Во благо государства

— Господин Лан’нау — славный воин, и он женат уже много лет. Женщины любят храбрых и сильных, мне и самой нравятся воины! — Шайин’сай хитро улыбнулась. — А тут речь идёт о первом человеке в Державе! Дочери Линий, да и их семьи, готовы ради такого родства на многое. А что до тех, в ком нет ни капли высокой крови… Вы же знаете эти мерзкие сплетни про его необычные вкусы? К сожалению, Его Могущество слишком часто снисходит к тем, чьё происхождение… Думаю, вы понимаете, о чём я. Увы, нам с вами остаётся лишь притвориться глухими и слепыми, но эти… Они видят в этом свой шанс! Немало красоток надеются своими прелестями отодвинуть и Белую Смерть и ту, вторую, заняв хотя бы место фаворитки. Видите, Кель’рин, у нас тут своя война.

— Белой Смертью вы называете госпожу Исан’нэ? — решил блеснуть догадливостью молодой маг.

— Да. И не делайте такие круглые глаза! — судя по оттенку искры аристократка должна была захохотать, но её лицо сохранило прежнее выражение вежливого дружелюбия. — Я не так давно живу в Столице и не слышала этого сама, но говорят, что год назад её вообще называли Статуей.

— Никогда не слышал… Подобного.

— Прошу вас, не обижайтесь, не я же придумала эти прозвища. Они ходили в кругу молодых бездельников, детей крупных помещиков и воротил из торговых союзов. Воины вроде вас едва ли общаются с такими. Вы ведь участвовали вместе с госпожой Исан’нэ в кампании против мятежников? Белой Смертью её стали называть именно тогда. Злые языки болтали, что она в первых рядах врывалась в восставшие города и лично истребляла жителей до тех пор, пока не падала от усталости. Это же не может быть правдой?

— Нет… — было непросто придумать, как именно рассказать случайной, по сути, знакомой о том, что там происходило. — Конечно, мы казнили мятежников, как и полагается. Но то, что вы рассказываете, это слишком.

— Рада слышать. Позвольте спросить, вы ведь довольно близки к господину Тай’нину, не так ли? Как вы считаете, разговоры о его связи с госпожой Исан’нэ всё-таки правдивы? — Шайин’сай задала вопрос небрежным тоном, но и без использования дара было заметно, как он для неё важен.

— Думаю, нет. При всём уважении, она не похожа на человека, в принципе способного на подобные чувства. По крайней мере, в нашем понимании, — выдал Кель’рин ответ, в котором сам уже здорово сомневался.

Если вспомнить волны обожания, которыми его самого окатывала Хиссан, и предположить, что Исан’нэ создавала разум своего творения на основе самой себя… Это ведь кажется не таким уж и невозможным, свойственные сущности в браслете подозрительность и жажда боя немало напоминали ту страсть, с которой её создательница предавалась истреблению мятежников. И если это его рассуждение до конца правильно… О последствиях даже думать не хотелось.

— А он не упоминал при вас о своих планах? Вам может показаться, что я лезу не в своё дело, но понимаете, больно смотреть, как угасает такая Линия! Последняя ветвь потомков самого Рой’нина Покорителя!

— Говорите так, словно сами рвётесь помочь её возродить, — пожалуй, излишне прямолинейно сказал Кель’рин.

— Я? О… Нет, что вы! — похоже, ему удалось её немало смутить. — Боюсь, я не так выразилась, и… Я не предлагаю для этого себя лично! То есть, конечно, если Его Могущество заинтересован во мне, то я… Нет, я просто не достойна такой чести, но я могу предложить того, кто более… — Шайин’сай на несколько мгновений замолчала, пытаясь успокоиться, после чего продолжила уже в прежней приветливо-вежливой манере. — Знаете, если вы готовы обсудить это более практическим образом, не могли бы вы когда-нибудь нанести мне частный визит? Я остановилась в «Золотом Орле». Я бы могла познакомить вас с госпожой Хэлин’сай, это моя младшая сестра. Она очень мила и способна, и если бы вы смогли должным образом представить её Его Могуществу, я была бы вам безмерно благодарна. Конечно, не только я, но и вся моя семья тоже. Мы хоть и являемся младшей ветвью, достаточно влиятельны, чтобы эта благодарность могла принять самые разные формы. Возможно, если бы мы поладили, госпожа Карис’сай-нау взглянула бы на вас совсем другими глазами, а значит ваш интерес к госпоже Фейрэн’нау мог бы получить…

— Не было никакого интереса! — торопливо возразил Кель’рин. — Наше с ней знакомство ещё не повод для сплетен.

— Фейрэн говорила мне иное, но если хотите, приведу другой пример. Если вам захочется оказать покровительство или просто услугу тому, кто ведёт дела в Десяти Звёздах… Или, скажем, пожелай вы закрыть глаза на старые предрассудки, отложить меч и самим попробовать себя в торговле, действуя от своего собственного имени… В любом случае вас бы ждал блестящий успех!

— Деньги или женщины в обмен на помощь в делах? — его банально пытались купить, и это раздражало. — Не слишком ли грубо, госпожа Шайин’сай?

— Пожалуйста, примите мои извинения! — немедленно среагировала та. — Боюсь, я слишком неопытна, а мои манеры несовершенны. Но я ведь не просила вас ни о чём, что можно было бы считать неприемлемым или двусмысленным, не так ли? Вы оказали бы услугу и госпоже Хэлин’сай и Его Могуществу, а я смогла бы в будущем оказать услугу вам! — аристократка лучезарно улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. — Кроме того, через моего отца, слово которого, уж поверьте, стоит немало, все на нашей родине узнали бы, что вы очень хороший человек и сотрудничество с вами весьма приятно и плодотворно. Разве в этом есть что-то предосудительное?

— Ничего подобного.

— Вот видите! — воодушевилась аристократка. — А если так…

— Простите, — прервал её Кель’рин. — Видите, парадный вход открывают. Вот-вот появится Регент и принц-наследник. Я должен быть там.

— Разумеется, у меня и в мыслях не было вам мешать! — она склонила голову и понимающе улыбнулась. — Не возражаете, если я пройдусь с вами? Поймите, я бы очень хотела, чтобы мы стали друзьями, так что прошу вас, помните о моём приглашении!

— Постараюсь зайти, как только позволит служба. А теперь пойдёмте, никто не станет задерживать церемонию из-за нас, — он повернулся к центру зала и жестом пригласил аристократку следовать за собой. — И… Удачи вам в вашей войне, Шайин’сай!