Дмитрий

Он отступил в тень, когда на аллее послышались легкие шаги и шелест платьев. Вскоре на берегу появились две девушки, та, что пониже ростом, несла лютню. Они сели на каменную скамью у самой воды, рядом с местом, где спрятался Дмитрий.

– Что поделывает влюбленный Роланд27, Мари? – спросила высокая девушка свою спутницу с лютней.

– О, он говорит о политике с папа в библиотеке! Мы в безопасности на несколько часов. Посмотри, Лиза, на эту огромную черную тварь, которая покачивается в воде. Разве это не человеческая голова?

– Ой, да ну ее! давай поговорим об Роланде.

– Ты же кого-то другого имеешь в виду?

– Разумеется, царевича! Вот это мужчина для тебя! Разве он не красив, Мари?

– Нет, – сказала Мари. – Вовсе нет!

– Только посмотрите! какие мы вдруг стали разборчивые. А что скажешь, Мари, ты хотела бы стать царицей всей Московии?

Добросердечная ночь скрыла румянец Марины.

– Глупая ты, Лиза! Что ты такое говоришь?

– Да ладно тебе! – сказала злая Лиза. – «Что ты такое говоришь?» Шило в мешке не утаить, знаешь ли.

– Лиза!

– Знаешь, Мари, как царь выбирает себе жену? Он собирает всех девушек Московии, а затем их загоняют, точно овец в загоны, и постепенно разбирают и прореживают опытные критики – как турецкий базар красоты, и самую красивую из всех берут в царицы.

– Не выдумывай чепуху, Лиза!

– Это вовсе не чепуха, чистая правда! – возразила Лиза. – Граф Иваницкий рассказал мне об этом на днях, ему в прошлом году так сказал посол из России. Но тебе нечего бояться, Мари, ты бы получила приз где угодно – будущий царь подарил бы тебе яблоко!

– Перестань, Лиза!

– Ну же, Мари, спой что-нибудь! Сегодня я чувствую себя очень сентиментально.

– Не могу, Лиза, не сегодня.

– Зачем же ты тогда принесла свою лютню? О, застенчивая птичка! Спой, спой что-нибудь! А вдруг, поблизости прячется московский царевич! Отчего бы не спеть?

– Лиза! – вновь воскликнула Мари.

Последовала пауза, и вскоре Дмитрий услышал ее низкий, но очень приятный голос, иногда сопровождаемый аккордами.

В волшебном сне я вижу моря синь,

Ладьи сплошь белые куда ты взгляд ни кинь.

Я вижу дивный берег из песка,

К плоду на ветке моя тянется рука.

Смелей! Смелей! Плода так сладок вид,

Но притаился за листвой аспид.

И ядовитого вкусив плода,

Я свой покой утратил навсегда.

Тот дивный край напрасно я искал,

И с морем сказочным напрасно встречи ждал.

Отныне лишь тоска теснит мне грудь,

В чужих краях скитаюсь как-нибудь.

На том не быть мне больше берегу.

И счастья обрести я не смогу.

На последних словах ее голос задрожал, она выронила лютню из рук и разрыдалась.

– Что такое, Мари! Мари! Сердечко мое! В чем дело?

– Сама не знаю, Лиза. Какое-то предчувствие, будто что-то вот-вот случится!

– Глупышка! – ласково сказала Лиза. – Не стоит петь о печальном, моя впечатлительная девочка, это действует тебе на нервы. Погоди тут минутку, я схожу за своим флаконом с нюхательной солью. Никуда не уходи. Я мигом.

Она вскочила и упорхнула прочь.

XI

Когда ее шаги стихли на тропинке, Мари встала и сделала шаг к реке.

– О, Дмитрий, Дмитрий! зачем ты приехал сюда? Что ты сделал со мной? Почему бы мне не положить всему этому конец? Ему до меня и дела нет. А если представить, что он уедет в Россию, будет сражаться и больше никогда не вернется. Это ужасно. Вот бы медведь напал на меня, а не на графа Иваницкого! Тогда Дмитрий мог бы меня спасти. Она сквозь слезы улыбнулась собственной непоследовательности. О, отчего я не мужчина?

Неужели это гордая и беззаботная Марина Мнишек, Барбара Аллен28 из польского общества, о которой напрасно вздыхали молодые польские дворяне?

Дмитрий мгновение наблюдал за ней из укрытия, он отметил ее гибкую фигуру в широкой парчовой юбке, тонкую талию, белоснежную шею, окруженную огромным воротником, над которым неотразимо возвышалась ее прекрасная белокурая головка. Затем он вышел из тени.

– По крайней мере, один человек рад, что вы не мужчина, – просто сказал он.

Марина негромко вскрикнула:

– Царевич Дмитрий!

– Простите, что прерываю ваши размышления, – сказал Дмитрий. – Я заметил вас с террасы и спустился. Звезды нынче особенно яркие, вы не находите?

Марина постепенно справилась со своим замешательством.

– В прошлом году я познакомился с одним чудаком, – продолжал с улыбкой Дмитрий. – Вроде меня – изгнанный королевич. Кажется, его звали Густав. Он был бы королем Швеции, имей он больше прав. Он много рассказывал мне о звездах.

– О да! Принц Густав Эриксон29, – откликнулась Марина. – Я знаю, кто это. Я видела его в Вильно. Однажды он был при дворе.

– Он великий астролог, составил мой гороскоп. Странный.

Пока он говорил, падающая звезда мелькнула на небе, оставляя за собой светлый след, и исчезла.

– Вон там! – сказал Дмитрий. – Вы видели это? Этим все сказано, это именно то, что он сказал.

– О, царевич!

Дмитрий посмотрел на ее взволнованное лицо, белое в лунном свете, и безошибочно прочел на нем выражение робости пополам с очарованием, которое всегда появляется у без памяти влюбленной, но не уверенной в ответном чувстве девушки, когда она смотрит на своего кумира. Обладая тонкой гениальной интуицией, он уловил всю ситуацию, угадал ее характер и сделал верный ход.

– Мари! – вдруг сказал он. Я странствующий беглец. Возможно, я никогда не вернусь на престол моих предков. Ха! престол предков, какая чушь! Послушайте! Я доверю вам свой секрет. Я вовсе не царевич Дмитрий – я всего лишь авантюрист, но я родился под счастливой звездой и чувствую, что выиграю свою игру. Я люблю вас, Мари. Согласитесь ли вы связать со мной свою судьбу?

Мгновение она смотрела на него, потеряв дар речи от удивления. Образно говоря, она была сражена ударом. Затем она бросилась в его сильные объятия, издав звук, похожий не то на смех, не то на рыдание, и заплакала, как ребенок, у него на груди.

Через пять минут Лиза, вернувшись с флакончиком соли, пришла к выводу, что он не нужен, и тихонько вернулась обратно.

XII

За дубовым столом в конце длинной обшитой панелями комнаты сидел Сигизмунд, король Польши и Швеции. Вдоль стен высились длинные ряды огромных богословских кварто и фолио30, пребывающие теперь в декоративном покое. Между тем их венценосный владелец нередко обращался к ним в поисках ответов на спорные вопросы. Тонкая свеча горела в углу комнаты перед огромным изображением Богородицы – единственным украшением библиотеки, за исключением внушительного портрета Катерины Ягеллонки31 в полный рост, которая, казалось, взирала сверху на своего любимого сына с бесконечным сочувствием и одобрением.

Король внимательно изучал записку, недавно полученную от его святейшества Папы Климента VIII, решая сложный вопрос о том, как вернуть утраченное влияние католической церкви в Швеции. Часы пробили одиннадцать, он поднял голову и заметил камердинера, который появился из-за занавеси в другом конце комнаты и ждал, когда король его обратит на него внимание.

– Что такое, Шардон?

– Ваше величество, папский легат желает знать, когда ваше величество сможет встретиться с ним по очень важному делу.

– Немедленно проводите его.

Из всех иностранных послов лишь папский легат имел право беседовать с королем наедине, и это, как и большинство событий, более или менее обойденных историей, имело решающее и роковое влияние на судьбу Польши.

27

Намек на персонажа одноименной рыцарской поэмы XV в. итальянского поэта эпохи Возрождения Маттео М. Баярдо.

28

Героиня одноименной шотландской народной баллады о неразделенной любви юноши к гордой и высокомерной девушке.

29

Принц Густав Эриксон Ваза (1568–1607) – сын шведского короля Эрика XIV, несостоявшийся жених Ксении Годуновой. С 1599 г. жил в России, похоронен в г. Кашине Тверской области. Густав действительно учился некоторое время в Вильно, но Марина вряд ли могла помнить встречу с ним, будучи в тот период младенцем.

30

Форматы в книгопечатании: ин-кварто – книга равна ¼ типографского листа, фолио – книга равна половине листа.

31

Катерина Ягеллонка (1526–1583) – герцогиня Финляндская, королева Швеции, мать короля Сигизмунда III.