Страница 22 из 46
Даже во время его редких визитов мы соблюдаем осторожность.
— Я… не ждала тебя, — мямлю тихо, чтобы прервать молчание и хотя бы немного отвлечь от себя его неприлично жадный взгляд.
Улыбаюсь извиняюще, высвобождаю руку, заправляю за ухо выбившуюся прядку волос. Мне неуютно в его присутствии, как и всегда.
— Ты не ждала, а он явился, — ядовито ворчит мама, гремя за спиной поварёшкой. — Явился, не запылился.
Шэлдон поджимает губы, закрывает глаза, но быстро справляется с собой. Его голос полон доброжелательности и смирения:
— И я тоже рад вам, миссис Ойсан, — губы Шэлдона растягиваются в натужной улыбке. — Цветёте и пахнете, как я посмотрю…
— А я тебе не рада, шельма, — возражает матушка, по-прежнему стоя к нам спиной. — Будь моя воля, ноги бы твоей здесь не было!
— Кажется, здесь слишком много яда, миссис Ойсан! — ноздри Шэлдона начинают раздуваться, а уголок правого глаза дёргаться. — В следующий раз, пожалуй, захвачу ёмкость для сцеживания.
Он придерживает меня за локоть и наклоняется к уху:
— Мы можем поговорить? Наедине?
— Что ты там опять собрался говорить? — возмущается мама. — Здесь говори! У нас секретов нет.
— Софи! — Шэлдон буравит меня настойчивым взглядом светло-серых глаз.
— Конечно, — нервно улыбаюсь. — Сейчас, только возьму Ленарда.
Прохожу к манежу в конце кухни. Матушка ловит меня за плечо:
— Ничего не обещай этой шельме, пока не посоветуешься со мной! Уже достаточно делов наворотила и так!
— Матушка, прошу! — смотрю на неё умоляюще.
Подхватываю Ленарда и иду из кухни. Налево, вверх по лестнице. Шэлдон поднимается по скрипучим ступенькам следом за мной. Чувствую спиной его липкий взгляд.
— Проходи, пожалуйста, — открываю дверь своей спальни и пропускаю гостя вперёд.
Вхожу следом. Опускаю Ленарда в кроватку, занимаю его погремушками.
— Ты прости матушку, она не со зла, — пытаюсь выправить ситуацию хотя бы немного. — Ты ведь сам помнишь, как неожиданно всё получилось, мы просто поставили её перед фактом в тот день рядом с обрывом. Вся её жизнь перевернулась с ног на голову, ей нелегко пришлось.
— Как и тебе, — возражает Шэлдон.
Грустно качаю головой:
— Я никогда не гналась за положением и роскошью, к другому привыкла. К тому же у меня есть Ленард, моё главное сокровище.
Опираюсь локтями на бортик кроватки, улыбаюсь, глядя на агукающего малыша, занятого погремушками. Позади раздаются шаги, Шэлдон встаёт рядом.
— У тебя прекрасный сын, Софи, — его рука ложится мне на плечо и мягко его массирует. — Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что брать с собой твою мать было ошибкой. Она при первой же возможности обменяет тебя на билет в театр. Нужно было сделать, как предлагал — стереть ей память, и дело с концом.
— Что? — я резко поднимаюсь и смотрю на него снизу вверх. — Нет! Ни в коем случае, Шэлдон! Всё не так! Она очень мне помогает! Очень! Без неё я бы не справилась! И потом, я бы не смогла спокойно жить, зная, что матушка где-то горюет, оплакивая меня! Это жестоко! Мы всё сделали правильно, даже не сомневайся в этом! Матушка на моей стороне! Она хочет, как лучше!
— Этого-то я и боюсь, — бормочет Шэлдон, затем смотрит на меня задумчиво. — Ты так красива, Софи.
Его светло-серые глаза покрываются поволокой. Он поднимает руку и проводит по моей щеке тыльной стороной костяшек пальцев. Всё внутри меня кричит отойти, увеличить расстояние между нами, но ноги словно приросли к полу.
Я не могу сдвинуться. Чувствую себя обязанной ему. Только благодаря Шэлдону я сейчас свободна и нянчу сына, которого больше никто не отберёт. Сглатываю и опускаю глаза.
— Материнство пошло тебе на пользу, — хрипло проговаривает он. — Ты стала ещё красивее.
Мне страшно неловко от его внимания и этих слов. Всё это неуместно! Отчаянно соображаю, как бы сменить тему на более безопасную.
— Я очень тебе благодарна! — поднимаю глаза, смотрю на него открыто и прямо. — Тебе и мистеру Жако. Он приютил нас, как родных, заботится о нас, он так добр, Шэлдон, не представляю, как смогу его отблагодарить.
— Не придётся, — выплёвывает Шэлдон и отворачивается. — Не придётся тебе его благодарить. Вообще не думай об этом. Ты и твоя мать здесь ни при чём. Старик мне должен, вот и всё. Услуга за услугу. Это всё Я. Так что благодарить можешь МЕНЯ. Только меня. Никого больше.
Он делает шаг навстречу, а мне отступить некуда — за спиной кроватка Ленарда. Упираюсь в неё поясницей. Близость Шэлдона неприятно давит.
Воздух сгущается, в нём растёт напряжение. Сегодня третий его визит к нам, и первый, когда он позволяет себе что-то кроме сухих разговоров по делу и инструкций. Я даже всерьёз поверила, что он помогает по доброте душевной и что его интерес ко мне остался в далёком прошлом.
А сейчас я растеряна и не знаю, как правильно себя вести.
Я ведь завишу от него. Мысли хаотично роятся в голове, а лицо Шэлдона неумолимо приближается.
Боже, он что, хочет поцеловать меня?
Когда до соприкосновения губ остаётся каких-то пара сантиметров, я отворачиваюсь.
Шэлдон сжимает моё плечо и зло выдыхает:
— Я тебе не нравлюсь? Софи!
Проклятье! Прикусываю нижнюю губу. Что я должна сказать? Попала из одной зависимости в другую! Но Шэлдон, по крайней мере, не грозится отобрать у меня сына. Наоборот, помогает, чтобы нас с Ленардом не разлучили.
А это значит, что дать ему резкий отворот-поворот я не могу…
— Всё не так просто, — продолжаю старательно отводить глаза. — Пойми, я не могу так сразу. Глупо, наверное, но я до сих пор чувствую, будто принадлежу ЕМУ…
— Не глупо. Так и есть. Пока что, — качает головой Шэлдон. — Но у меня хорошие новости, Софи. Не буду вскрывать все карты, скажу только, что скоро ты станешь свободной. Я перевезу тебя в более подходящее место. А со временем, думаю, и вовсе получится вернуться в столицу. Под новым именем и в новом статусе.
— Постой, постой, — качаю головой, хмурюсь. — О чём ты? Что значит я стану свободной? И о каком новом статусе речь?
В ответ Шэлдон хитро улыбается:
— Всему своё время, малышка Софи. Скоро ты всё узнаешь, и поймёшь, о чём я. Но пока что твоя оторванность от мира всем нам только на руку, уж поверь мне. Это ради твоего же блага. Просто верь мне, хорошо?
— Да, — киваю послушно.
Лицо Шэлдона смягчается, он треплет меня по щеке:
— Вот и умница. Принесёшь чай?
— Ох, Шэлдон, мне так неловко! — спохватываюсь и краснею. — Ты, наверное, голоден? Давай спустимся вниз, я тебя покормлю? Не так, конечно, как кормят в столице, но…
— Тшшш, Софи, только чай, будь так добра, — он с усилием закрывает и открывает глаза.
Тянусь было к Ленарду, но меня останавливают:
— Оставь, я присмотрю за ним. Тебе ведь неудобно будет с ребёнком. Или ты мне не доверяешь?
— Что? Нет! Конечно, доверяю! Кому, если не тебе…
Облизываю губы и пячусь назад.
Вслух говорю одно, а внутри чувствую совершенно другое. Я не хочу оставлять с ним Ленарда! Не хочу!
Глупости! Злюсь на себя. Это всё нервы. Шэлдон спас нас, рискуя жизнью, и продолжает делать это каждый день. А я веду себя, будто глупая наседка. Ну, вот что он сделает Ленарду, в самом-то деле?
Нервно улыбаюсь и выскальзываю за дверь. Сбегаю вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени. Вихрем проношусь по кухне.
— Софи? — удивляется матушка. — Ты чего это?
— Мамочка, мне нужен чай.
— Ребёнка с этим оставила? — хмурится мама.
— Да…
Качает головой осуждающе:
— Иди обратно!
— Но…
— Быстро! И никогда больше так не делай!
— Но чай…
— Сама принесу!
В этот момент со второго этажа доносится отчаянный визг Ленарда. Я бледнею, сердце сжимается от страха: ни разу в жизни он ТАК не кричал! Разворачиваюсь и со всех ног бегу обратно.
Распахиваю дверь, замираю в проёме. Первое, что замечаю — красное, как свёкла, личико Ленарда, заходящегося в отчаянном визге. Он буквально захлёбывается в крике, отчаянно бьёт ножками, извивается на руках у Шэлдона, на котором лица нет.