Клаустрофобия

Алекс прикрыл глаза и сжал пальцами подлокотники кресла. Он несколько раз глубоко вздохнул.

– Дальше я ничего не помню… Мэтью рассказал, что я пытался разбить окно, но им удалось меня остановить и вывести на улицу. Только там я пришел в себя…

Алекс поднял голову и уставился в потолок пустым взглядом. В наступившей тишине был слышан тихий стук часов над камином.

– Как вы назвали тогда мою болезнь? – Наконец прервал он молчание.

– Клаустрофобия.

– Хм… – Алекс усмехнулся. – Если я не ошибаюсь, это как-то связано с латинским "клауструм"? Засов? Я, прав?

– Абсолютно… В медицинском аспекте это страх закрытых пространств.

– Очень точное определение… Но я никогда не слышал это слово раньше.

– Меня это ничуть не удивляет. Пока оно используется крайне редко. – Барлоу говорил спокойным голосом и совсем не походил на тех занудных болванов, с которыми Алексу уже приходилось иметь дело. – Данный феномен изучен еще мало и ваш покорный слуга один из тех, кто тратит на это большую часть своего времени.

– Я читал работы Вебера и Вундта, но честно признаюсь вам, Курт, ни черта не понял. Это оказалось свыше моих сил. Для меня так и остались загадкой причины моих срывов.

– При всем моем уважении к этим господам, Алекс, они лишь расчистили фундамент для нас, практиков. Истинные гении – мистер Фрейд и мистер Павлов. Это они дали нам ключи к пониманию скрытых причин таких бед человечества, как душевные расстройства… – Легкая улыбка коснулась губ Барлоу, и он смущенно умолк. – Прошу прощения, что немного увлекся… Это все моя профессорская практика. Вы ведь понимаете, что нам фанатикам от науки только дай повод и благодарного слушателя…

– Да бросьте, Курт. – Махнул рукой Алекс. – Вы ничуть меня не утомляете.

– Возможно, это и так, – лицо Барлоу снова стало серьезным, – но моя болтовня нисколько не приблизит нас к цели вашего визита.

Он немного помолчал, видимо, что-то обдумывая.

– Вы крайне удивитесь, Алекс, если узнаете сколько нам сейчас известно фобий. Порой мне кажется, что ими поражено все человечество… – Барлоу грустно вздохнул. – В той или иной степени, конечно… Современный прогресс почти исключил самые варварские способы лечения душевных расстройств, таких, например, как экзорцизм или трепанацию, но и сейчас они не блещут оригинальностью и по большей части приносят пациентам лишь душевные и физические страдания…

Голос Барлоу внезапно донесся до Алекса словно издалека. Его заглушали другие до боли знакомые ему голоса…

***

– Ради бога, Смит, держите крепче его руку. Ну же!!!

Алексу снова было девять лет, и он отчаянно пытался вырваться из цепких рук доктора Кларка и его помощника. Он уже не мог кричать – он мог только хрипеть, пуская изо рта мутную, желтую пену. Смятые простыни насквозь промокли от пота и крови. Особенно от крови – она обильно сочилась из рассеченной вены на локтевом сгибе детской руки.

– Черт побери!!! Крепче же, идиот!!!! – Сопящий от усилий Кларк отбросил в кювету блестящий ланцет.

Смит, наконец-то, ухватил худую, скользкую от крови руку мальчика и крепко прижал ее к краям медного таза. Дно таза быстро стало багровым.

Внезапно Алекс закатил глаза и выгнулся дугой. Таз с грохотом полетел на пол, вязкая кровь медленно расплылась по дубовому паркету. Через мгновение тело мальчика обмякло, и он потерял сознание.

В небольшой комнате сразу наступила тишина. Керосиновая лампа отбрасывала на стены дрожащие желтые блики. Темные углы, заваленные детскими игрушками, выглядели жутко рядом с этим кошмаром.

– Сможете вылечить моего сына, Кларк? – Генри Тернер подошел к постели Алекса, его печальный взгляд на миг скользнул по бледному лицу ребенка и замер на огромном, похожем на отвратительную кляксу, пятне. По его спине пробежала дрожь.

Кларк выпрямился, взял со спинки стула полотенце и начал неторопливо и старательно вытирать свои толстые окровавленные пальцы. Спустя минуту он заговорил так тихо, что казалось его рот был набит песком или сухой листвой.

– Сожалею мистер Тернер, – Кларк старательно отводил глаза от взгляда Генри, – но я могу лишь облегчить страдания мальчика. После моих процедур он легче переносит приступы, но это… – Мужчина беспомощно обвел комнату руками. – Эти страдания, я уверен, свыше и его и ваших сил… Я очень сожалею, сэр, но… должен признать, что мы бессильны что-то изменить.

Генри присел на край кровати, сжал лицо руками и зарыдал…

***

– Алекс… Алекс! – Барлоу тряс его за рукав. – Где вы, черт побери!?

Взгляд Алекса прояснился. Он снова был в кабинете Курта, а не в своем кошмаре.

– Не беспокойтесь, док. Уже прошло… – Он судорожно вздохнул и провел ладонью по влажному лицу, стряхивая последние остатки видения.

Барлоу внимательно посмотрел на него, потом молча встал и налил в стакан воды из графина, также молча он протянул его Алексу. Тот выпил воду залпом, жадными глотками. Нервно облизал губы.

– По вашему лицу вижу, что все чертовски плохо. – Алекс уже взял себя в руки и даже смог немного улыбнуться. – Я прав?

– Как вы могли уже заметить, я не любитель делать поспешных выводов. – Глубокая складка прорезала лоб Барлоу. Снова вернувшись в кресло, он положил ногу на ногу и постучал карандашом по блокноту. – Но скажу вам честно, Алекс, в моей практике это первый случай, когда пациент ведет себя столь… нестабильно.

– Нестабильно?

– Да… Обычно, симптомы клаустрофобии проявляются крайне стабильно при возникновении определенных условий. Но вот ваш случай… – Курт на мгновение задумался. – Я пока не могу понять причин подобного диссонанса, Алекс. Мне нужны дополнительные наблюдения…

***

Экипаж сильно тряхнуло на ухабе. Кучер тихо выругался и поправил съехавший на затылок котелок.

Кэнтон-роуд осталась позади. На грубом, выкрашенном белой краской, столбе на обочине дороги, виднелась деревянная табличка с надписью "Харроу, 15 миль".

– Любезный! – Алекс развернулся в сторону возницы, – Далеко еще?

– Нет, сэр. – Старик-возница чуть наклонился вперед, чтобы его лучше слышали. – Еще миль десять до поворота на Филч, а там уже совсем рядом.

Алекс откинулся на спинку сиденья, а потом осторожно скосил взгляд на Кейт. Та смотрела в сторону и, казалось, была полностью увлечена видом милых и аккуратных деревенских домиков, видневшихся по обеим сторонам дороги среди крон густых зеленых буков, но ее пальцы нервно теребили белый кружевной платок…

***

Барлоу снял очки и задумчиво повертел их в своих холеных пальцах, рассматривая Алекса карими проницательными глазами.

– Если честно, то для меня полная загадка в причине столь внезапного ухудшения вашего состояния. – Он недовольно покачал головой и вздохнул. – Прошедшая неделя дала неплохие результаты, и я уже надеялся, что гипноз сможет вам помочь. Но вчерашний приступ, Алекс… – Барлоу снова вздохнул и беспомощно развел руками. – Он, черт побери, поставил меня в полный тупик!

– Хотите сказать, что лечение бесполезно? – Алекс повернул голову в сторону открытого окна, в его взгляде угадывалось отчаяние. – Кейт не перенесет этого…

Барлоу медленно встал.

Задумчиво, глядя под ноги, прошелся по кабинету.

Присел на край стола.

Молча, с некоторым сомнением посмотрел на Алекса, слегка покусывая губы.

– Что вы слышали о моей практике в Швейцарии? – Наконец, осторожно спросил он. – Только честно.

– Курт, ради Бога… – начал было Алекс, но Барлоу прервал его нетерпеливым жестом руки.

– Давайте без формальностей, мой друг. Я не барышня какая-то и вы вряд ли сможете меня чем-то смутить… – В глазах доктора на мгновение мелькнули озорные искорки, и он скрестил на груди руки. – Так все же, Алекс, какие сплетни сейчас ходят обо мне в Лондоне?