Нечто

Вечером Юра просмотрел электронную почту – он занимался переводами и неплохо на этом зарабатывал. Несмотря на то что он был еще студентом, у него уже сложился постоянный круг клиентов, которым, кроме переводов, он давал консультации по различным юридическим вопросам.

Затем он покормил Кляксича и рано лег спать.

5

– Ну, и как мы сегодня себя чувствуем? – требовательно спросила Ива на следующий день, когда они столкнулись на лестнице в университете. Она уперла руки в бока и была очень похожа на разозленную супругу, которая вышла в прихожую встречать пьяного в стельку мужа.

«Не хватает только задрипанного халата и бигуди», – улыбнувшись, подумал про себя Юра. У него было хорошее настроение и никакого желания спорить с Ивой.

– Сегодня – великолепно, – сказал он, одарив ее лучезарной улыбкой. Он поцеловал опешившую девушку в щеку и приобнял за талию.

– Тягушев, тебя хрен поймешь, – буркнула она, но тем не менее прижалась к нему. – Разговариваешь по телефону – будто по тебе панихиду справляют, а в институте сияешь как пятак… Ты…

Но Юра ее перебил:

– Поедешь сегодня ко мне? Вечером? – Он слегка куснул Иву за мочку уха, и та кокетливо захихикала.

– Я не знаю… Может быть, – девушка словно находилась в глубоком раздумье, размышляя, стоит ли тратить свое время на этого непредсказуемого юношу.

– Я заеду за тобой после тренировки, – произнес Юра и, поцеловав ее на прощание, стремительно направился вверх по ступенькам, оставив Иву с открытым ртом.

«Засранец», – глядя на его спортивную фигуру, думала она. Только ему одному она позволяла обращаться с собой так, и это ее возбуждало.

Лекции пролетели незаметно, и Юра с удовольствием выскочил на улицу, вдыхая свежий воздух. Разумеется, в большом городе воздух абсолютно свежим не бывает, но после душной аудитории и нудного разжиревшего лектора по кличке Келдыш ему показалось, что он очутился в весеннем лесу.

Гюрза прыгнул в свой «фолькс» и направил машину на Преображенку, где находился клуб восточных единоборств. Как он ни гнал, но на Кольце снова образовалась пробка, и он опоздал на несколько минут. Тренер Владислав (именно он потребовал, чтобы его звали только по имени) неодобрительно покосился на запыхавшегося Юрия, который на ходу завязывал пояс, и коротко бросил, указывая на висящие над входом часы:

– Время видишь?

Юра видел. Он опоздал на семь минут, ровно столько ему придется выдержать ударов в пресс.

После «экзекуции» Юра встал в строй. Кулак у Владислава был крепче стали, и несмотря на тренированные мышцы пресса, живот Юры горел. Мог бы и не так сильно лупить, подумал он. Он знал, что Влад в общем-то доволен его успехами, но когда дело касалось дисциплины, то становился неумолим. Все знали, что повторное опоздание означало увеличение количества ударов в два раза, плюс отжимания на кулаках. Если ученик опаздывал в третий раз, он автоматически вылетал из секции…

Тренировка прошла замечательно, и Юра, усталый, но чрезвычайно довольный, сел в машину, ожидая Иву. Она опоздала минут на пять, и это было для нее настоящим прогрессом – обычно ее приходилось ждать по полчаса минимум.

Ива ловко скользнула на переднее сиденье, впустив с собой аромат каких-то новых эротических духов. С нарочитой небрежностью чмокнув Юру в щеку, она извлекла из пачки тоненькую сигаретку, в диаметре немногим больше спички, и закурила.

– Останешься сегодня у меня? – спросил Юра, включив зажигание. Ива отметила, что вопрос прозвучал как-то обыденно, по-простому, таким дежурным тоном обычно предлагают налить водки нежданному гостю.

– Если не выгонишь. – Ива опустила окно со своей стороны.

Юноша хмыкнул. «Как же, выгонишь тебя», – подумал он, выруливая «фолькс», а вслух сказал:

– А твои предки не против, что их дочь проводит ночь у молодого человека? Я ведь даже не знаком с ними…

– Уж наверно, мне лучше проводить ночь у молодого человека, а не у старого, – перебила его Ива, стряхивая пепел в окно. Ветер моментально развеял светло-серый столбик.

– Твоя правда, – пробормотал Юра, следя за дорогой. Ива включила радио, и салон машины заполнил гнусавый голос «Муммий-тролля». Юноша поморщился и переключил радио на другую волну.

– Юрчик, оставь! – надула губки Ива. – «Завтра мы идем тратить все твои, твои – мои деньги…» – пропела она, возвращая прежнюю волну.

«Символичная песня», – промелькнула у Юры мысль.

Пока Ива весело щебетала, без особого интереса поглядывая по сторонам, он с тоской думал, что в ее обществе чувствует себя одиноким. Да, в институте ему отчаянно завидовали, переговариваясь у него за спиной, что, мол, вот это Тягушев, надо же, оторвал себе такую телку, и все такое прочее. На самом же деле он явственно ощущал, как между ними образовалась некая невидимая преграда, и в последнее время она стала расти, как мухомор после хорошего ливня. Странно только, что Ива ничего не понимает и не видит. Или не хочет видеть. Зато она прекрасно видит его финансовые возможности и не упускает случая принять активное участие в их использовании.

Машина выехала на Садовое кольцо. Он не слушал Иву. Голос сидящей рядом с ним девушки становился похож на бессвязное бормотание фанатика-богомольца. В его памяти снова стали воскресать знакомые образы, события прошлых лет, все, что касается «их», удачно проведенные акции…

Своего первого сподвижника Юра встретил случайно на дороге. У него забарахлила коробка передач, и, отогнав автомобиль в сервис, он стал «голосовать». Буквально через пару секунд перед ним остановилась пыльная «восьмерка». Так он познакомился с Алексом, а если точнее – Алексеем с княжеской фамилией Черкасский.

Юра влез в салон и тут же понял, что тот пьян. Он уже собирался выйти из машины, но чья-то невидимая рука холодно сжала все его тело, и он остался. Выяснив, что им «почти по дороге», Алекс оживился, и, пошарив на заднем сиденье, протянул Юре банку «Старого мельника». Гюрза автоматически открыл банку и сделал несколько глотков, в то время как Алекс весело болтал о том, с какой «клевой вечеринки он возвращается» и как «круто он порол ту деваху с огромными буферами».