Страница 17 из 58
Мы проверяем соседние дома, пока не находим машину с бензином, наполняя бак джипа и канистру.
Затем мы отправляемся в дорогу.
***
День проходит без каких-либо событий. Мы не наталкиваемся на населенные города, но также не добиваемся большого прогресса, потому что дорога сильно повреждена землетрясениями. Нам постоянно приходится съезжать с нее и пробираться через канавы и обломки.
Время клонится к вечеру, когда Трэвис говорит, что нам стоит высматривать бензин. Вскоре мы натыкаемся на старый фермерский дом с гаражом на две машины, который не выглядит слишком поврежденным.
В гараже два автомобиля — старый пикап и седан. Мы пополняем запасы топлива, а я захожу во двор, чтобы пописать за деревом.
Я уже застегиваю ширинку, когда замечаю что-то внизу двора.
— Эй, Трэвис!
Я слышу хмыканье и понимаю, что он меня слушает.
— Там ручей. Надо проверить, вдруг вода достаточно чистая, чтобы вскипятить ее и наполнить бутылки.
Он присоединяется ко мне с пакетом, в котором лежат наши пустые бутылки, и мы спускаемся к ручью, наклоняясь, чтобы опустить руки в воду и проверить ее чистоту.
— Неплохо, — Трэвис набирает воду пригоршнями и умывает лицо. Мы наполняем пустые бутылки. Потом мы вскипятим эту воду, когда будет время развести огонь. Затем Трэвис запускает руку за плечо, хватает ткань футболки (это одна из новых, черная с вырезом под горло) и стягивает ее через голову.
Я наблюдаю, как он встает на колени и брызжет водой себе на лицо, руки и грудь, особенно уделяя внимание подмышкам и предплечьям.
— Хорошая идея, — мне приходится силой оторвать взгляд от воды, стекающей по его голой груди. — Я могу принести мыло и полотенце, помоемся по-настоящему… если ты считаешь, что у нас есть время.
Трэвис выпрямляется, наблюдая за мной своим мокрым и задумчивым лицом. Он смотрит на небо, затем обратно на меня.
— С таким же успехом можно остановиться. Остаться тут на ночь.
Я стараюсь скрыть радость от его слов.
— Правда? Так рано? Мы могли бы ехать еще час до наступления темноты.
Он пожимает плечами.
— Да, но это хороший дом. Возможно, позже не удастся найти другой. И тут есть ручей. Мы можем помыться и развести костер. Вскипятить воду для бутылок, хорошо поужинать и провести ночь внутри.
Я практически обнимаю себя.
— Звучит здорово. Я пойду, подгоню машину, чтобы не тащить все в руках…
— Я могу…
— Ты весь мокрый, — я уже бегу вверх по холму к дому, где мы припарковали джип. — Я сама.
— Достань пистолет! — кричит Трэвис мне вслед. Напоминание кажется машинальным, привычным, нежели вызванным спешкой. Он снова плещется в воде.
Я притормаживаю и делаю, как он говорит. Машина припаркована перед домом, ее совершенно не видно от ручья. Мы несколько часов не видели ни единой живой души, но нет причин вести себя глупо.
Я глупа.
Я улыбаюсь и напеваю себе под нос, добравшись до джипа. Я думаю о мытье, о вечере у костра и ужине с Трэвисом. Может, мы наконец-то сделаем макароны с сыром.
Теперь у меня есть шампунь. Я могу нормально помыть волосы.
Я сажусь за руль, положив пистолет на пассажирское сиденье.
Затем я замечаю, что ранее мы оставили заднее отделение открытым, так что выхожу, чтобы закрыть его.
— Ты глянь. Я ж сказал, что слышал девчонку, — голос раздается позади меня. Мужской. Грубый. Незнакомый.
Я разворачиваюсь и вижу, что приближаются два грязных бородатых мужчины.
Понятия не имею, откуда они взялись. Раньше их тут не было. Но теперь они здесь. В считанных метрах от меня.
Я инстинктивно тянусь к кобуре, но она пустая, так что я хватаюсь за нож.
— Не подходите, — хриплю я, мое горло сжимается от паники.
Я привыкла иметь дело с враждебными мужчинами, но эти двое застали меня врасплох. Я не готова ментально. Я так потрясена и напугана, что едва могу дышать.
Тот, что заговорил ранее, хохочет. Это хриплый, уродливый звук.
— А она бойкая. Люблю девочек с характером.
— Я тут не одна, — выдавливаю я, пятясь назад от их приближения. — И я вас убью, если тронете меня хоть пальцем.
Мужчина снова хохочет.
— Сдается мне, ты одна. Я составлю тебе компанию. Я уже несколько недель не видел хорошенькой киски. Что скажешь, Хэнк?
Хэнк — второй мужчина, и пока я не слышала, чтобы он говорил. Он с сомнением смотрит на своего друга.
— Не знаю. Если она не хочет…
— Ты разве не слышал? Весь мир скатился в жопу. Уже неважно, хочет сучка или нет.
Теперь они приперли меня к джипу, подходя с двух сторон. Трэвис недалеко. Я знаю, что он мне поможет. Я пытаюсь закричать, чтобы дать ему знать — он мне нужен.
Мое горло так сдавило, что получается издать лишь писк.
От этого первый мужчина гогочет.
Я пытаюсь снова, но так же безуспешно. Это ужасно. Кошмарно. Я не могу издать ни звука.
Мне надо что-то предпринять. Немедленно. Раз кричать не получается, я бросаюсь на Хэнка и рассекаю его руку ножом.
Он воет и отшатывается, и я бросаюсь к пассажирскому сиденью, где оставила пистолет.
Я почти добираюсь туда, но первый мужчина настигает меня и хватает сзади.
— А ты норовистая, да? — его ужасное дыхание обдает меня через плечо.
— Брось, чувак. Отпусти ее. Она этого не хочет, и у меня вообще-то кровь идет.
— Она получит это, хочет она того или нет, — одна из его рук возится с низом моей футболки.
Ком в горле уходит, и наконец-то удается закричать.
Дальше все происходит так быстро, что я едва могу отследить отдельные движения. Я отчаянно извиваюсь в его руках. Он изменяет их положение, чтобы лучше меня контролировать, и подносит одну руку к моей шее.
Теперь его предплечье достаточно близко.
Я впиваюсь в него зубами как можно сильнее и бешено извиваюсь в его хватке.
Я кусаю до крови.
Он разъяренно ревет и отпускает меня, но прежде чем я успеваю отпрянуть, он замахивается кулаком. Если бы удар пришелся в полную силу, я бы потеряла сознание, но он лишь вскользь задевает мою щеку. Все равно больно. И я теряю равновесие и падаю.
Даже в этот момент я тянусь к оружию.
Затем раздается другой звук. Я вообще его не узнаю.
Это похоже на рычание. На дикое животное.
Но это не так.
Это Трэвис.
Он бежит со всех ног и набрасывается на нападавшего мужчину, повалив его с такой силой, что тот отлетает на пару метров.
Драка быстрая и неприглядная. Я едва могу ее отследить. Трэвис оказывается сверху другого мужчины. Поначалу он бьет только руками, но потом противник вытаскивает нож и атакует им. Трэвис каким-то образом отбирает оружие.
А потом проливается кровь.
Много крови.
Трэвис вонзил охотничий нож в шею мужчины сбоку.
Тот умирает за считанные секунды.
Трэвис встает, поднимает свой дробовик и упирает приклад в плечо, прицелившись в Хэнка.
Хэнк наблюдал за всем словно в опешившем трансе, но теперь поднимает руки и делает шаг назад.
— Это не я. Это был не я!
— Не он, — каркаю я с земли. — Это был не он. Он говорил другому парню остановиться.
Трэвис выстреливает над головой мужчины. Выстрел оглушительно гремит в послеобеденной тиши.
— Беги. Беги немедленно.
Хэнк стремительно разворачивается, не обращая внимания на кровь от оставленной мною раны, и бежит. Он не останавливается и не оборачивается.
Трэвис ждет, пока он не скрывается из виду. Затем опускает оружие и подходит ко мне. Он опускается на колени и пытается нежно заставить меня выпрямиться.
— Черт. О черт, Лейн. Ты в порядке?
Я пытаюсь сказать, что все нормально, но выходит лишь какой-то скулеж.
Он издает невнятный гортанный звук, и его лицо на мгновение искажается.
Моя голова раскалывается, я оглушена ударом, но понимаю, что серьезного урона нет. Я пытаюсь заставить свое горло нормально работать.
— Я в порядке. В порядке.