Конфетка для мажора

Ромка растворяется в толпе, а глазею на толпу.

Между машин снуют веселые девушки. Что важно — раздетые девушки. Не до белья, но близко к этому. Я даже плотнее запахиваю куртку, потому что мне становится жутко холодно от одного вида.

Кто-то танцует, кто-то пьет, кто-то курит. Шум стоит страшный! А еще все это место освещается прожекторами и стробоскопами. Немного напоминает клуб, если бы не наличие автомобилей.

— А вот и мы!

Веселый Рома открывает дверь и помогает мне выбраться. Рядом с ним улыбающийся Езерский, обнимающий за талию двух девушек. Закатываю глаза, кивком головы отвечая на приветствие: Юра в своём репертуаре. И при этом он неплохой парень. С моей точки зрения, распущенный, но я держу своё мнение при себе.

— Здорово, Амур! Познакомишь с девочкой?

К нам подходят несколько ребят, и я застываю, когда узнаю того, который произнёс вопрос. Он, видимо, не сразу понимает, кто перед ним, а узнав, совершенно по-детски хлопает в ладони и громко оповещает, что я «та самая, которая разбила ему сердце».

— Я тебе потом объясню, — пищу, потому что взгляд Романа не предвещает ничего хорошего.

Кажется, этот вариант моему парню не нравится. Он проталкивается через толпу, уводя меня подальше.

Эй, Рома, где логика? Мы могли бы спокойно поговорить в машине!

Оставшись в относительном одиночестве, быстро излагаю обстоятельства нашего знакомства, умалчивая об одной малюсенькой детальке. Если честно, я про неё забываю, а когда вспоминаю, Рома уже сидит за рулём и газует на линии старта.

Его участие… Я знала, что он собирается, но как-то все сумбурно и быстро происходит. То мы разговариваем, то знакомимся с сотней людей, то с кем-то договариваемся… Точнее, всё это делает Амурский, я скромно стою рядом и дежурно улыбаюсь. Мне нравится наблюдать за своим парнем, он чувствует себя, как рыба в воде, и явно кайфует от происходящего.

Девчонка в откровенной майке и микроскопических шортах танцует перед машинами. Я шокировано оглядываюсь по сторонам, но, похоже, это никого не смущает.

Да, я слышала Ромкины рассказы, но сама впервые здесь и… И в его пересказе никаких девушек не было. В груде жгучей змеёй расползается ревность: а что если под действием общего настроения и адреналина, он здесь… не один⁈ Что если…

Визг покрышек не дает возможности формулировать мысли дальше. Я прилипаю взглядом к красным огонькам стоп-сигналов, силясь разобрать, что происходит. Машины удаляются со сверхзвуковой скоростью, теряясь в темноте.

— Чёрная зона, — выдыхает кто-то рядом.

— Что?

— Отрезок, когда выключаются фары. Тупо на интуицию.

— Но… — Сердце замирает, мне страшно сделать вдох. — Им же знакома дорога? Знакома?

— В этом вся фишка. Каждый раз трасса меняется.

Трасса меняется… Трасса меняется…

Фоновые звуки пропадают, и только сиплый голос собеседника крутится на повторе.

Я никогда не представляла насколько гонки опасны!

Кусаю костяшки пальцев, вместе с беснующейся толпой наблюдаю за начинающимися приближаться фарами. Одна машина значительно вырывается вперёд. Кто там? Рома? Его соперник?

Мне всё равно, победит Амурский, или нет, но зная своего парня достаточно хорошо, желаю ему прийти первым. Для него важно быть… первым…

Вижу за ограждением, которое отделяет зрителей от гонщиков, Езерского. Он вскидывает руку вверх, и толпа удовлетворенно подхватывает Ромкино имя. Видимо, он любимчик на таких… эээ… мероприятиях?

Машина резко тормозит, поднимая брызги, но на это никто не обращает внимания. Я пробираюсь через хлынувшую толпу, чтобы поздравить своего парня. Активно пробиваюсь через людской барьер, а когда поднимаю глаза… Хватаюсь за первого попавшегося человека, чтобы не упасть.

Моргаю. Активно моргаю, чтобы прогнать пелену и картинку, где Рома целует повиснувшую на нём девушку, но зрение не подводит. Я чётко вижу, как в замедленной съемке, как она подлетает и бросается на шею Роме.

Как прижимается своими губами к его губам.

Как его руки смыкаются на её талии…

— Юля?

С трудом фокусируюсь на том, в чей локоть впиваются мои ногти. Я не помню имени. Ничего сейчас не помню. Себя тоже. Но очень вовремя ловлю флешбек, где выбиваю в тире десятки и смешливый парень, подмигивая, спрашивает моё желание.

Это он. Передо мной. Я забыла про эпизод с желанием и не рассказала Ромке. Теперь же выталкиваю вместе с мелкими осколками чужим голосом:

— Увези меня отсюда. Сейчас.

Глава 42

Роман

Я конкретно провисаю и растворяюсь в Юльке. Неожиданно, но это неоспоримый факт. Разматывает меня эмоциями конкретно, я иногда теряюсь, справлюсь ли. Надо справляться, надо. Иначе нам никак не стать ближе.

Приходится соответствовать силе хрупкой девочки. Она внешне чисто ангел, маленькая, тонкая, вся невесомая такая. А внутри сидит настоящий боец. Тех обрывков прошлого, которые она выдает, хватает начать составлять картину. Много пробелов, но я старательно их заполняю. Юрас давно предлагает узнать самостоятельно, но слово. Моё слово у Юльки, нарушить нельзя. Она их тех единиц, которые не прощают.

Отец не знаком с ней лично, но, конечно, знает. Мужики по—прежнему копают про ту рыжуху, поэтому появление в моём доме девушки не прошло бесследно.

Бате коротко обозначил: «Моя». Словил в ответ усмешку, типа, сына не узнать. Какое там узнать — не узнать⁈ Другой человек растет рядом с Сахаровой. Достаю давным-давно заархивированные файлы и распаковываю, учась заново видеть и слышать мир таким же, каким его видел в детстве через призму маминых глаз.

Перебираю старые фотки, которые перетащил от родительского дома, но никак не мог найти смелости открыть коробку. Хочу показать Юльчику своё детство. Ей будет интересно. В моей девочке есть удивительное качество, она умеет слышать. Не просто ловит вибрации воздуха, а через себя пропускает. Перекачивает кислород со мной на пару, когда касаемся запретных тем. Я делаю вдох, она делает выдох, чтобы поделиться силой. Это… Это настоящие звёзды днём! И настоящее жарящее солнце ночью! Это парад планет, который происходит круглосуточно!

Грудную клетку распирает от целой гаммы чувств. Надо бы идентифицировать, но я, как под кайфом, упиваюсь этим вихрем, качаюсь в нём, оставляя мысли на потом.

Звонок охраны снизу вырывает из сонного состояния. Гостей не жду, но фиг знает: Юрас или брат могут завалиться в любое время. Оба в курсе, что Юльки сегодня не будет. Наши дни — только наши. Я откладываю все дела, лишь бы побыть с ней рядом. Иногда думаю, а горит ли в ней хотя бы половина того, что жжет меня? Она отзывчивая, ласковая, трепетная, но если меня рвёт, то как с ней⁈

Удивленно таращусь в стену, пока лифт поднимает неожиданного гостя. Гостью. Я запретил пропускать Лозукову, но Лизка поступила хитро, сняв квартиру на несколько этажей ниже. Ограничить вход в её дом я не могу, но воспитательную беседу провел. Присматриваю, чтобы не пересеклась с Юлькой, поэтому в курсе внезапно возникшей дружбы Лизы и Таран. Одногруппница притихла, и её приход… мягко скажем, я в недоумении.

Аня из лифта не выходит, а выбегает. С разбегу врезается в меня и начинает обнимать, тянется накаченными губами к моим.

— Таран, ты набралась снова что ли?

Отпихиваю от себя, но она настырно лезет, бормоча под нос странные фразочки. Хватаю за руки и не даю приблизиться, внимательно при этом прислушиваюсь. Девчонка явно не в себе: сообщения, письмо от меня, приглашение на свидание, признание… Что за хренотень происходит?

— Ань, на меня смотри! На меня! — Рычу. Алкоголем не пахнет, но зрачки меня беспокоят. — Я тебе ни-че-го не писал. Не передавал. Не звонил. У меня девчонка есть.

— А я знааааю, — грозит пальчиком и смеется. — Лиза, да? Мы ей не скажем. Ничего не скажем, Ром?

Твою налево… и направо тоже! Возвожу глаза к потолку и считаю до трёх. Не помогает. Увеличиваю время до десяти. Попускает, но не полностью. Что еще за очередной вброс с загадками? Ребусы задолбали!