Страница 63 из 77
Глава 11
— Фрегат «Цзянху» потерян! Фрегаты «Тайфун» и «Шердул» повреждены и выходят из боя!
Совсем молодой офицер с поста объективного контроля пространства старался докладывать как положено, но его срывающийся голос выдавал волнение. Это уже третий фрегат, который мы потеряли в этой вылазке, но уверен, что не последний. Сразу после начала подъема орбиты буксируемой станции противник выдвинул свои ударные группы, причем сделал это очень хитро. Спереди, по ходу движения на орбите, вражеские корабли поднялись выше, чем наша эскадра, и, соответственно, мы стали их догонять, а им оставалось только дожидаться, когда мы приблизимся на дистанцию эффективного ведения огня. Другая часть ударных групп, наоборот, спустилась пониже и уже сама догоняла нас по орбите, без использования двигателей. Но хитрость заключалась в том, что, например, когда ударная группа с более низкой орбитой опережала нашу эскадру на достаточное расстояние, то она поднимала высоту своей орбиты, и вскоре уже мы начинали догонять их. Затем пролет условно над нами и снова спуск на более низкую орбиту, и цикл повторяется. Таким образом, противник ведет почти постоянный круговой обстрел, а учитывая, что таких ударных групп три десятка, то картина становится полной. Вот что значит опыт сотен лет боевых действий в космосе — враг устроил нам настоящую смертельную карусель, а не то, что пытались изобразить мы.
Вырывающийся газ из оставшегося от фрегата «Цзянху» обломка создавал реактивную тягу и закручивал его все с большей и большей скоростью.
— Буксиру два ноля восемь — подобрать выживших. — Подкрепляя свои слова, ткнул на соответствующий буксир и очертил для него область, где его капитан должен заняться выполнением приказа.
В ответ на тактику противника пришлось собрать вспомогательные корабли у буксируемой станции, а военные построить в нечто наподобие сферы. В такой ситуации физические щиты раскрыли весь свой потенциал, так как со всех сторон летели сгустки плазмы, прорубая в пылевых щитах дыры, но, работая на пределе возможностей, постановщики щитов успевали закрыть прорехи, и в центр нашего скопления практически ничего не долетало. Правда, расход контейнеров с пылью был такой, что приходилось постоянно держать транспорт с этими контейнерами в непосредственной близости от постановщика и непрерывно совершать загрузку. Подобная картина происходила и с торпедами, которые расходовались еще быстрее, чем контейнеры. Фрегаты выныривали за переделы кокона, который возвели постановщики щитов, и пытались запуском пары торпед сбить напор противника. Не сказал бы, что это создавало какой-то эффект, но все же вражеским кораблям приходилось отвлекаться на уничтожение этих торпед, а значит, меньше плазмы летело в сторону эскадры.
Но и мы оказались не мальчиками для битья и довольно успешно огрызались. Очень эффективными в этом сражении оказались пушечные фрегаты — они вели бой с корветами противника на равных, сбивая те корабли, которые задержались вне плазменных щитов своих ударных групп. Лукашевич берег их и поэтому действовал очень аккуратно, боясь потерять. Торпедные платформы также показали себя на высоте. После каждого полного залпа противник нес потери, а торпеды «Лезвие» вообще оказались чуть ли не супероружием. Возможность навестись в полете и произвести удар мощнейшим лазером с расстояния — просто подарок, учитывая то расстояние, на котором шел бой. Жаль, что таких торпед не так много, как хотелось.
— Фрегат «Стаут» восстановил свою боеготовность и возвращается в бой.
Получив новый приказ от Лукашевича, отметка упомянутого фрегата замигала, и от нее появилась линия, другой конец которой указывал новое местоположение, которое должен занять фрегат. Лукашевич использовал все доступные ему средства, чтобы дать возможность эскадре уйти. Уже час длилось это противостояние, и я решил проверить показатель высоты орбиты и скривился — восемь тысяч километров, а нужно еще столько же, чтобы ГеТок могли безопасно открыть гиперпереход. Станция оказалась тяжелей, чем я рассчитывал, массу добавили и пристыкованые к ней десять корветов, на которые я, наоборот, никак не рассчитывал. Буксиры ТокЧа действительно оказались монстрами по тяговооруженности, они пыхтели на пределе своих возможностей и, несмотря на огромную массу груза, медленно, по спирали, поднимали орбиту станции. А мы держались, держались как могли, прогрызая себе путь в спасительное гиперпространство.
Я перевел свое внимание на одну из торпедных платформ, которая перезарядилась и начала выход за пределы пылевого кокона. Ее прикрывали два пушечных фрегата триста первого проекта, которые заранее вынырнули и принялись вести огонь по ближайшей группе противника. Полный торпедный залп выглядел зрелищным. Сначала отстрел торпед из пусковых контейнеров — и платформа оказалась внутри гигантской трубы, образованной из тех самых торпед. А далее одновременный запуск сотен двигателей — и эта огненная труба уносится к цели. Подлетное время торпед на таких близких дистанциях меньше минуты, а торпеды «Лезвие» начинают детонировать и того раньше. Но враг давно доказал, что не дурак, и вычислить, какие из кораблей представляют наибольшую опасность, не составило для него труда. Поэтому, когда торпедная платформа попыталась вновь уйти под прикрытие пылевого кокона, на нее перевели огонь сразу четыре ударные группы противника, находящиеся ближе всего. Плазменному оружию не требуется время для разгона, и, учитывая начальную скорость плазменного сгустка и дистанцию, на которой шел бой, оно очень эффективное.