Страница 37 из 60
И мы с Сашкой на диване, обнявшись, вдвоем.
Хохочем над тупыми и не очень шутками, лениво потягивая пиво прямо из бутылок, переглядываемся, улыбаясь друг другу.
- Иди сюда, Кисуль… - в какой-то момент, когда я особенно заливаюсь смехом, запрокинув голову, Сашка притягивает меня к себе и крепко целует прямо в приоткрытые губы.
Смех застревает в горле, когда чувствую его вкус, его язык. Дыхание так быстро срывается на тихий возбужденный стон. Откуда-то я знаю, что детей дома нет, и нам никто не помешает…Вжимаюсь спиной в диванные подушки, когда Сашка приподнимается и притягивает меня ближе, подминая под себя. Одна его рука уже под моей футболкой, вторая стягивает по бедрам домашние штаны. Обычное бесцеремонное начало обычного супружеского секса. Но я совсем не против – я «за». Глажу его затылок, вороша короткие светлые волосы, обвиваю шею, притягивая ближе. Становиться возбуждающе горячо…
Пока я не вдруг не вижу всю картину со стороны, а на моем месте не оказывается Надя. Шок. Я чувствую, как он целует, трогает, мнет, как наваливается сверху, заставляя лечь на диван. А она так льнет к нему…Я ору, стоя рядом бесплотным духом. Ору! У меня истерика, но они меня не слышат…Я тяну к ним руки, захлебываясь в истерике, но наоборот только отдаляюсь, словно ветром уносит из комнаты мой бесплотный дух. Тело трясет от рыданий. Моргаю. Ночь. Моя спальня в Москве.
Все было так реально. Но это только сон.
Кошусь на часы. 05:30. Встаю и плетусь в душ, до сих пор немного дрожа. Все равно уже не усну.
38. Лиза
38. Лиза
Выходные пролетают молниеносно. К Ратмиру я отправляюсь с самого раннего утра, удачно проскочив субботние пробки, и в итоге остаюсь в его гостеприимном, шумном доме до вечера воскресенья.
Дети заняты друг другом, Ратмир после обеда и вовсе уезжает с женой по делам, и меня все оставляют в покое. Так что почти всю субботу и половину воскресенья я в одиночестве брожу по ближайшему лесопарку.
Живя на Домбае, я уже думала, что возненавидела лес. Но оказалось - я так по нему скучала!
Бреду по заснеженным тропинкам и надышаться не могу морозным воздухом и разлитой в нем масляной хвоей. Я не была на природе целых три недели и, оказывается, жутко тосковала по звенящей лесной тишине. Дышится легче, будто сломанные ребра наконец зажили. Мысли кристаллизуются как снежинки, и я впервые начинаю верить, что все у меня будет хорошо. В проветренной голове сладкая пустота. Она так нужна была мне все это время. Невольно вспоминаю Сашку, утверждающего, что почувствовать, что у тебя внутри, можно только на природе, в одиночестве, в тишине. И я чувствую сейчас, да. Чувствую себя. Свой страх перед будущим, свое маленькое раненое сердце, свою жгучую обиду. Я впервые разглядываю их будто со стороны, проворачиваю в голове в разные стороны. Мысли лезут разные.
Впервые задумываюсь, а насколько в этом во всем есть моя вина?
Нет, я не собираюсь снимать с Сашки ответственность. Сама бы я так никогда с нами не поступила.
И все же...Все же...
Наше "мы" уже было раненое. Может быть, даже смертельно. Может быть, это сделала именно я...
Сейчас я вспоминаю все свои невнятные претензии, нервозность, придирки. И мне так горько и смешно. Ну неужели было так трудно просто настоять? Просто внятно сказать, чего я хочу от него, что меня не устраивает? Если не могу сформулировать - сесть и подумать об этом самой. Я так привыкла во всем полагаться на Сашу, что переложила на него даже ответственность за собственные желания и мечты. Но ведь у него есть свои. Другие. А я на своих и не настаивала никогда. Лишь отравляла нас периодически своим недовольством.
Сейчас я бы все- все сделала по-другому. Вспоминаю некоторые наши разговоры, брошенные в бешенстве слова, и накатывает такой жаркий стыд. Мы так страстно любили и с таким азартом разрушали. И вот в какой-то момент Сашка окончательно все разломал. Я не верю в то, что он не понимал, что делает. Просто сам себе признаться, наверно, не может, что дико устал в тот момент от меня. Вот и выгнал из своей жизни. А теперь передумал, но мне уже обратной дороги нет.
Скупые слезинки подмерзают на ресницах, становятся инеем. Я все переживу.
На обратной дороге нам с детьми уже так не везет, и мы медленно плетемся до дома добрых три часа. Заходим в квартиру почти в полночь и падаем, замученные, спать, даже не поужинав.
А утром меня ждет мой первый рабочий день. Пока моюсь в душе, сушу волосы, завтракаю, крашусь, потихоньку все сильнее накрывает мандраж. Невольно вспоминаются слова Сашки, что я вообще ничего не понимаю в маркетинге битуби, и что должность эта моим навыкам не соответствует. Я знаю, что Сашка был прав. Я знала это сразу, но, когда соглашалась, мне казалось это некой игрой - а почему бы и не попробовать, да?
Муж, условно стоящий за моей спиной, давал силы на эксперименты. Сейчас же я одна, бежать за помощью теперь не к кому, и мне важно прижиться на новой работе и показать себя. Важно, чтобы не говорили за спиной, что должность эту я получила только из-за симпатий директора. Важно, чтобы Ариэль знал, что я пришла работать и зарабатывать, а не принимать его знаки внимания.
Многое стало важным и непростым. Ставки резко возросли.
Тщательно подбираю одежду. Максимум делового стиля - минимум провокационной сексуальности. Не хочу давать ни малейшего повода решить, что я готова заигрывать. Мой выбор падает на черное, максимально закрытое платье - чулок до середины икры и песочный приталенный пиджак в лапку. В уши вдеваю янтарные каплевидные серьги, собираю непослушные рыжие кудри в высокий, не тугой пучок. Кручусь, удовлетворенная, перед зеркалом, и в голове проносится Сашкиным насмешливым голосом "такая деловая, что хочется трахнуть...". Мысленно шлепаю себя ладонью по лбу, думая, когда же я перестану вести с ним этот незримый диалог, и выхожу из своей спальни. Дети уже накидывают куртки, собираются выходить.
- Подождите, давайте довезу.
- Да тут только дорогу перейти, - закатывает Алиска глаза, - Не надо, мам! Мы сами. Кстати, классно выглядишь!
- О, спасибо, - расплываюсь в улыбке.
- Да, мам, шикарная, - вторит Левка сестре, - Все, мы ушли. Удачи в первый день!
- Давайте, аккуратней там! Я вас люблю! - кричу им вслед, пока входная дверь не успевает захлопнуться.
Выхожу почти сразу за ними, отправив своему отражению в зеркале подбадривающий воздушный поцелуй.
***
Почему- то я была уверена, что офис Ариэля должен быть в каком-нибудь ультрасовременном здании из стекла и бетона. Если не в Москва - сити, то по крайней мере в чем-то похожем. Но каково же было мое удивление, когда навигатор привел меня к старинному доходному дому, усыпанному каменными цветами, львами и горгульями. Уютный закрытый двор со своим сквериком, небольшая парковка, охранник тут же вышедший из своей будки и указывающий на место, где я могу оставить свою Вольво.
Выключив зажигание, с любопытством озираюсь по сторонам. Внутри нервно дребезжит. Самый центр, трехэтажный длинный дом, явно представляющий историческую ценность. Несмотря на кажущуюся неброскость, не думаю, что его аренда обходится дешевле, чем снять часть этажа в башне "Федерация". Мандраж возрастает. А вместе с ним и щекотное тонкое предчувствие начала новой жизни.
Ну, что ж, Лиз, ты готова, да? Тогда пошли...
Внутри все оказывается отделано белым гранитом с серебристыми прожилками. Туфли звонко и жёстко цокают по камню, пока подхожу к рецепции. Продемонстрировав документы, остаюсь перед проходной ждать. И через пять минут за мной спускается симпатичная белокурая девушка лет двадцати пяти в стильном брючном комбинезоне.
- Елизавета Тиграновна, здравствуйте, я - Мила, секретарь отдела маркетинга. Пройдемте со мной, я вам все покажу.