Мои Снежные монстры

Киваю.

И дядя начинает рассказывать.

Он вернулся в столицу вечером того дня, когда мне повстречались Снежные. Не обнаружил на парковке машину, понял, что ее взяла я. Он поехал в мою съемную однушку. Наличие у него дубликата ключей – еще одна неприятная неожиданность. Дома в моей кровати он обнаружил кулон. Видимо, ночью слетел. Тогда он решил взять в каршеринге машину, чтобы встретить меня с работы, пока меня не выследили те, кто обладает способностью чувствовать магию.

- Почему ты мне не рассказывал о магии и об этом всем, если ты в курсе?

- Мы же по порядку договорились? Давай все вопросы потом.

Но его планам было не суждено сбыться. На выходе из квартиры, уже на улице, он встретил… моего отца. И он был одет в точности, как дядя. В шляпе, в пальто.

- Он караулил тебя, прикидываясь мной. Мы с ним по комплекции похожи, - дядя кашляет, выкидывает сигарету.

Хмурюсь, молчу, слушаю.

Караулил потому, что Черные ему заплатили аванс. Первой брачной ночи с «мужем» не было, и упало это ярмо на отца. Он хотел получить весь остаток денег от Черных. Дядя по привычке хотел решить дело корочками, но отца это не напугало. Отец на дядю напал, ранил и оглушил.

- Я очнулся в больнице, кулона при мне уже не было, - разводит дядя руками. – Я предполагал ужасное, поднял всех, кого мог! Последние зафиксированное местоположение передатчика было у Лосиного заповедника.

Похоже, я начинаю понимать, что произошло. Я нашла кулон у Яра. То есть он или кто-то из его людей встретили моего отца, который одет был как дядя, возможно, он с кем-то разговаривал о моей продаже. Получается, убили отца, а не дядю!

- Поднял всех кого смог, - задумчиво тяну. - Ты обратился к охотникам? Нас преследовали, окружили…

- Я обратился к своим проверенным людям, - отрезает дядя. – Какие у них методы, я не в курсе. Я хотел увидеть тебя живой и невредимой. И вот нашел, а ты от меня кидаться под колеса готова. Может, расскажешь, почему?

- Отвечу, только сначала еще спрошу. Прямо. Почему ты так обо мне печешься? Зачем ты мне помогал? Следил?

Дядя трет висок, какое-то время молчит. Грустно улыбается, как-то обмякает в кресле:

- Я очень многих людей потерял в своей жизни. Сначала сестру – твою маму. Первый раз потерял, когда она вышла замуж за твоего отца, второй раз, когда пропала. Затем в аварии погибли моя жена и дочь. Я был в депрессии год, бухал как черт. Потом решил проведать тебя, племянницу, пожалуй, единственное светлое, за что можно было зацепиться, чтобы не свихнуться окончательно.

Светлое… С магией проклятий…

Выражение лица дяди Егора ожесточается, он продолжает:

- И что? Когда я приехал к вам три года назад, то узнал, что ты связалась со Снежными, а с Черными тебя связал твой папаша. Я поклялся сам себе, что не допущу, чтобы и с тобой случилось, что-то ужасное. Я берег тебя, помогал, веришь ты или нет, из соображений совести. Я не следил. Это все было ради безопасности.

Дядя говорит с жаром, эмоционально. Я вижу, как у него ходят желваки на скулах, как сжимаются кулаки, как тяжело даются слова. Сглатываю комок в горле, сплетаю пальцы в замок.

- Дядя Егор, я… прости, что вела себя сейчас по-дурацки. Просто столько всего навалилось, и… ох… - я колеблюсь, в сомнениях, говорить ли ему правду.

Он догадывается сам:

- Снежные нашли тебя.

- Меня нашли все, кто только можно. И Снежные, и Черный, и охотники...

- Монстры…Не уберег… - он опускает голову, достает еще одну сигарету.

Воспоминания о Снежных и охотниках заставляет меня вздрогнуть, напоминая, зачем я вообще ходила в клуб. Что там с ними? Кто ранен?

- Ты можешь подвести меня до леса? Мне надо срочно вернуться. К ним. К Снежным. Ты, кстати, знал, что они мои истинные? - вкладываю в интонацию упрек.

- Что?! Забудь! Об этом не может быть и речи! Мы меняем город. Страну! Я почти договорился о переводе, как знал, что у нас на хвосте…

- Подожди-подожди, дядь. Какая страна, ты о чем? У меня всё… Всё будет хорошо. Я тут поняла, что от судьбы не уйдешь, - усмехаюсь, пытаясь пошутить, - и от истинных тоже. Это можно только принять. Снежные меня защитят, ты можешь заняться наконец-то своей личной жизнью. Я тебе очень благодарна за все, и не виню, что… Что ты меня обманывал. Я понимаю, что ты многое делал во благо. Пытался. Но. Меня больше не надо спасать.

Дядя открывает рот, закрывает. Похоже, у него не укладываются в голове мои слова. Шестеренки не сходятся. Пазлы не стыкуются. И я его понимаю.

Добавляю:

- Я уже взрослая. Прими мой выбор. Ты привык меня контролировать, диктовать с кем общаться, от кого убегать. Но теперь я сама решаю. Хорошо?

Стараюсь говорить мягко, убедительно.

- Вероника… Они монстры. Как ты не понимаешь? – он крутит сигарету в пальцах, говорит тихо, я едва его слышу. – Я не хочу тебя потерять, как жену и дочь. Как сестру. Ее тоже сгубили Снежные.

- Ты меня не теряешь, - я тянусь к нему, касаюсь руки. – Не проецируй свои страхи на меня, пожалуйста. Я уже не боюсь. И я набегалась. Они хоть и монстры, но так-то заботливые и даже бывают… нежные, – смущаюсь от своих слов, неловко говорить об этом шокированному дяде. Перевожу тему: - А если ты хочешь помочь, то в клубе осталась… Одна девушка. На втором ярусе. Агата. Вот ей сейчас очень нужна помощь, мне кажется. Она одинока, тоже потеряла семью, как и ты. И ее брат в плену у охотников.

Дяде тяжело переварить мои слова. А у меня кончаются аргументы и время.

Но вот он поднимает голову, произносит:

- Хорошо, Ника, я понял. Ты права...

Он не успевает договорить. В машину врезается что-то огромное, она шатается, до нас доносится яростный, звериный рык. Я вскрикиваю, ударяясь головой обо что-то.

Боже… Это Снежные нашли меня?

Глава 23

Всполохи, свет, темнота и боль.

Кто-то гладит, что-то говорит, я почти не слышу.

Ощущение, что я плыву в бесконечности, теплые потоки согревают, но чего-то не хватает.

Разлепляю глаза. Яркий свет болью отзывается в голове, и я снова смыкаю веки. Прислушиваюсь.

Тишину разбавляет мерное пиканье.

Все тело ломит, в голове простреливает.

Что же произошло?! Где я?!

Последнее, что помню, это как на машину напали Снежные!

Или… Это были не Снежные вовсе?

Глаза распахиваются, я резко сажусь. Медленно озираюсь.

Стены лазурного цвета, все чистенькое, блестящее, в окне виднеется синее небо с облаками. Рядом с моей постелью медицинские приборы. Аппарат с сенсорным дисплеем мерно тикает в такт моему сердцебиению, отображая на экране жизненные показатели.

На мне белая хлопковая сорочка. У кровати пушистые тапочки, а рядом кресло-качалка, в котором валяется плед и планшет.

Больничная палата. Скорей всего, частная клиника.

Пытаюсь встать, но слышу лязганье. Дергаю рукой и обнаруживаю…что я пристегнута наручниками к кровати!

Нащупываю на груди кулон, но пальцы ловят пустоту.

Аппарат ускоряет писк и тревожно мигает красным.

Сразу несколько версий происходящего проносятся в голове, одна кошмарней другой, и все они с печальным концом!

Все было безнадежно и бесполезно? Все было зря.

Я не успеваю до конца погрузиться в апатию и распластаться в депрессии - в коридоре раздаются шаги.

Замираю, задерживаю дыхание.

Дверь распахивается.

В дверном проеме показывается… букет цветов.

Огромный! Такой большущий, что я даже не вижу лица вошедшего.

Только белый халат и руку их держащую. Сбитые фаланги. Тонкие длинные пальцы.

Букет опускается, протягивается мне. И я вижу перед собой расплавленный янтарь лучистых глаз. Взъерошенная прическа, гладко выбритый подбородок, сверкающая клыкастая ухмылка, морщинки на лбу и в уголках глаз.

Младший Снежный.

И он прекрасен.

- С добрым утром, милашка. Я соскучился.

- Тони, - выдыхаю я, улыбаясь.

Это очень неожиданно, Снежные и романтичные поступки - это две параллельные прямые, казалось.