Страница 24 из 91
Глава 13
На этот раз Суламифь была в чёрном брючном костюме и белой блузке с вышивкой. Глубокое декольте украшали не только плотно сомкнутые груди, но и бриллиантовое колье, доходившее до самой ложбинки.
— Макс, я соскучилась! — объявила девушка с порога. — Если не хочешь, чтобы я нашла себе другого, ты немедленно меня… Боже, что с тобой⁈
— Упал с лошади, — ответил я, подвигав пальцами повреждённой руки. — Лекарь меня подлатал, но я ещё не совсем, как новенький.
— Надеюсь, нам это не помешает? — поинтересовалась Суламифь, расстёгивая пуговицы на жакете. — Потому что я не собираюсь остаться ни с чем! Столько сюда ехать и… А зачем ты катался на лошади? Погоди! Ты что, ездил в лес⁈ Охотился, да⁈ Мало тебе того, что случилось с твоим отцом — ты и сам едва не погиб, кстати, — так ты теперь…
— Помолчи-ка, дорогуша! — перебил я её. — Во-первых, я объезжал нового жеребца на территории поместья. Он оказался чересчур строптив. Во-вторых, я делаю, что хочу, и совершенно не нуждаюсь в чьих-либо разрешениях или одобрениях. Как и в нотациях, кстати.
Суламифь вспыхнула. Чёрные глаза сверкнули, но она сжала губки и секунд десять глядела на меня, нахмурившись.
— Что, даже в моих? — выдала она, наконец.
Я принял удивлённый вид.
— С чего бы мне делать для тебя исключение?
— Ах, вот как! Знаешь, Макс, я думала…
Она запнулась, и я тут же воспользовался паузой:
— Что ты думала? Что твой папа не прав, и мы однажды поженимся? Или что ты для меня особенная, а остальные — просто блажь? Или, может, что тот факт, что я пускаю тебя в свою постель, даёт тебе какие-то права?
Пока я говорил, Дунаева заливалась багровым румянцем, а в глазах у неё разгоралось багровое пламя. Пальцы сжались в кулаки, так что красные ногти впились в ладони.
— Да как ты смеешь⁈ — прошипела она, но я не собирался отдавать ей инициативу и выслушивать то, что она собиралась сказать.
— Не забывай, — продолжал я, не делая паузы, — что ты — всего лишь дочь разбогатевшего простолюдина и мне совсем не ровня! Таких, как ты, я могу иметь в день по десять штук. И ещё столько же ночью. Скажи «спасибо», что я вообще с тобой до сих пор разговариваю после того, как ты осмелилась мне выговаривать, а не вышвырнул тебя на крыльцо! Или, может, мне так и стоит сделать⁈
Я, наконец, замолчал, давая девушке высказаться. Хотя не представляю, какую отповедь можно на это дать. Разве что свалить, хлопнув дверью.
Однако Суламифь убегать явно не спешила: медленно подойдя, она уставилась снизу вверх мне в глаза. Если бы взглядом можно было испепелять, я бы уже покрылся хрустящей корочкой. Надеюсь, её обыскали перед тем, как впустить сюда. Не хотелось бы ещё и нож получить в живот.
— Обожаю тебя! — выдохнула вдруг Суламифь, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Вот поэтому я тебя и люблю, Макс! Никто не посмел бы так говорить со мной, кроме тебя! — схватив меня за шею, она сильно притянула мою голову к себе и впилась в мои губы. Я почувствовал, как тяжело и прерывисто она дышит. Чёрт, похоже, девица-то совсем чокнутая! Из тех, которым плюй в глаза — божья роса. — Давай, привяжи меня к кровати! — быстро прошептала она, оторвавшись от меня. — Хочу, чтобы бы меня наказал! Жёстко! Я заслужила. Была плохой девочкой, очень плохой! Сделаешь это? Пожалуйста!
Я пожал плечами. Вроде как это напрямую соотносится с моими привычными обязанностями, так что:
— Почему бы и нет? Но имей в виду, что пощады не будет.
— Очень на это надеюсь! — сверкнула глазами Суламифь и потащила меня в спальню. — Не надо меня жалеть. Я хочу, чтобы ты поставил меня на место. Хочу, почувствовать, кто главный.
Как будто это и так не очевидно. Надеюсь, она понимает, что игра игрой, а наказание она действительно заслужила. И если собирается остаться в моей постели, придётся потерпеть. И осознать.
Девушка упала на постель и, приподняв таз, начала стаскивать с себя брюки. Я же направился к стенному шкафу. Кажется, я видел в одной из коробок набор для эротического связывания. Кожа, металл, шипы — все дела. Плётки и кляпы тоже там имелись, если память мне не изменяет. Очевидно, прежний владелец этого тела старался разнообразить свою половую жизнь, и идея наказания пришла Суламифь в голову не случайно: имелись прецеденты. Но едва ли тогда было то же, что ждёт её сейчас.
Пока я выбирал и доставал из коробки растяжку с кандалами и упругую, гибкую плётку, девушка успела раздеться и бесшумно подкралась ко мне.
— Ну, что, решил, чем будешь меня наказывать? — спросила она, обхватив меня руками и прижавшись всем обнажённым телом. — Давай скорее! Мне уже не терпится!
— Подождёшь, — ответил я, не оборачиваясь. — Встань на колени в центре комнаты.
— Слушаюсь! — хихикнула Суламифь и тут же выпустила меня.
Положив предметы из набора на тумбочку, я немного подумал и добавил к ним резиновый кляп в виде шарика. Может пригодиться. Затем развернулся и увидел, что девушка стоит перед кроватью на коленях и улыбается. Кажется, не очень-то она себя чувствует виноватой…
Я разделся, не сводя с неё глаз.
— Иди сюда! — сказала она, протягивая руку. — Давай я тебе отсосу. Ты же этого хочешь?
Вместо ответа я обошёл её сзади. Суламифь обернулась, затем выгнула спинку и, приподняв попку, повиляла ей.
— Руки за спину, — велел я.
— Что? — не поняла девушка. Я показал ей наручники. — А, ясно…
Как только она завела руки назад, я защёлкнул на них браслеты. Затем взял за волосы и заставил наклониться вперёд. Упереться она не могла, так что пришлось лечь на грудь.
— Подними попку, — велел я.
Суламифь тут же послушно задрала её к потолку. Примериваясь, я пару раз шлёпнул её по мягким округлостям. На белой коже остались розовые следы.
— Ещё! — попросила девушка. — Хочу, чтобы попка покраснела!
Я и так собирался это сделать, так что отвесил её круглой заднице ещё несколько оплеух — посильнее и позвончее. Суламифь тихо вскрикивала и томно стонала между ударами.
— Стой так, — сказал я, направившись к тумбе.
— Слушаюсь, хозяин! — отозвалась девушка. — Делайте со мной всё, что захотите! Абсолютно всё!
Вот ведь смешная. Как будто мне требуется её позволение.
Прихватив плётку, я вернулся на позицию позади Суламифь. Её полушария изрядно побледнели за время паузы: следов ладоней почти не было заметно. Так, лёгкое покраснение.
Примерившись, я взмахнул плёткой и резко опустил её на ягодицы.