Страница 12 из 15
Первым делом я проверил, на месте ли склянка и бумажник. Потом прихватил халат и пошёл в ванную.
Набрав полную ванну горячей воды, я улёгся в неё и стал собирать мысли в кучу.
Выходит, в своём мире я всё-таки умер. И каким-то образом переселился в тело карманного воришки, которого чуть не убила здоровенная магическая тварь.
Да нет, убила. Пацан умер, но в его тело вселился я. И меня успели спасти.
А воспоминание о его смерти — такое своеобразное «наследство».
Значит, Игорёк всё же решился! Заказал меня.
Не думал, что у него хватит на это смелости.
Или это его «спонсоры» постарались?
А какая разница?
Да нет, это он сделал. Недаром напоследок про бога спрашивал.
А как убийца сумел попасться мне навстречу? Как узнал, куда я пойду?
Тут я вспомнил широко раскрытые фиалковые глаза Леночки и собственные слова «Прогуляюсь к набережной. Погода хорошая».
Вот так он и узнал всё, что нужно.
Женщины!
Ну, и чёрт с ними! Похоже, мне повезло — я жив, хоть и попал в другой мир и в чужое тело.
Вода расслабляла тело. Я опустил голову так, что на поверхности остался только нос, и принялся вспоминать сон, который увидел под наркозом.
Я снова увидел тёмный двор и бегущую ко мне тварь. Даже запах гнилых картофельных очистков почувствовал.
Картинка была не такой яркой, как в первый раз. Но я зацепился за неё и принялся разматывать воспоминания, словно нитку с клубка.
Парнишка был вором. Таскал у прохожих кошельки, воровал еду и мелкие вещи в магазинах.
В этом ему помогал магический талант. Слабенький, развивать его не имело смысла. Всё, что он мог — иногда делать карманника чуточку менее заметным.
Или парнишка просто хотел в это верить.
С магами воришка не связывался — себе дороже. Поймают за руку — пойдёшь на каторгу. Отправят на завод, прикуют цепью к конвейеру. Или спустят в шахту, откуда не выбраться, и будешь годами добывать уголь в обмен на баланду.
Хорошо, что сильных магов немного, и попадались они парнишке нечасто. Так что он обворовывал простых прохожих, скитался по ночлежкам, а в свободное время пытался развивать свою магическую матрицу.
В одной из ночлежек туберкулёзный доходяга рассказал парню, что можно ускорить развитие, если ловить и есть магических тварей.
Только твари нужны слабые — слабее тебя. Да с сильной тварью и не справишься — загрызёт.
Ловить их было опасно, но парнишка рисковал. Он очень хотел стать магом.
Маги — вот настоящая элита этого мира. Куда там баронам и князьям!
Нет, аристократы, конечно, правили миром.
Но только ремесленники-маги делали мир по-настоящему приятным местом для жизни. А воины-маги защищали его от тварей.
Выходит, я всё помню. И о своей жизни, и о жизни парнишки, в тело которого я попал.
Значит, никакого заражения у меня нет. Ошибся Жан Гаврилович. Просто памяти требовалось время, чтобы преодолеть вчерашний стресс.
Я криво улыбнулся. Если две смерти в один день я считаю просто стрессом — значит, с нервами пока всё в порядке!
Но доктор-то обнаружил у меня сильную матрицу. Если это не заражение — получается, я каким-то образом отобрал магию у твари. И этим усилил свои способности.
Вот отчего тварь так верещала напоследок. От этого, видно, и сдохла.
А потом я что-то сделал с Лопухиным. Не знаю что, но ему было очень хреново.
В магическом мире такое умение пострашнее ядерной бомбы.
И всего этого достаточно, чтобы у меня стёрли магические способности просто так, на всякий случай. И вышвырнули на улицу снова шарить по чужим карманам.
Хрен вам!
Я вылез из ванны. Вытерся осточертевшим халатом и с удовольствием натянул на себя новую одежду.
Захаров похрапывал в кресле, которое он поставил прямо напротив двери. Я потряс своего тюремщика за плечо:
— Витя!
Не открывая глаз, Захаров пробормотал:
— Да, мама, иду!
Я наклонился к его уху и гаркнул:
— Курсант Захаров, подъём!
— Что?
Захаров мигом вскочил, тараща на меня испуганные глаза.
— Ты куда⁈ Стоять!
Он схватил меня за рукав рубашки, но я и не подумал вырываться.
— Идём завтракать, Витя. Жрать охота!