Страница 217 из 276
26 марта 1925 года Гражданская Кассационная Коллегия Верховного суда РСФСР в порядке ст. 249 и ст. 91 ГПК РСФСР постановила определение по делу № 31209 1924 года по частной жалобе театра «Комедия (бывший театр Корша)» на определение Ленинградского губернского суда от 21/III 25 года по иску Ленинградского театрального управления при Губполитпросвете ГУБОНО к гражданам А. Н. Толстому и П. Н. Щёголеву о предоставлении истцу монопольного права постановки пьесы «Заговор императрицы» и о взыскании убытков.
Если в первом случае речь шла о типичном судейском невнимании к фактическим обстоятельствам гражданского дела, то рассмотрение частной жалобы театра «Комедии» вполне можно рассматривать как прецедент.
30 января 1925 года ЦИК и СНК СССР приняли постановление «Об основах авторского права» в изменённой редакции, поэтому речь идёт о первых судебных делах, при рассмотрении которых применялись положения нового закона.
Алексей Николаевич Толстой после своего возвращения из эмиграции стал одним из самых известных и титулованных (конечно, после А. М. Горького) советских писателей.
Особую популярность на родине «красный граф» приобрёл после выхода в свет искренне любимого миллионами советских читателей приключенческого романа «Гиперболоид инженера Гарина» и второй части его трилогии «Хождение по мукам» — «Восемнадцатый год», — за которую в итоге их автор был удостоен Сталинской премии I степени.
В 1925 году Алексей Толстой вместе со своим соавтором Павлом Щёголевым написали пьесу «Заговор императрицы», где действующими лицами являлись императорская чета — Николай II и Александра Фёдоровна, — фрейлина Е. И. В. Анна Вырубова, старец Григорий Распутин, князья Андроников и Феликс Юсупов, и другие ещё не забытые окончательно исторические персонажи.
Для придания драме подлинной историчности соавторы заблаговременно издали в СССР «Дневник Вырубовой», при этом скрыли от читателей, что он от начала и до конца являлся вымыслом, а его настоящими авторами являлись сами фальсификаторы. Зачем это было нужно Алексею Николаевичу, совершенно непонятно, да и крупнейший пушкинист и специалист по современной истории России П. Е. Щёголев[209] от этой странной публикации больше проиграл, чем приобрёл.
В прологе пьесы драматурги писали: «Сейчас мы прикоснёмся к тому главному и тайному центру, где в последние месяцы императорского режима делалась внутренняя политика. Этот центр — кучка изуверов и авантюристов, — я говорю о Вырубовой, Распутине, министре внутренних дел Протопопове, министре юстиции Добровольском, аферисте князе Андроникове, журналисте-охраннике Манасевиче-Мануйлове, банкире Дмитрии Рубинштейне, ювелире Симановиче и так далее, — эта пёстрая компания возглавлялась императрицей Александрой Фёдоровной. Система царской власти позволила им взять вожжи управления империей. Они сажали на посты нужных им людей. Они перетасовывали Государственный совет. Они подготовляли уничтожение Государственной думы путём периодического её разгона…» (А. Толстой, П. Щёголев. Заговор императрицы. Издание авторов. Berlin. 1925. — Авт.) Так что «историческая» драма «Во всём евреи виноваты!», «основанная на реальных событиях», безусловно могла претендовать на полные залы.
В связи с началом работы над постановкой драмы в Государственном Большом драматическом театре в Ленинграде (режиссёр А. Н. Лаврентьев) корреспондент «Красной газеты» взял интервью у П. Щёголева, который рассказал ему о том, что «мы ставим себе целью изобразить картину падения старого режима и осветить личности и роли главных его представителей (…) Хронологически пьеса охватывает период с лета 1916 года по 3 марта 1917 года (…) Пьеса сплошь историческая. Мы не допускали никакой карикатуры, никакой пародии. Эпоха рисуется в строго реальных тонах. Детали и подробности, которые зрителю могут показаться вымышленными, на деле являются историческими фактами (…) На 60 % действующие лица говорят собственными словами, словами их мемуаров, писем и др. документов» («Красная газета». Вечерний выпуск, 1924, 29 декабря).
На вопрос журналиста, почему драма названа «Заговор императрицы», Щёголев ответил, что Распутин считал Николая II ничтожеством, а императрицу Александру Фёдоровну — Екатериной II, которая решилась на заключение сепаратного мира с Германией, для того чтобы передать власть своему сыну — наследнику Алексею.
Такой незамысловатой оказалась историческая версия пьесы… (аналогичная позиция, озвученная с трибуны Государственной Думы осенью 1916 года лидером партии кадетов П. Н. Милюковым, позднее чуть не стоила ему жизни — см. гл. 1. — авт.).
Премьеры драмы состоялись в Москве в театре «Комедия» 12 марта 1925 года и одновременно в Ленинграде — 19 марта 1925 года.
При этом, несмотря на негативное отношение критики, «Заговор императрицы» получил самое широкое распространение. В 1925–1926 годах пьеса одновременно шла на шести сценах столицы, в том числе в Государственном академическом Малом театре. В ленинградском БДТ состоялись 173 её представления, затем эстафету подхватили ещё два — Василеостровский и Драмтеатр Госнардома. К осени 1925 года «Заговор» шёл уже в 13, а в следующем, 1926 году — в 14 городах, что, конечно же, свидетельствовало не столько о качестве произведения, сколько об актуальности темы и отсутствии у театров актуального репертуара.
Подводя итоги театрального сезона 1925–1926 годов, А. В. Луначарский писал: «Ещё недавно Мейерхольд заявлял, что он из всякой пьесы может сделать хороший спектакль, ещё недавно Таиров утверждал, что текст пьесы играет не большую роль, чем театральная конструкция, освещение, костюмерия и т. д. Теперь же эти директора — так же, как и все остальные — гоняются за пьесами и тоскуют по драматургу» (Луначарский А. В. Итоги последнего драматического сезона. Известия ЦИК СССР и ВЦИК, 1926, № 140, 20 июня).
При рассмотрении кассационной жалобы на решение Ленинградского губернского суда по иску Ленинградского театрального управления при Губполитпросвете к А. Н. Толстому и П. Е. Щёголеву ГКК Верховного суда РСФСР установила следующее:
— Ленинградское театральное управление (ЛТУ) при Губполитпросвете предъявило гражданам А. Н. Толстому и П. Е. Щёголеву иск о предоставлении ЛТУ монопольного права постановки пьесы «Заговор императрицы» в Ленинграде и Москве и о взыскании убытков, связанных с нарушением этого права.
В порядке обеспечения иска определением Ленинградского губернского суда от 21 марта 1925 года постановка пьесы в московских театрах без согласия истца была запрещена, о чём было уведомлено Ленинградское Театральное управление.
На основании этого определения судебный исполнитель 2 участка г. Москвы предложил директору театра «Комедии» добровольно исполнить судебное постановление и указал в повестке от 23 марта, что в случае отказа «будет поступлено принудительно».
В свою очередь театр «Комедия» направил в ГКК жалобу, в которой ходатайствовал об отмене определения Ленинградского губсуда, однако эта жалоба, как поданная не участвующим в деле лицом, рассмотрению судебной коллегией не подлежала и была отклонена. Позицию театра поддержал участвовавший в заседании прокурор, который посчитал, что в порядке рассмотрения дела на основании ст. 225 ГПК определение Ленгубсуда, «как незакономерное, подлежит отмене».
Верховный суд по итогам рассмотрения жалобы на постановление суда о принятии мер об обеспечении иска «находит следующее»:
1. На точном основании ст. 87 ГПК обеспечение иска может быть допущено лишь путём наложения ареста на принадлежащее ответчику, находящееся у него или посторонних лиц имущество, причём «согласно ст. 88, при обеспечении иска госучреждения к частному предприятию может быть допущено назначение истцом своего представителя для наблюдения за правильным ходом предприятия».
2. «Что иск по-настоящему по существу ещё не разрешен, а между тем обеспечение иска, не говоря уже о том, что оно противоречит закону, допущено в таком виде, который является равносильным приведению состоявшегося решения в исполнение».
209
Щёголев П. Е. имел доступ ко всем документам Охранного отделения, как член Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц, учреждённой Временным правительством.