Страница 138 из 276
18 июня 1925 года было принято постановление Политбюро ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы», в котором говорилось о том, что, пока «гегемонии пролетарских писателей ещё нет, партия должна помочь этим писателям заработать себе историческое право на такую гегемонию». При этом партийные организации были призваны бороться против коммунистического чванства, «должна всячески бороться против легкомысленного и пренебрежительного отношения к старому культурному наследству, а равно и к специалистам художественного слова». По отношению к попутчикам как колеблющимся между буржуазной и коммунистической идеологией «должна здесь быть директива тактичного и бережного отношения к ним, то есть такого подхода, который обеспечивал бы все условия для возможно более быстрого их перехода на сторону коммунистической идеологии». В постановлении партийное руководство высказалось за свободное соревнование творческих сил, форм и методов, подчёркивая необходимость создания прежде всего массовой литературы.
Однако начавшейся было симфонии между партией и литераторами продолжали мешать «перегибы» в виде отдельных кампаний против отдельных же писателей.
В августе 1929 года началась компания против Пильняка и Замятина, связанная с их романами «Красное дерево» и «Мы». Поскольку Борис Пильняк возглавлял Союз писателей, а Евгений Замятин — его ленинградское отделение, их демонстративное исключение из писательской организации должно было послужить поводом для начала её основательной «зачистки» именно от «попутчиков». Евгений Иванович, впрочем, успел сам демонстративно выйти из Союза, затем его примеру последовали Ахматова, Баршев, Булгаков, Федин, Пастернак и некоторые другие.
Рядовые, по своей сути, события оказались поворотным пунктом в литературно-политическом процессе и привели к приданию системе партийного руководства писателями и их творчеством глобального характера.
Ключевая роль в работе по воспитанию советского литератора «нового типа» принадлежала теперь объединению пролетарских писателей РАПП и ВОАПП.
Леопольд Авербах, назначенный по рекомендации Л. Д. Троцкого главным редактором журнала «Молодая гвардия», сумел эффектно капитализировать своё близкое родство с руководителем ОГПУ[145], поэтому его арест в сложившихся условиях был только делом времени. Секретный сотрудник «Алтайский», работавший в РАПП на должности литературного секретаря, докладывал о подрывных разговорах своего руководителя: «О Молотове, Кагановиче говорил пренебрежительно, как об ограниченных людях. Как-то раз, году в 1929–1930-м, Авербах говорил об „азиатских методах И. В. Сталина“».
На допросах во внутренней тюрьме бывший литературный начальник откровенно рассказывал не только о собственной подрывной антипартийной деятельности, но и не забывал при этом упоминать своих многочисленных коллег: «Я действительно причастен к делу Ягоды в том отношении и потому, что на протяжении нескольких лет я, не работая в НКВД, жил на дачах НКВД, получал продукты от соответствующих органов НКВД, часто ездил на машинах НКВД. Моя квартира ремонтировалась какой-то организацией НКВД, и органами НКВД старая была обменена на новую. Мебель из моей квартиры ремонтировалась на мебельной фабрике не по праву, а как родственнику Ягоды, как вообще близкому ему человеку… Создавалась атмосфера всепозволенности и вседозволенности. В таких вопросах только поскользнись — и начинает действовать какая-то злая логика, из тисков которой вырваться отнюдь не легко. На примере отношения к себе я, по сути, видел, как стирается грань между своим карманом и карманом государственным, как проявляется буржуазно-перерожденческое отношение к собственному материальному жизнеустроению…»
В таких условиях Владимир Маяковский старался занимать относительно независимую позицию, выбирая между организационными распрями и творчеством последнее, во всяком случае — так ему казалось.
Публикация его стихотворения «Долг Украине» (чудовищного с точки зрения современной политической повестки) в каком-то смысле прозвучала рефреном:
145
Родная сестра Л. Авербаха — Ида Авербах — была супругой Г. Г. Ягоды, до 9 июня 1937 года занимала должность заместителя прокурора г. Москвы, изучала влияние лагерных условий на сознание заключённых. Сам Авербах был женат на Вере Владимировне — дочери ближайшего помощника и секретаря В. И. Ленина В. Д. Бонч-Бруевича.