Страница 214 из 276
Впрочем, и раньше ГИЗ доставалось от Маяковского за «печатание», по его мнению, «никчёмных томов», например за серию книг Василия Немировича-Данченко — старшего брата художественного руководителя МХАТ, популярного писателя-историка, — напечатанную Петроградским отделением ГИЗ в 1919–1920 годах.
Драматическая сказка «На заре нового мира» действительно оказалась востребованной в периферийных и народных театрах, особенно после её первой постановки, которую осуществил Григорий Александров — будущий режиссёр легендарных советских кинокомедий, — но если говорить объективно, то проблемы с выбором авторов у государственного издательства действительно были.
Так, Н. К. Крупская писала в рецензии на выпущенный ГИЗ «Роман» французского писателя Феликса Гра, специализировавшегося на истории Великой французской революции: «Конечно, Советская республика не погибнет от этого кадетского и контрреволюционного вздора, но бумаги жаль до чрезвычайности».
Госиздательство, несмотря на свой официальный статус, порой откровенно чудило: в один из томов собрания сочинений Карла Маркса при брошюровке по небрежности попало несколько страниц из сборника фельетонов А. Т. Аверченко, а однажды бухгалтерия издательства выписала гонорар писателю Марку Туллию Цицерону за издание его произведений и активно разыскивала талантливого автора для выплаты ему вознаграждения. Об этом казусе не преминул напомнить коллегам В. Маяковский в своей статье «А что вы пишете?»: «Ответственность за халтуру и деквалификацию лежит на всех…», а затем и в стихотворении «Четырёхэтажная халтура»:
По всей видимости, в задержке публикации революционной пьесы имел место и финансовый резон: авторский гонорар К. Гамсуну, при всей его «нобелевской» известности, за издание перевода его книги ГИЗ, вообще-то, не планировало платить в силу действующего закона, а автор сказки — драматург С. Дерябина — к тому времени уже умерла от чахотки, не оставив наследников, женщина она была одинокая.
Устав от борьбы с бюрократами, Владимир Владимирович, в нарушение положений заключённого им договора, предусматривавшего исключительное право первой публикации за госиздательством, передал рукопись «Мистерии» в журнал «Вестник театра», где она и была напечатана в № 91–92, в качестве отдельного приложения. В ответ Государственное издательство вообще отказалось выплачивать ему авторское вознаграждение за пьесу и грозилось взыскать неустойку.
Заседание дисциплинарного суда (дистовсуд) при губернском отделе труда и МГСПС состоялось 25 августа 1921 года.
В записной книжке поэта сохранились рабочие записи к его выступлению на суде:
«4. Я и потерпевший, и обвинитель. Поэтому не характеризую, боясь быть не беспристрастным…
11. Приходит писатель, например я, в Госиздат — его сразу обдаёт ультрабюрократическое отношение к делу. Книга проваливается и через несколько дней возвращается с трафаретным ярлыком: „за недостатком бумаги“, с надписью „на отзыв не поступала“…
13. Если писатель, как я, всё-таки ходит, интересуется, нет ли бумаги, его, чтоб отвадить, начинают посылать, якобы интересуясь рабочим мнением.
14. Похоронив массу времени, писатель сдаёт свои книги или иному какому учреждению, или частному издательству, или за границу. И мне пришлось отдать в первые попавшиеся руки „Вестн. театра“, Чита и т. д.
15. Отсюда начинаются истории. Госиздат орёт „привлеку“, сам хотел издавать, запрещал и пр.
16. Но бороться ревтрибуналами с революционным искусством тогда они борются рублём» (Маяковский В. В. ПСС. Т. 13. С. 173–174).
Сохранилась и стенограмма его выступления в судебном заседании: «По постановлению ЦК Рабиса я должен был быть премирован натурой, но МГСПС и ВЦСПС мне отказали. За постановку я должен получить, но не получил за репетиции, видоизменения и режиссёрскую работу. ВЦСПС и МГСПС мне постановили за пьесу выдать трёхмесячный академический паёк. Первая постановка в Москве „Мистерии-буфф“ состоялась 1 мая. Работа Госиздата тормозится из-за низкой оплаты труда и малого количества писателей. Произведение было отклонено за недостатком бумаги. Решительно и категорически обвиняю Госиздательство за то, что прямо в лицо плюют литераторам. Рабочие в течение трёх месяцев в театре заполняли анкеты и говорили, что они давно хотели видеть и ждали эту пьесу в провинции. Все газеты писали о восторженном впечатлении от этой пьесы. Это театральное впечатление захватило все рабочие массы».
Масштабная PR-кампания В. В. Маяковского в поддержку своего произведения, организованная перед судебным процессом, на мой взгляд, заслуживает отдельного упоминания: во-первых, заведующий Центральным агентством ВЦИК по снабжению и распространению произведений печати (Центропечати) Б. Ф. Малкин получил согласие В. И. Ленина прослушать «Мистерию-буфф» в исполнении автора. По этому поводу ответственный руководитель писал В. Э. Мейерхольду: «Необходимо поставить (мы заинтересовали большую группу партийных товарищей) „Мистерию“ для партсъезда. Я говорил с Лениным о Маяковском и о „Мистерии“ — мы с ним условились, что он прослушает пьесу (в чтении автора). Но теперь уж лучше подождать постановки». Во-вторых, Маяковским были организованы положительные рецензии в центральных газетах: «Известия» — «Мистерия-буфф»; «Труд» — Абр. А. Первомайская победа революционного театра; «Гудок» — Валь В. «В пролетарском театре», «Малярной кистью по домотканому холсту»; «Коммунистический труд» — Антон Углов «Мистерия-буфф», организовано чтение пьесы для представителей ЦК РКП(б), МК РКП(б), ВЦСПС, Рабкрина, Главполитпросвета, проведён диспут на тему: «Надо ли ставить „Мистерию-буфф“, который состоялся 30 января 1921 года в помещении Театра РСФСР, который в тот период приступил к постановке её второго варианта. В объявлении, напечатанном в газете „Известия ВЦИК“ (М. 1921, № 19, 29 января), указывалось: „На дискуссию приглашены представители ЦК, МК РКП, Рабкрина, ТЕО, МОНО, Всерабиса и московских театров“ (Рабкрин — Народный комиссариат Рабоче-крестьянской инспекции; ТЕО — Театральный отдел Главполитпросвета, МОНО — Отдел народного образования Московского совета рабочих и красноармейских депутатов; Всерабис (Всероссийский профсоюз работников искусств)».
Диспут открылся вступительным словом Маяковского: «Не имея времени и возможности всем и каждому доказывать и объяснять, что это за пьеса и какая она, я предпринял объезд районов, где я читал рабочим мою пьесу. При голосовании в аудитории Рогожско-Симоновского района против пьесы подняли руки 5 человек, а за пьесу — все остальные, то есть около 640 человек рабочих и красноармейцев. Но этих товарищей недостаточно, и если сегодня мы вызвали сюда представителей всей Москвы, РКП, Рабкрина, Всерабиса и прочих организаций, если мы сегодня найдем эту пьесу заслуживающей внимания, то я льщу себя надеждой, что уже более не выступит какой-нибудь Воробейчиков от имени пролетариата и не будет требовать снятия пьесы с репертуара.