Страница 6 из 102
Не то чтобы, мне так уж было жалко его времени, просто хотелось побыть одному. Пацан усмехнулся.
— Давай хотя бы с нашего района выведу, а то мало ли что. А мне потом отвечать.
— Да, надеюсь, всё нормально будет. Мне вот что дали, — я показал пацану «проездной» и тут же поймал в его взгляде искреннее, неожиданным образом проявившееся уважение, видимо такие кругляши давали далеко не всем.
— Ну, может, хоть немного провожу? — уже совершенно другим тоном, больше просящим, спросил пацан.
Видимо, ему просто надо было показать своим, что он усердно выполняет поручения. Я согласно кивнул, и мы пошли по району в южном направлении.
— Тебя как зовут-то? — спросил я пацана, решив, что раз уж идём вместе, то надо получить с этого дела хоть какую-то пользу.
— Рейнджер! — гордо ответил тот, видимо очень гордился своим прозвищем.
Правда было непонятно, ник это или кличка, или ник трансформировавшийся в кличку. Впрочем, мне на это было совершенно наплевать.
— Скажи, Рейнджер, — начал я сразу и в лоб, стараясь по возможности приукрасить свою речь понятными ему словами. — С твоей братвой я познакомился, вроде приняли. С кем у вас тут ещё можно ровно общаться? А куда лучше не ходить?
— Ну с красными тебе по любому не масть якшаться, — с видом эксперта ответил пацан. — Тем более ты у нас уже был, и, судя по всему, тебя приняли от души. Да и я слышал, ты там, на воле, какого-то шакала опустил чётко. Не, к красным не надо. А барыги закрытые. Они чужих к себе вообще не подпускают. А зачем тебе это надо? Будь с нами! Тем более, раз приняли!
— Ты прав, братишка! — уважительно сказал я, чем привёл Рейнджера в состояние крайнего самодовольства. — А кто такой Соломоныч? Генрих сказал, что с ним можно иметь дело.
— С ним можно! — согласился Рейнджер. — Только он ни с кем дел иметь не хочет! Говорят, он на воле был очень крутым. Его и свои и красные побаиваются, и наши уважают. Хотя, если честно, я даже не знаю, за что. Странный он. Очень странный. Вроде и положенец у барыг, но они его не очень любят. А с красными он всегда воевал. И на воле, и тут.
К этому времени мы уже отошли достаточно далеко от дома Генриха, я поблагодарил пацана за помощь и дальше пошёл сам. И если сначала у меня была мысль сразу же пойти по адресу, который мне дали, то постепенно я от этой мысли отказался. Не было у меня уже в этот день ни моральных, ни физических сил для каких-либо сюрпризов. А то, что по этому адресу меня ждал какой-то сюрприз, я не сомневался. Хороший ли, плохой ли, не важно. Сил не было ни на какой. Поэтому я пошёл в гостиницу. Надо было принять ванну и выспаться. При всех минусах Точки Ч, тут мне не приходилось ни от кого убегать. По крайней мере, пока.
Как я ни планировал рассмотреть город хотя бы по пути назад, чтобы было, что рассказать Кате, но на обратной дороге мне ещё больше было не до того. Все мысли были лишь об одном: для чего меня пригласили на эту сходку? Я шагал на автопилоте и даже не заметил, как пришёл к гостинице. Решив, что на утро точно выберу время, чтобы спокойно ознакомится с поселением, я поднялся на второй этаж.