Страница 111 из 276
Об этих показаниях человека, которого Лили Юрьевна считала если не другом, то хорошим приятелем точно, она даже не узнала. Позднее как-то обронила в разговоре: «Ужасно то, что я одно время верила, что заговор действительно был, что была какая-то высокая интрига и Виталий к этому причастен. Ведь я постоянно слышала: „Этот безграмотный Ворошилов“ или „Этот дурак Будённый ничего не понимает!“ До меня доходили разговоры о Сталине и Кирове, о том, насколько Киров выше, и я подумала, вдруг и вправду что-то затевается, но в разговор не вмешивалась. Я была в обиде на Виталия, что он скрыл это от меня, — ведь никто из моих мужчин ничего от меня никогда не скрывал. И я часто потом плакала, что была несправедлива и могла его в чём-то подозревать». [1.96]
Сотрудники Государственного музея В. В. Маяковского рассказывали мне о том, что когда И. В. Сталину доложили о содержании протоколов допросов В. М. Примакова, в которых он разоблачал свою жену как агента троцкистского центра и немецкую шпионку, вождь высказался по этому поводу вполне определённым образом: «Не будем трогать жену Владимира Маяковского!»
Как известно, время от времени Иосиф Виссарионович любил сам определять, кто кому жена, а кто кому муж. Так, состоящая в законном браке Брик стала «женой Маяковского»; актриса Андреева — женой Горького, находившегося в это время в другом, официальном браке; Надежда Константиновна Крупская, сама того не желая, чуть было не развелась с В. И. Лениным по причине своего участия в партийной оппозиции — о таком возможном варианте развития событий товарищ И. В. Сталин предупредил её однажды в телефонном разговоре.
Особое мнение вождя о необходимости бережного отношения к «жене Маяковского» в очередной раз спасло Лили Брик жизнь, когда в 1938 году украинские чекисты раскрыли заговор английской разведки с непосредственным участием известных советских граждан, имевших широкие связи в столице. Следствие определило центральными фигурами шпионской ячейки саму Брик и её хорошего знакомого ещё с 1920-х — сотрудника Всероссийского кооперативного акционерного общества (АКРОС[116]) Льва Герцмана, который был срочно отозван на Родину, переведён на хозяйственную работу в Украину, после чего был арестован в Киеве сотрудниками НКВД.
АКРОС действительно оказался вовлечённым в шпионский скандал, когда в результате провокации полиции в лондонском офисе фирмы был проведён обыск с целью обнаружения компрометирующих документов. В качестве ответной меры в мае 1927 года НКИД объявил о разрыве дипломатических отношений с Великобританией.
Докладная записка, подписанная наркомом внутренних дел Украинской ССР комиссаром госбезопасности 3-го ранга А. И. Успенским, сохранилась в следственном деле и. о. заместителя начальника особого отдела НКВД КОВО старшего лейтенанта госбезопасности В. Р. Грабаря. Но поскольку речь шла о людях известных, обладающих впечатляющим кругом знакомств, секретное сообщение с показаниями Л. И. Герцмана было отправлено в Москву непосредственно наркому внутренних дел Н. И. Ежову:
«Докладная записка наркома внутренних дел УССР А. И. Успенского наркому внутренних дел СССР Н. И. Ежову и первому заместителю НКВД СССР М. П. Фриновскому от 3 августа 1938 года (Копия).
Передана 3.VIII-38 г.
1 час. 40 мин.
Записка по проводу HP 4511 Москва НКВД СССР
Тов. Ежову Н. И.
Тов. Фриновскому
Тов. Морозову
13-го июля с. г. в Киеве арестован штатный резидент английской разведки Герцман Лев Игнатьевич.
Герцман — спортсмен-теннисист, бывший офицер морского флота, сын петербургского юриста-миллионера.
В 1918 году Герцман бежал за кордон, проживая вне подданства в Финляндии, Англии, Франции и Германии, откуда английской разведкой в 1923 году был направлен в СССР со шпионскими заданиями.
В последнее время Герцман работал помощником прораба на „Коксохимкомбинате“ в гор. Запорожье.
Герцман даёт показания, что является штатным резидентом постоянной английской службы и, по её заданию, до момента ареста проводил шпионскую и вербовочную работу на территории СССР.
Для шпионской работы в пользу английской разведки Герцман был завербован в 1922 году в Лондоне резидентом „Интеллидженс-Сервис“ по европейским странам — майором генерального штаба Сигримом. <…>
В Лондоне Герцман, по наводке Сигрима, познакомился с советской гражданкой некой БРИК Лилией Юрьевной, женой литератора Брика.
Брик, постоянно проживающая в Москве, имела большие связи среди работников ИНО ОГПУ, ответственных хозяйственных работников и располагала большими связями за границей. Под видом туристки Брик ежегодно ездила за границу — в Лондон, Париж и Берлин, где проживают её родственники.
В мае 1923 года Герцман, заручившись согласием Брик на оказание ему помощи в выезде в СССР, выехал в Берлин.
В октябре того же года, при содействии Брик, проживавшей в то время в советской колонии в Берлине, через Крестинского, которого Герцман знал ещё до революции, как работавшего у его отца в Ленинграде, он был восстановлен в советском подданстве и выехал в СССР.
Устройство Герцмана в Москве было обусловлено Брик с Кушнером Борисом Анисимовичем, заместителем председателя правления Льноцентра, в Берлине, где Кушнер находился в командировке. Поселился Герцман в Москве у Брик и был назначен Кушнером секретарём правления Льноцентра.
Свой московский адрес и место службы Герцман из Берлина сообщил Сигриму.
В январе 1924 года в Москве к Герцману явился некий Беренс Борис, человек без определённых занятий, и по обусловленному паролю „АОТФРЕД“ передал ему явку к Лаврентьевой Евгении Васильевне, постоянно проживающей в Москве.
Этой явкой Герцман пользовался до 1927 года. Через Лаврентьеву он передавал материалы английской разведке и получал деньги на шпионскую работу. <…> На протяжении 1923–1927 годов Герцман, работая в Москве, в Льноцентре, в иностранном отделе ВСНХ СССР и комитете Стандартизации при СТО СНК СССР, для шпионской работы привлёк:
1. Букшпана Якова Марковича — профессора-экономиста, бывшего заведующего бюро мирового хозяйства иностранного отдела ВСНХ СССР;
2. Розеноера Александра Михайловича, экономиста, работника всесоюзной западной торговой палаты;
3. Гринкруга Льва Александровича, по образованию юриста, проживающего сейчас в Ленинграде, работает заместителем директора „Союзкинохроники“;
4. Беляева Афанасия Николаевича, журналиста-экономиста, бывшего работника НК РКП;
5. Гетье Александра Фёдоровича, главного тренера по боксу сборной команды СССР.
От этих лиц Герцман получил и передал английской разведке на протяжении 1924–1927 годов следующие шпионские материалы:
а), перечень основных заводов того времени Союза ССР, с указанием местонахождения, данные по оборудованию, мощности, характеру продукции и заданиях этих предприятий на военное время, каковые материалы Герцман получил от завербованного им Букшпана. <…>
В мае 1927 года в Москву под видом торгового деятеля приехал из Англии капитан Ионас Лид, который по обусловленному паролю связался с Герцманом. Лид поставил перед ним задачу — внедриться на строительство „Днепростроя“, где создать шпионскую сеть и одновременно вести наблюдение за американскими специалистами, работающими на „Днепрострое“. Через несколько дней после этой встречи Ионас Лид встретился с Герцманом на теннисном корте стадиона „Динамо“ и дал ему новую явку — Ульянова Бориса Алексеевича, тренера по тен[н] ису в иностранных посольствах в Москве, с которым его лично связал. <…> С 1927 года и до дня ареста Герцман работал в Запорожской промышленности на разных должностях и связь с английской разведкой осуществлял через Ульянова, от которого получал указания и деньги на шпионскую работу. <…> За время своей шпионской деятельности Герцман на содержание созданной им шпионской сети получил от английской разведки до 60 000 рублей советскими деньгами и до 1000 фунтов стерлингов.
116
All Russian Cooperative Society Limited — АКРОС.