Страница 65 из 77
Меня резко выбросило из виртуальной среды, и на моих глазах крышка, закрывающая капсулу, катапультировалась с помощью пиропатронов. Снаружи на мостике было темно, моргал аварийный свет и повсюду летали какие-то обломки. То, что корабль получил повреждения, я понял сразу, но насколько критичны — до конца не ясно, поэтому я схватился за края капсулы и рывком запустил свое тело прямиком в потолок. Да не сразу перестроился на отсутствие гравитации и поплатился за это. Удар, конечно, был не сильный, к тому же мою голову защищал шлем СИЗ, но на несколько секунд я оказался дезориентирован. Наконец я прекратил барахтаться и, схватившись за скобу, осмотрелся. Да, зацепило нас не слабо — передо мной зияла огромная дыра в открытый космос, и то, что я наблюдал через нее, говорило, что корабля больше нет, по крайней мере, его носовой части. Прекратив пялиться в черноту космоса, я начал искать остальных членов экипажа. В этот момент из центрального коридора появились пауки-симбионты и стали вскрывать капсулы и доставать людей. Один из них подбежал ко мне, но я отказался от помощи, послав соответствующий приказ. Да, мозг корабля был жив и боролся за сохранение жизней экипажа. С ним я смог соединиться, а вот связи с остальными кораблями эскадры не было.
Больше не задерживаясь, я направился в центральный коридор вслед за пауками, которые тащили несколько человек без сознания. Сейчас основная задача — добраться до спасательных капсул и покинуть борт в надежде, что кто-то подберет. В коридоре была темнота, и лучи нашлемных фонарей выхватывали в пространстве болтающиеся куски внутренней обшивки, какие-то инструменты, пыль и пробегающих по стене пауков. По пути встречались и другие выжившие члены экипажа, которые также спешили эвакуироваться. Несмотря на обстановку, творящуюся вокруг, я все же добрался до спасательной капсулы и прежде, чем нырнуть внутрь, посмотрел туда, откуда пришел. Фонари осветили коридор, в конце которого десяток пауков заделывали проход биологической массой, которая впоследствии превратится в твердый хитин, загерметизировав отсек. Понаблюдав несколько секунд, все же нырнул в спасительное нутро капсулы и стал пристегиваться к ложементу. Мельком глянул на второе место и обнаружил, что там уже кто-то лежит, но никак не реагирует на происходящее. Видимо, пауки притащили кого-то без сознания и успели уложить, пока я добирался.
Наспех устроившись и прижав страховочную раму, потянулся к рычагу запуска капсулы, но не успел схватиться, как меня дернуло в сторону так, что ребра затрещали. Пока приходил в себя, начал ощущать вращение, причем скорость этого вращения все увеличивалась и увеличивалась, а уже через десять секунд меня вжимало в спинку ложемента с такой силой, что я не мог пошевелиться, а скорость вращения продолжала расти. Еще через десять секунд в глазах появилась кроваво-красная пелена, и я перестал слышать свое дыхание, а в груди разгоралась адская боль, не позволяющая сделать хоть глоток воздуха. Я потерял ощущение времени, и казалось, что эта боль длится уже целую вечность, но, видимо, там, наверху, кто-то решили, что с меня хватит, и наступила спасительная темнота.
Перед Туровым стоял переносной командный терминал, на котором сейчас отображалась схема разведанных коридоров и технических коммуникаций станции. В центре веретенообразной станции практически не было темных пятен, но вот дальше, в обе стороны к вершинам, ситуация была иной. И чем дальше от места, где начался штурм, тем больше тумана войны. Но даже в тех местах, где, казалось бы, все уже проверили, периодически происходили прорывы вражеских сил и оказывалось, что там не увидели технический тоннель или вентиляционную шахту. И это очень усложняло захват станции, так как, по сути, она являлась небольшим городом, со всеми вытекающими.
Временный штаб расположился в одном из помещений, через которое проходили транспортные коридоры. Повсюду валялись кабели, соединяющие различную аппаратуру, принесенную сюда техникам. Постоянно через помещение пробегали бойцы, проезжали автономные тележки с боеприпасами и периодически техники перевозили поврежденных «Волков», которых пытались восстановить в соседнем складском помещении. И все это происходило в абсолютной тишине безвоздушного пространства. Туров повернул изображение несколько раз, а затем ткнул в него пальцем:
— Вот здесь, похоже, узел, где сходятся эти чертовы тоннели. И если мы его возьмем, то отрежем вот этот сектор станции. — Он обвел пальцем область на схеме.
Офицеры его полевого командного пункта вразнобой согласились с выводом, и один из них, в звании полковника, взял слово:
— Господин командующий, разрешите.
Хотя ББС несколько сковывал движения, но все хорошо различили одобрительный кивок Турова.
— Предлагаю силами штурмовой роты моего второго полка пройти по внешней обшивке станции и проделать проходы вот в эти четыре технических коридора. В случае нахождения там противника провести зачистку. Роте в усиление предать взвод стационарных «Шмелей». После зачистки они прожгут стены вот здесь, здесь и здесь, — палец говорившего перемещался по схеме, — и сядут в глухую оборону в этих коридорах. Таким образом мы сможем зайти группировке, засевшей в этом узле в тыл, и отрезать их от верхних этажей. А дальше давить вторым полком, пока сопротивление не иссякнет.
— В целом согласен, — с нотками одобрения сказал Туров, — но я бы усилил штурмующее подразделение ротой из резерва, а то как бы им противник не зашел в тыл, пока те будут зачищать коридоры. — Командующий умолк на несколько секунд, после чего продолжил: — Хорошо, направляйте приказ непосредственным командирам подразделений, через час доложите о результатах.
— Так точно! — вытянулся полковник и, развернувшись, направился выполнять свой же план.
Туров продолжил:
— Отлично, с одной избушкой лесника разобрались, посмотрим, что у нас на других участках…
Не успел Туров договорить, как одна из стенок накалилась и начала выпучиваться внутрь помещения, после чего брызнула раскаленным металлом во все стороны. Все это произошло буквально за считаные секунды, и никто из людей не успел отреагировать — только охрана, состоящая из «Волков», не мешкая, открыла огонь в сторону образовавшегося проема.