Мой самый-самый...

- Голубые, да...- судорожно всхлипываю я, давясь накатывающими слезами, которые влагой оседают на Сашкиной шее и груди.

Замолкаем. Тяжело рвано дышим в вязкой теплой темноте. Внутри такое опустошение, что кружится голова, обнимаю Сашу за шею крепче, его руки вдоль моего позвоночника. Щупают, гладят.

- Прости меня, любимая, я не смог, - снова прерывисто тихо-тихо шепчет мне в макушку, - Пожалуйста, прости меня...

Вытираю мокрые щеки о его широкую грудь, прочищаю спазмирующее горло, и сбивчиво выливаю из себя отрывистые, глубоко спрятанные обиды дальше.

- А ты помнишь, что через месяц мне сказал? "Не переживай, Кис, давай попробуем еще"...Будто мы детей у деда Мороза заказываем, и он просто в этот раз не принес...

- А ты молча пошла и спираль вставила, - отзывается обиженно Сашка, целуя меня в висок.

- Потому что это мое тело! - всхлипываю.

- Но могла бы и вслух сказать, что это задело тебя. Я как лучше хотел...Я думал, может, это поможет. Ведь надо же дальше жить...

Опять замолкаем. У меня льются беззвучные горячие слезы, опухает нос, во рту солоно, Сашка то крепче обнимает, то отпускает, словно баюкает, и это правда успокаивает.

- Ты появился на связи только через сутки...- шепчу горько еще через пару минут, - Такой счастливый голос... Я тогда ненавидела тебя...

- Я почувствовал, - трется подбородком о мой висок, прижимая крепче.

- А потом весь Домбай еще спрашивал у меня подробности, все эти охи - вздохи, рассказы про чьих-то родственниц, подруг и как было у них. Я год выслушивала истории про все существующие отклонения в беременностях, Саш...

- Я помню, да, - и я впервые за этот наш разговор чувствую кожей, как его губы растягиваются в слабой улыбке, - Помнишь, как я в Нину оливку кинул, когда она начала про то, что надо было себя беречь? Прямо в лоб.

- Это ты был? - охаю, - Я думала, Левка, и он случайно!

- Ну я на него свалил, он был не против. Помнишь ее лицо? Я думал, у нее челюсть стол пробьет.

- Да-а-а! - я вспоминаю картину маслом, как Нина разрывается на сотни маленьких Нин от возмущения, и заливаюсь тихим смехом.

Мы оба. Внутри будто горячие мыльные пузырики схлопываются. И становится легко- легко. Исцеляющий эффект резкой смены эмоций.

- Мне было легче ненавидеть весь мир вокруг, чем тебя, - тихо признаюсь, отсмеявшись, - И я так далеко всё запрятала, что, казалось, и забыла. А сегодня, с Левкой, будто тот день заново пережила, вот только ты был рядом, и конец другой. Счастливый. Понимаешь?

Смахиваю дорожки слез с щек и глажу Сашкину щетину на подбородке, смотря на его приоткрытые губы. Выше, в глаза, не могу пока.

- Вот и позволь мне быть рядом, Кис, - задирает пальцем к себе мое лицо, - У нас все будет хорошо. Хочешь, в терапию пойдем? Скажи, что хочешь?

У Сашки тоже глаза мокро блестят, лицо, кажется, пошло красными пятнами - сложно сказать в темноте, но направленный на меня взгляд, полный отчаянной надежды, я вижу даже слишком отчетливо. Кусаю губы, прежде чем сказать:

- Саш, нет, я пока не хочу.

- Хорошо, к мозгоправу не пойдем, - тут же отзывается, и я невольно улыбаюсь, улавливая в его голосе нотки чисто мужского облегчения.

- Саш, я не только про это, - перебираю пальцами мягкие колечки волос на его груди, чуть хмуря брови, - Вообще пока…Ничего не хочу.

Осекается, сводя брови на переносице, вглядывается в мое лицо.

- Лиз, я понял про Домбай. Хорошо…Хорошо, давай я попробую в Москву переехать, сейчас сделаю ремонт и…

- Я не представляю тебя в Москве, - качаю головой, прижимая ладонь к его щеке.

- Я… - Сашка осекается опять, его напряженный, слегка растерянный взгляд мечется по моему лицу, - Да я тоже плохо представляю! Но как-то же надо!

- Я не хочу, чтобы ломал себя, а потом всю оставшуюся жизнь мне это припоминал.

- Не буду я ничего припоминать!

- Саш… Нет.

Молчим, смотря друг другу в глаза. Вижу, как Саша потихоньку закипает, но ему придется это принять.

- Так, а что же ты хочешь? Как? – с плохо подавленным раздражением выгибает бровь.

- Саш, я думала и…Давай на расстоянии пока. Вот как сейчас. Не будем строить никаких планов, ничего обещать, пусть идет как идет. Я знаю, что это глупо звучит, но я так чувствую. Что, если судьба, все в итоге разрешится само собой. А если нет - затухнет без вот этой вот ломоты, боли. Понимаешь? Просто давай хоть раз сделаем, как чувствую, как хочу я, а не ты.

Саша поджимает губы в тонкую линию, щурится.

- Сделать так, чтобы ничего не делать - отличный план, - не удерживается от сарказма.

- Я так хочу, - повторяю упрямо.

- То есть это у нас что будет? Свободные отношения?

- Я бы не стала называть это отношениями, - возражаю мягко, - Но и слово «свободные»…Я против других…м-м…лиц.

- То есть несвободные неотношения, - Саша начинает улыбаться шире, - М-м-м, прямо моя мечта, Елизавета!

Я тоже смеюсь, в шутку толкая его в грудь. Перехватывает мою руку и притягивает ладонь к губам, целует тыльную сторону, от чего по плечам моментально начинают гулять мурашки.

- Скажи, что любишь меня, - вдруг очень серьезно и очень тихо.

- Я очень - очень люблю тебя, - произношу одними губами, пытаясь вложить в это всё, что в душе у меня.

35. Лиза

35. Лиза

Ощущение тяжелой мужской руки на животе и прижатого к моей спине и ягодицам жаркого тела накрывают раньше, чем я полностью просыпаюсь. В голове роятся то ли обрывки растворяющегося сна, то ли вчерашних воспоминаний. И внутри одновременно тревожно и легко. Мы столько наговорили друг другу, что с одной стороны я чувствую невероятное облегчение, а с другой – посмотреть Саше в глаза при дневном свете после всего выплеснутого мне немного страшно.

Приоткрываю глаза, морщась от пробивающегося сквозь плохо задвинутые шторы солнечного света, прислушиваюсь к Сашкиному глубокому дыханию, оседающему влажным щекочущим облаком на моей шее, аккуратно пытаюсь выпутаться из его объятий и встать, но он не дает, крепче перехватывая рукой мой живот и целуя за ушком.

- М – м - м…- ласково мычу.

Смыкаю веки, расслабляюсь. Запрокидываю руку назад и зарываюсь пальцами в его растрепанные светлые волосы, пока мужские губы влажными горячими касаниями путешествуют по моей шее, ведут дорожку по подбородку, щеке.

Поворачиваю к Саше голову. Целуемся. Медленно и глубоко, скользя языками во рту друг у друга. От нас еще пахнет сном и происходящее кажется почти нереальным. Плаваю в этом ощущении, отгоняя все остальные мысли прочь.

Потом…

Мужская ладонь ласкающим движением сползает с моего живота вниз, накрывает лобок, пальцы раздвигают половые губы, трут клитор и толкаются внутрь, легко проникая в мокрое горячее лоно. С моих губ слетает тихий довольный стон, поясницу непроизвольно выгибает, и я трусь ягодицами о стоящий Сашин член. Состояние ленивой полудремы и утренней неги настолько расслабляет тело, что кажется, что секс сейчас - просто естественное продолжение сна, базовая потребность, не требующая от тебя ни осознания, ни усилий.

Устраиваюсь поудобней на Сашкиной вытянутой руке, прикрываю глаза, чувствуя, как он, чуть отстранившись, направляет в меня член. Выдыхаем в унисон, когда плавно входит сразу полностью и вжимается бедрами в мои ягодицы, быстро целует в мои приоткрытые губы и поудобней ложится сзади, притягивая к себе поближе за живот. Безмятежно улыбаюсь своим мыслям, что Сашка тоже еще сонный и ему неохота сильно напрягаться. Медленно трахает, то сжимая бедро, то сминая колышущуюся грудь, и это такой сладкий тягучий кайф. Меня уносит куда-то то ли обратно в сон, то ли в еще более оторванное от реальности место. Из ритмично растягиваемого лона по всему телу растекаются мурашечные теплые волны, тихими стонами обрываются на губах. Подаюсь бедрами к нему, сама насаживаясь на член, прикусываю кожу на его руке. Сашка постепенно ускоряется, но все равно это невероятно томительно пока, от чего меня выгибает и хочется просить еще.