Страница 114 из 152
Человек осторожно взял амулет, сжал в ладони и прислушался… Братья, где вы? Что вам расскажет исчезающий запах заклятий от холодного куска металла? Молчавшая память ушедших во Тьму душ слабо отозвалась, коснувшись краем неосознанных воспоминаний к оплавленной много веков тому назад поверхности, укололась о цепочку, пробежалась по теням магии, с которой соприкасался металл давным-давно… Ни боли, ни страха, ни ненависти… Глэд открыл пустые глазницы.
— Я приму ваши дары, люди Огненного народа. Спасибо вам. Прошу ответить, смогу ли найти кров в горах, если орки отпустят меня с миром?
Теперь уже Глонг сумрачно потупил взор.
— К сожалению, в ближайшие дни народ степи не пропустит нас обратно. Дома тебя пока не ждут, как следует. Через месяц-другой мы сможем поехать к предгорьям, там, на дальней заставе, никто не будет мешать твоему отдыху…
— И много вас, желающих хранить мой покой?
— Здесь — десяток. Лучшие бойцы, не сомневайся!
— А после приезда придет еще сотня. И еще. За ними следом притопают ваши правители, которые меня пока не ждут. Вот и пойдет кровавая потеха. Если я правильно тебя понимаю.
Насупившиеся гномы молчали.
— Ладно. Будем решать беды по мере появления. Первая беда завтра — расплеваться с Советом Шаманов. Вторая — остаться в живых между тяжелых на руку орков. Третья — добраться до ваших предгорий…
Глэд поднялся, набросив на себя амулет. Вскочившие следом гномы поклонились, и обрадованный удачным завершением столь сложной беседы Глонг стал прощаться и выпроваживать попутчиков.
— А если что, мы тут рядом. В самой тысяче нам места не дали и не разрешили постоем стать. Но на востоке — дом с покатой крышей, мы там будем. Если что стрясется, или просто поговорить захочется, так будем рады, непременно будем рады…
— Хорошо, почтенные гномы, я обязательно к вам загляну на огонек. Только посплю часок-другой и завтра с неотложными делами разберусь. Зайду в гости. Если позволят — даже с малышками. Пусть ваши сказки послушают…
Проводив гостей, Глэд прошел в выгороженный закуток, где лежали свернутые из шкур уютные гнезда для орчат. Те старательно сидели, с трудом борясь со сном — а вдруг старшему брату понадобится чего? Гостей угостить, самому перекусить, или кому в дорогу помочь собраться…
Безглазый присел рядом, погладил мохнатые затылки.
— О чем бы ни слышали — молчок. Хорошо? Хмурый если спросит — ему расскажете, вождь клана должен знать о происходящем. А остальным наши заботы — ни к чему…
Уложив орчат, человек медленно прошел к костру, уложил несколько полений, чтобы до утра не погас костер. Убрал в небольшой сундук принесенные подарки, повернулся к разостланной шкуре, надеясь наконец-то лечь спать. И замер, не сделав и шага. Медленно поднял голову к дыре, куда выходил дым…
Свисая на длинном хвосте, в слабых клубах дыма ехидно скалился колонг, нахально растопырив перепончатые уши. Развернув крылья, порождение ночи спланировало к выходу из юрты и оглянулось.
— И что, собиратель даров, выпустишь меня, или мне тут так и торчать всю ночь?
Глэд о чем-то раздумывал, перекатывая по спине напрягшиеся мышцы.
— Дурак ты, человек. С каким трудом отучил облезлого вождя меня мордой в огонь совать, так и с тобой придется возиться. Учить, что не все сила решает. Иногда и думать надо.
Безглазый подошел к пологу, покосился на зверя.
— Что косишься, родственника встретил?
— Да так, слова подбираю. Я тебя дураком не называл, как вспоминается.
— А как тебя еще называть? Все бежишь куда-то, торопишься. Другие за веревочки дергают, а ты на бегу только успеваешь подпрыгивать и на новую дорожку поворачивать… Чего только мечешься… Пора бы уже повзрослеть, раз такое наследство досталось…
Колонг помотал головой, буркнул что-то под нос и выскользнул в морозную ночь. Глэд постоял немного, потом жестко растер лицо, смахивая бесконечную усталость.
— Все, хватит. Спать. Остальное — завтра. Уж заря скоро…
Укутанный в меха всадник осадил коня у вершины холма, заставив того перейти с быстрой рыси на размеренный шаг. Поднявшись на верхушку, остановился, оглядываясь. Далеко за спиной маршем движутся войска, широко раскинув вокруг щупальца разъездов. Счастье, что пока лишь изредка натренированный взгляд замечает старые орочьи следы: где стоянку разбивали, где коней пару дней на выпасе держали, где сами натоптали. Но бдительные следопыты не расслабляются. Это — степь. Чуть зазевался и пропал. И не известно, что лучше — подстреленным зверье кормить или захваченным в плен умирать в рабстве…
Надежда на армейские разъезды слабая. Засаду вряд ли они заметят, разве что пехоту от неожиданного нападения прикроют. Вот и приходится следопытам отмерять мили и мили за себя и за городского парня, что уже и не рад зад о седло стирать на морозном ветру. Счастье еще, что снегопады начнутся через месяц. А пока снегом чуть траву припорошило, да холод лишь пробует на зуб незваных гостей, не принявшись за них в полную силу. Глядишь, и успеют люди собрать силы в кулак до того, как зима полностью в свои права вступит.
А пока — гляди, зоркий следопыт, подмечай. От твоего внимания и осторожности зависят жизни многих и многих за холмами, что остались позади…
— Совет приветствует вождя, говорившего с Хранителями!..
Раздувшийся от важности шаман вырядился в вычищенные одежды и старательно изображал из себя очень важную жабу, которая в полный голос квакала с облюбованной кочки. Еще чуть-чуть и объявит вечернее хоровое пение. Смешно… Если бы не было так страшно…
Лучшие из лучших заклинателей ветра собрались на старой площади, устлав ее коврами и пятная воздух горячим дыханием. Тот, чей голос хотел услышать Совет, проходил на середину полуосыпавшегося фонтана в центре площади, где выступал перед властителями духов. Веками так, в одном кругу, решали колдуны и шаманы общие проблемы. А легкий холод лишний раз напоминает, что засиживаться вредно. Это летом можно таскать соседей за косы в ярости от сказанного поперек. Зимой такое случается редко. Так, если только глотку подрать, но и то — много ли накричишь осипшим голосом. Поэтому большую часть решений зимой принимают маленькими группами, за вечерними казанами с дымящейся кашей, мясом и кумысом. Здесь, на общем собрании, Совет лишь озвучивает то, о чем говорилось в тепле долгими вечерами. Говорит о решенном и задает интересующие вопросы. Например, что ожидает орков в ближайшие дни и что думает об этом тот, кто лично общался с дремлющими на грани мрака Хранителями…