Графство Дюбуа

Оля аккуратно отставила картину в сторону, сняла тряпку со второй и снова чихнула. На этой картине оказалась одна графиня, молодая и очень красивая. Алое платье облегало тонкую фигуру, а аристократичное лицо казалось настолько реалистичным, что Оля даже поежилась.

Вспомнив слова Захара про использование для портретов настоящих волос, девушка потянулась к пышной прическе Августы и провела по ней пальцем. И тут же убрала руку, почувствовав рельеф каждого волоска.

Больше к картине прикасаться не хотелось. А вдруг здесь есть и кусочки кожи? Ну и жуть! И зачем вообще такие ритуалы?

Отставляя портрет графини в сторону, она заметила подпись и дату в нижнем правом углу. И замерла. Рядом с корявой буквой, похожей то ли на О, то ли на заглавную английскую Q, стояло «1742». Оля быстро подсчитала в уме, и ее глаза ее округлилась.

– Не может быть! – чуть слышно проговорила она. Потом снова посмотрела на первую картину, с семьей графини. Там тоже стояла дата. – Одна тысяча семьсот сорок первый. За год до написания портрета, – задумчиво пробормотала девушка, складывая числа и приходя к неожиданному ответу: – Получается, Августе практически триста лет?!

Застыв на месте, она переводила взгляд с одного портрета на другой. Да нет, скорее всего, просто ошибка!

Покачав головой, девушка отставила портрет и сняла ткань со следующего. На нем снова была изображена графиня и стояла та же подпись художника, но год уже не сорок второй, а сорок третий. То есть портрет написали на год позже предыдущего, значит, путаницы в датах нет.

Оля поежилась от пришедшей очень нехорошей мысли. Разве кто-то способен прожить столько лет? Нет, нереально! Или реально?

– А может, это какая-то родственница? – задумалась она. Но чем дольше всматривалась в портрет, тем сильнее убеждалась – нет, это и есть сама Августа.

На остальных пяти картинах тоже изображалась графиня, и каждый следующий портрет пугал все больше и больше. Оля даже пожалела, что пошла искать ответы на свои вопросы.

Составив полотна так, как они стояли, девушка отошла от стола. На чердаке она провела больше трех часов, ища хоть что-то, и, кажется, нашла. Только вот как в это поверить самой и убедить остальных? Неужели графине больше трехсот лет?

А если спросить у нее?

Нет, не стоит. Лучше завтра, а точнее, уже сегодня, позвонить Скоблеву и рассказать о находке. А пока вести себя как прежде. Нельзя показывать страха. А страх имелся, и еще какой!

Отойдя, Оля остановилась возле двери, ведущей на вдовью площадку.

– Никто же не узнает, если я выйду туда, правда? – пробубнила себе под нос, отодвинула засов, открыла дверь и вышла наружу.

В лицо ударил порыв холодного ветра, а легкие наполнились свежим воздухом. Панорама заснеженного темного леса выглядела просто нереально красивой. Даже и представить сложно, насколько шикарный вид открывается при восходе и закате солнца!

Оля не стала отходить от двери: пол и правда не вызывал доверия. На мгновение прикрыла глаза, глубоко дыша и прислушиваясь к завыванию ветра, а когда распахнула, то заметила вдалеке свет фар. Быстро шагнула назад и резко захлопнула дверь. Через стекло она увидела, как по дороге движется черный пикап Захара.

Не выключая фонарик, она бросилась назад. Аккуратно спустилась по лестнице с чердака, стараясь не подвернуть ногу и не свалиться с трухлявых ступеней. Выбежав из комнаты, закрыла за собой дверь и быстро, то и дело срываясь на бег, поспешила прочь из гостевого крыла.

Стоило ей миновать лестницу, как в холле раздался шум шагов. Тонкий луч фонаря появился со стороны кухни и двинулся к спуску на подвальный этаж.

По отбрасываемой на стену тени Оля догадалась, что идет Захар. По крайней мере, мужчина с такими же, как у него, пропорциями тела. Да и кто еще, кроме Захара, мог войти в дом?

А как он вошел, если входная дверь заперта изнутри? Оля лично ее запирала. Конечно, в особняке есть запасной выход, но, как она узнала ранее, тот давно уже заколочен. Да и находится в противоположной стороне от кухни.

– Через окно, что ли, пробрался? – прошептала девушка, следя за Захаром.

В этот момент мужчина, словно услышав, остановился. Обернулся, светя фонариком на лестницу, ведущую на второй этаж. Оля отшатнулась, прячась за угол.

Постояв с минуту, Захар наконец-то спустился в подвал, а Оля поторопилась в свою комнату. И только когда за ней закрылась дверь и щелкнул замок, облегченно выдохнула.

Не зря она пошла искать чердак, ой не зря. Иван Борисович был прав: там действительно спрятаны секреты семьи Дюбуа. Только вот чем больше Оля узнавала, тем больше запутывалась.

Глава 16

Закрыв замок, Оля прислонилась спиной к двери и на мгновение прикрыла глаза. Сердце от волнения и пережитых эмоций стучало громко-громко. В голове толкалось столько мыслей, что они давили изнутри, пытаясь разорвать мозг.

Постояв немного, девушка тяжело вздохнула, оттолкнулась от двери и, не включая свет в спальне, направилась в ванную, принять прохладный душ и попытаться хоть ненадолго приостановить поток размышлений, которыми очень хотелось с кем-то поделиться.

Но звонить Роме сейчас неправильно: часы показывали четыре утра. Самой Оле не было смысла ложиться, все равно через два с половиной часа сработает будильник на телефоне. Остается только принять душ и выпить кружечку, а лучше две крепкого кофе, чтобы взбодриться. Ведь сегодня ей предстоит еще работать целый день, и нужно быть в форме, а не засыпать на ходу, иначе появится много вопросов.

Стянув пыльный свитер, местами испачканный в паутине, и джинсы с грязными коленками, Оля забралась под душ и включила воду. Поток долгожданных прохладных капель ударил по коже, и девушка вздрогнула, чувствуя, как разбегаются мурашки. Подняла лицо к струям, сильнее зажмуриваясь и наконец-то расслабляясь.

В ванной комнате Оля провела минут сорок. Выходя из душевой, накинула банный махровый халат, а на голову повязала плотное полотенце. Босиком прошлепала в комнату и остановилась у окна. Из темноты спальни улица, освещенная только отраженным от снега лунным светом, просматривалась очень хорошо.

На подъездной дорожке, где всегда стоял пикап Захара, было пусто. А это означало только одно – он снова уехал. Зачем же тогда приезжал? Оставил что-то? Но неужели нельзя подождать до утра и войти в дом через входную дверь? Вопросы пронеслись у Оли в голове настолько быстро, что практически не запомнились.

Обернувшись к кровати, она тяжело вздохнула, подошла к ней, залезла под одеяло, поставила на ноги ноутбук. В уши засунула наушники и, чтобы не уснуть, включила любимый плейлист. Но вскоре, как бы Оля ни старалась держаться, веки начали закрываться. Даже музыка, громкость которой девушка прибавила, пытаясь не заснуть, не приносила должного результата, и ее все-таки сморил сон.

Распахнув глаза, Оля осмотрелась. Она уже была здесь, в комнате со стенами из красного кирпича, в том, первом сне, когда только приехала в особняк семьи Дюбуа. Тогда незнакомец замуровал неизвестную девушку в стене, а теперь замурована сама Оля. Не получалось двигаться, но все прекрасно ощущалось и осознавалось. Ее приковали цепями, и стену заложили только до подбородка, видимо, чтобы могла все увидеть. А посмотреть было на что.

Сейчас все выглядело немного по-другому, чем в первом сне. Запах сырости, плесени и земли говорил о том, что это, скорее всего, подвальное помещение. Окон не имелось, только хлипкая деревянная лестница вела к железной двери.

Посередине круглой комнаты располагался продолговатый металлический стол, какие стоят в лаборатории Захара. Не пустой, на нем лежала женщина. Оля без труда ее узнала: графиня, причем полностью обнаженная. Ее старческая сморщенная кожа свисала, собираясь в складки. Девушка видела графиню голой и раньше, не раз помогала той принимать ванну, и ее кожа действительно была сморщенной. Но в данный момент, казалось, женщина постарела еще на несколько десятков лет.