Страница 33 из 276
Как видно, смысл стиха отражал официальную точку зрения на «зверское преступление царского режима». Странно, но оказывается что эта байка советской исторической науки своими корнями уходит в публикации ведущих английских газет начала прошлого века, которые в 1905 году абсолютно синхронно начали убеждать своих читателей в неспособности российского императора Николая II контролировать ситуацию в России, его зависимости от собственного окружения и прочих грехах. С чего бы это?
В этом смысле первая опубликованная автобиография Георгия Гапона, переведённая на английский язык, сработала исключительно на пропагандистскую кампанию, развёрнутую против правящей российской императорской семьи. Публикация «The Story of Му Life» в газете The Strand Magazine широко рекламировалась. Многие лондонские газеты напечатали на неё положительные рецензии, a Daily Mirror привела из неё развёрнутую цитату о наболевшем — политическом безволии русского императора.
Затем книга вышла во Франции. Несколько газет анонсировали предстоящую публикацию «мемуаров» Гапона в Le Monde Moderne. Le Journal опубликовала отдельную главу, рассказывавшую о зверствах русских офицеров на улицах столицы в «кровавое воскресенье». Всё та же Daily Mirror провела опрос среди известных политиков, бизнесменов и журналистов о том, что должен был сделать, по их мнению, российский император Николай II после разгона протестующих. Опрошенные пришли к однозначному мнению: русский царь должен был отречься от престола. Европейские СМИ буквально «смакуют» ужасные новости из российской столицы: у Нарвской заставы убит рабочий, который на манифестации шёл с портретом императора; стреляя по рабочим, российские войска использовали разрывные пули; профсоюзы полностью подконтрольны охранке; при подавлении беспорядков военные применяли жестокие методы (например, писалось о «санях, полных детских трупов»). Согласитесь, довольно странный интерес к событию, которого ещё 3–4 года в Лондоне никто бы не заметил.
Осенью 1904 года при открытом лоббировании полицейских властей Георгий Гапон создал рабочую организацию нового типа «Собрание Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», затем ему удалось распространить своё влияние на «Московское общество взаимопомощи рабочих», которому, в свою очередь, покровительствовали генерал-лейтенант К. В. Богданович, редактор «Московских ведомостей» В. А. Грингмут и епископ Можайский вл. Парфений — первый викарий Московской епархии.
«Идея общества заключалась в стремлении свить фабрично-заводского люда гнёзда, где бы Русью, настоящим русским духом пахло, откуда бы вылетали здоровые и самоотверженные птенцы на разумную защиту своего царя, своей Родины и действительную помощь своим братьям-рабочим», — говорил своим соратникам священник. При этом власти отдавали себе отчёт в том, что ситуация в рабочих организациях и на крупных заводах, несмотря на полицейский надзор и десятки осведомителей, практически не контролируется. Вплоть до 8 января информации о радикализации требований рабочих вообще не было. Тем не менее, принимая во внимание, что организаторами манифестации Георгий Гапон уже определён в качестве лидера, полиция пытается его арестовать, но это решение не было согласовано начальством по причине возможных потерь среди сотрудников полиции — у священника неожиданно оказалась хорошо вооружённая охрана.
В Петербурге проходила всеобщая забастовка — не работали не только крупные заводы, но и типографии, поэтому ежедневные газеты тоже не выходили, то есть официальная власть была лишена какой-либо возможности доведения до бастующих своих даже самых правильных решений. Министр финансов С. Витте по просьбе профсоюзов принял делегацию рабочих, но разговор не получился. В воскресенье для встречи с государем были готовы выйти на улицы десятки тысяч людей. Накануне 9 января вплоть до позднего вечера сотни агитаторов обходили рабочие районы, возбуждая людей, приглашая их принять участие в демонстрации, снова и снова заявляя, что встрече с императором всячески препятствуют эксплуататоры и чиновники.
На срочном совещании в Зимнем дворце поздним вечером 8 января было принято решение о введении в столицу дополнительных воинских частей, разделении города на сектора и защите от возможных нападений основных государственных объектов — план правильный, но решение запоздалое. Император уже находился в Царском Селе, поэтому основной задачей было прежде всего предотвращение беспорядков, грабежей, гибели людей в результате возможной давки. Стремясь предотвратить трагедию — а страшная память о «Ходынке» была ещё свежа, — власти выпустили объявление, запрещающее шествие 9 января и предупреждавшее его участников о возможных рисках, но тираж листовок был мизерным и расклеить их на городских улицах просто не успели.
Командир лейб-гвардии Финляндского полка генерал-майор П. М. Самгин докладывал в Царское Село об обстановке на Васильевском острове: Около 10 часов утра большая толпа рабочих, собравшись на 4-й и 6-й линиях Васильевского острова, между Средним и Малым проспектами, стала приближаться к Неве. Для преграждения ей возможности проникнуть за Неву две роты гвардейской пехоты преградили толпе выходы на набережную, навстречу были высланы части лейб-гвардии Уланского Её Величества и лейб-гвардии Казачьего Его Величества полков, которые, произведя несколько атак, оттеснили народ к Большому проспекту. «Около 1 часа дня толпа на 4-й линии, значительно увеличившись в числе, стала устраивать проволочные заграждения, строить баррикады и выкидывать красные флаги. Против этой толпы по требованию и. д. полицеймейстера подполковника Галле были выдвинуты две роты лейб-гвардии Финляндского полка и 89-го пехотного Беломорского полка; 1 рота лейб-гвардии Финляндского полка, после безуспешных предупреждений и троекратного сигнала, дала один залп, после чего роты двинулись вперёд, по направлению к Малому проспекту, разбирая проволочные заграждения и баррикады и рассеивая толпу, оставившую на баррикаде двух убитых. Во время движения рот из дома № 35 по 1-й линии, а также из строящегося дома напротив него, бросались кирпичи, камни и были произведены выстрелы.
На Малом проспекте у 12-й линии толпа снова сплотилась и, загородив дорогу, стала стрелять. Тогда одной полуротой 89-го пехотного Беломорского полка было произведено три залпа, которыми толпа была рассеяна, и роты, разбирая целый ряд баррикад, дошли до Смоленского кладбища. К 6 часам вечера роты вернулись к 1-му кадетскому корпусу.
Около двух часов дня, ввиду донесений о нападении толпы на оружейную фабрику „Шафф“, к означенной фабрике, на 14-ю линию, была выслана одна рота, которая угрозами открытия огня рассеяла шайку грабителей, в числе около 200 человек, и отобрала от них часть захваченного оружия. Этой же роте удалось остановить угрозами толпу рабочих, приближавшихся по 14-й линии со стороны Большого проспекта, и заставить её отойти назад. Во время этих действий был арестован один студент, обращавшийся к солдатам с вызывающей речью, и при нём был найден заряженный револьвер.
Во избежание нового скопления рабочих в районе Большого проспекта на углах 17-й и 19-й линий были оставлены пехотные части. Кроме того, по особому приказанию был занят ротой пехоты дом № 35 по 4-й линии».
В продолжение всего времени непрерывно высылались кавалерийские части для предупреждения скоплений рабочих и прекращения начинавшихся в разных местах грабежей лавок.
Во время действия войск на Васильевском острове войсками было задержано за грабеж и вооружённое сопротивление 163 человека…