, ожидая команды, но так и не получив в ответ ни слова, ни жеста, молча расступились, позволяя ей покинуть зал.

— Полагаю, инцидент исчерпан, — подытожил Регент, когда возмутительница спокойствия исчезла в коридоре. — Господин Оклин, продолжайте!

— Итак, Ваше Могущество, почтенные маги! — поднялся со своего места верховный судья, когда секретарь передал ему лист с результатами голосования. — Из высказавших сейчас своё мнение членов Гильдии семьдесят пять человек признают, что обвиняемые виновны, и только восемь отвергают обвинение. Согласно Договору о Гильдии это означает, что отныне обвиняемые лишаются всех привилегий и могут быть наказаны сообразно своим преступлениям. Парвис Эвиссон! Вы признаётесь виновным в мятеже. Согласно закону Владыки, тот, кто замышлял мятеж, может искупить вину усердным трудом на благо Державы до конца своих дней с нанесением соответствующей метки калёным железом, либо же своей жизнью. Властью, данной мне Его Могуществом, я приговариваю вас к смерти. Ваше имущество будет конфисковано в казну, а вы казнены обезглавливанием.