Узоры на полотне

–Ты же сам знаешь, что у нас нет такой возможности. Мы должны ехать дальше. И не забывай – мои зачаточные магические способности дают мне возможность восстанавливать силы быстрее обычного человека.

– Здорово. Но в любом случае за руль я тебя пока не пущу! – шутливо пригрозил девушке пальцем Леонид.

Эсте слабо улыбнулась. Её очень порадовало, то, как быстро её спутник «восстановился» и пришёл в обычное шутливое расположение духа, однако, в глазах Леонида она видела всё тоже, что и несколько минут назад – страх, неуверенность и ещё что-то непонятное… Да и в том, как он переключался то на шутки. то на серьезный тон, было что-то неправильное, наигранное…

Она обернулась по сторонам и сразу же заметила некий объект, пропущенный ими ранее.

– Смотри, вот там! Смотри!

– Что? – Леонид поднялся на ноги.

Несколько секунд они молча смотрели вперёд.

– Мы же с тобой говорили о том, что Хальм разумен и подстраивается под каждого ткача? – спросила Эсте.

Леонид почему-то на этих словах поморщился и потёр рубец, выглядывающий из выреза футболки.

– Главное, чтобы это было не…

– Это не галлюцинация и не ловушка, – не дала договорить Леониду Эсте. – Мне кажется, это действительно маленький подарок от Хальма.

– Не такой уж и маленький, – улыбнулся Леонид. – Метров тридцать в ширину.

Внезапно он сорвался с места:

– Чур я первый! – крикнул он. – Попробуй, догони!

Эсте рассмеялась и побежала за ним – туда, где в тени одинокой скалы, лениво следуя порывам слабого ветерка, колебались несколько пальм, а за ними блестела в лучах солнца водная гладь.

Охваченный каким-то внезапным приступом веселья – здорового, правильного, ничего общего не имеющего с наведённым мороком хориты, Леонид мчался вперёд, а Эсте бежала следом.

Это действительно был самый настоящий оазис или же, во всяком случае то, что могло называться оазисом в представлении Леонида, никогда в жизни не бывавшего нигде южнее Оренбурга.

Четыре скособоченные хилые пальмы (или же деревья Междумирья, практически идентичные обычным земным пальмам… какая разница-то!), несколько сухих, колючих кустарников (Леонид понадеялся, что из них получится хоть какое-то топливо для костра), да поросль жёсткой жёлтоватой травы обрамляли малюсенький водоём, больше похожих на заброшенный карьер.

Вода в озерке была тёплая и отдавала чем-то тухлым. Глубина – не больше метра. Пожарный водоём в садоводстве и то порой бывает интереснее.

Однако – это была вода, настоящая, и даже практически не несущая на себе тот постоянный налёт искусственности, характерный для Хальма.

А собственно, ничего больше ни Леониду, ни Эсте в данный момент не требовалось.

Девушка отстала всего на несколько метров. Не успел Леонид с победным дурашливым криком влететь в воду, как она последовала за ним следом, хлопнула с неженской силой по плечу. Ноги заскользили в тягучей глине и они оба полетели в воду, поднимая кучу брызг…

А дальше произошло то, что никак не могло не произойти с учётом всех обстоятельств, особенно с учётом тех искр, что нет-нет, но мелькали в глазах Эсте при взгляде на Леонида. Леонид же понял всё для себя уже давным-давно – в Питере во время сна-видения и, окончательно, чуть позже – на разбитом и заброшенном Великом Тракте.

3.От воды слабо тянуло водорослями и внезапно солью. Эсте спала в лагере, разбитом в шагах в двадцати от озера, Леонид курил, сидя на берегу.

С большим трудом он заставил себя отвернуться от девушки, завернувшейся в спальник, такой беззащитной, такой и близкой… и заставить себя убрать с губ глупую улыбку.

Настало время подумать о куда более неприятных вещах – точнее о том, что произошло на «заправочной станции».

Он потрогал рубец на шее. Ничего. Чуть более холодный, чем прилегающая к нему кожа, след от ожога. Ни тепла, ни боли, ни язвительного голоса. Ни, тем более, чужой силы, с лёгкостью овладевающей его телом.

– Что это было? – тихо, чтобы ни в коем случае не разбудить девушку, спросил Леонид, обращаясь не то к рубцу, не то к стоячей воде перед собой, не то к Хальму. – Что ты сделал со мной и главное как?

Никто не ответил. Леонид вздохнул и затянулся сигаретой.

– Наверное, я должен сказать тебе спасибо, – продолжил он спустя минуту. – Но, знаешь мне… – он замялся, пытаясь подобрать слова.

Знаешь – мне ужасно не понравилось, точнее меня до чёртиков напугало, то, что ты на какое-то время захватил моё тело, – договорил он про себя. Что же это значит? Ты всегда где-то рядом?! Следишь за мной? – взгляд Леонида метнулся в сторону лагеря. Он почувствовал, что краснеет. – Шпионишь?!

Что-то булькнуло. Леонид вздрогнул, но оказалось, что это просто порыв ветра бросил в воду сухую ветку.

Щёлкнула зажигалка, пламя подпалило вторую сигарету.

Что он имеет в остатке? Рядом Человек-без-лица или нет, однако сегодня он спас Леониду жизнь. Это однозначно. По сравнению с первым хоритой, второй оказался куда хитрее, сильнее и умнее.

«Он и так был слабоумным, раз соглашался помогать таким как ты!» – вспомнились слова гусеницы. «Таким как ты». Это могло не значить ничего, а могло значить многое. Возможно даже слишком многое.

Ладно.

Человек-без-лица. Что он знает об этом существе?

В детстве он оставил на Леониде отметку – защищающую и усиливающую его дар. Косвенно рубец можно было считать виновником Сашкиной смерти – ведь может быть, если бы его не было – хорита нашёл бы Леонида сразу. Однако же в остальном рубец не причинил ему никакого вреда, напротив, несколько раз спасал жизнь.

Человек-без-лица вселился в Изматуллина и предупредил Леонида об опасности.

Опять же косвенно это привело к увольнению с работы, однако – спасло ему жизнь.

Чуть позже именно Человек-без-лица помог ему обрести нить и покинуть Землю. Следом – спас его от Бездны. Да, именно он. Леонид очень сомневался, что без Человека-без-лица попытки Эсте вернуть его в реальный мир закончились хоть чем-то.

«Я существую, чтобы помогать глупым, талантливым мальчикам выжить» – сказал ему Человек-без-лица, вселившись в тело Изматуллина. Что он говорил ещё?

«Моё существование является в большинстве миров мифом». Мифом. Легендой. Леонид подобрал с земли какую-то палочку и начал чертить какие-то бездумные круги.

Что хочет от него существо из чёрного дыма?

Чтобы он выжил.

Это не обсуждается.

Иначе бы он бы не затрачивал столько сил каждым раз, когда Леонид попадал в очередную неприятность. Причём хочет этого с самого детства – точнее с того момента, когда Рохбен нашёл и отметил будущего ткача.

«Я существую, чтобы помогать глупым, талантливым мальчикам выжить»… – Леонид покачал головой, а затем вдруг резко вскочил на ноги и огляделся по сторонам.

Костёр медленно догорал, Эсте во сне перевернулась на спину и частично сбросила с себя спальник, но сейчас это примечательное зрелище совершенно не заинтересовало его.

Леонид смотрел на Хальм.

Междумирье – место, обладающее неким разумом, место, «любящее» теперь уже со слов Рохбена, «юных» ткачей.

– Ты – это Хальм? – спросил вслух Леонид, глядя в небо над головой. – Поэтому никто не должен знать о твоей помощи мне? Никто не должен понимать насколько ты разумен, да? Именно поэтому тебя так испугался хорита?

Ему вспомнилось, как после его неосторожных слов про автостраду в самом начале пути, автомобиль забросило в безумный мир трасс, построенных над водой – чем-то это напоминало жестокие шутки Человека-без-лица. И, в конце-то концов – этот оазис. Почему он взялся у них на пути, как раз тогда, когда он был жизненно необходим?

Человек-без-лица – одухотворённая сущность Междумирья…

Бред или правда?

– Так какой будет ответ? – набравшись наглости, крикнул Леонид в пространство, запоздало подумав о том, что запросто может разбудить Эсте своими воплями.

Но ничего не произошло. Вообще ничего.