Верни меня домой

Моя реальность на сегодня – Руслан, который находится в СИЗО, моя временная беспомощность в этом вопросе. Я готова заняться чем угодно, только бы отвлечься. Всё складывается так, что мне придётся устроить день рождения этому придурку.

Марта, ты же умная, даже не так – ты чертовски умная, надо исключить переход праздника в плоскость отношения мужчина – женщина. Потому что вот это точно нахрен не нужно, а Анцифиров может, он такой. Исключить алкоголь, исключить любое напоминание, что я девушка, которой он руки в трусы совал, а он мужчина, вот совсем не хочется всё испортить и отбиваться от похотливого кобеля. Включаем мозг. Мы познакомились детьми. Надо сделать детский день рождения. Да, с детским шампанским, тортом, детским подарком. Тогда энергетика будет соответствующая. Когда вокруг шарики, сладкий торт и игрушечный подарок, в последнюю очередь мужчина будет думать, как бы стянуть трусы и затащить в кровать.

Хорошо, торт, роллы, пицца – это я закажу, и главное блюдо – рисовая молочная каша с маслом и какао, а ещё бутерброд с сыром, а-ля детский сад. Это я сделаю. Будет забавно. Шарики. Тоже можно. Или ну их? Подумаю. Детское шампанское и детский подарок. Я зашла в интернет и залипла. В моём детстве в «Детском мире» не было такого изобилия. Сейчас столько интересных игрушек, в которые с удовольствием поиграла даже я. Квардокоптер! Железная дорога на радиоуправлении! Конструктор «ЛЕГО» из миллиона деталей, строй хоть застройся. В итоге я выбрала радиоуправляемого монстра Remo Hobby Smax 4WD RTR, детское шампанское и заказала доставку на 16 сентября. Наверное, монстр Remo Hobby, это круто. По крайней мере, ему будет интересно хотя бы один вечер.

Глава 12

Через два дня

Пара дней – это слишком мало для подготовки грандиозного праздника, в целом, ничего грандиозного я и не планировала.

Только успела закрыть дверь за курьером, как прозвучал сигнал телефона. Готовность номер «раз», значит, Серый скоро должен вернуться. В комнате уже стоял фонтан серебристых и черных воздушных шаров, совсем немного, но вместе с растяжкой «С днём Рождения» они создавали настроение. На самом видном месте я поставила торт со свечами, нарядную бутылку детского шампанского и упакованный в серебристую бумагу подарок. На кухне уже дожидалась сваренная молочная рисовая каша, роллы, разложенные по тарелкам, и его любимая пицца пепперони. Гастрономически наш вечер выглядел упакованным под завязку.

Утром как обычно – бег, душ, завтрак, «я ушёл». Всё. И никаких там «кстати, у меня сегодня день рождения». Обычный день. Всё, как всегда. И я сделала вид, что для меня тоже обычный день, что я не знаю про праздник. А праздник ли? За всё время рядом с Анцифировым я не могла не заметить его поразительное равнодушие к себе, иногда он как будто бы специально игнорировал свои потребности. Равнодушный, неэмоциональный, холодный, молчаливый. Бывало, я сомневалась, человек ли он вообще.

Звук открывающейся двери, возня в прихожей, щелчок выключателя, шум воды. Я ждала его в комнате, а он встал на пороге, опешив. Считывала эмоции с его лица. Разумеется, я не стала терзать его слух ужасными завываниями типа «happybirthdaytoyou», а просто подождала, когда удивление пройдет.

– С Днём Рождения.

– Спасибо, – глаза опустил, стесняется.

Открываю детское шампанское и протягиваю ему бокал, а он продолжает молчать и удивляться.

– Это тебе, – протягиваю ему коробку в упаковочной серебристой бумаге.

– Реально? Мне? Ты серьёзно?

Киваю головой, а он смотрит ошалело. На меня, не на подарок, и видимо, даже забывает дышать.

– Ну, давай! – делаю кивок головой, подсказывая, что очень жду, когда он развернёт упаковку, откроет коробку и увидит, что внутри.

Очень аккуратно Серый разворачивал упаковочную бумагу, стараясь не порвать. Я наблюдала за этим и недоумевала, это же простая упаковочная бумага.

А потом он увидел джип. Эмоции пробились наружу, совсем немного, но искренняя улыбка и секундный детский восторг, а затем он смутился и опять загасил искры.

– Спасибо, – смущенно улыбается.

– Нравится?

Головой машет:

– Да! А торт можно?

– Сначала ужин, – и я направилась на кухню.

Когда Анцифиров увидел в тарелке рисовую молочную кашу, готова поклясться, у него заблестели глаза. Да что ж за субъект такой со странностями?! Ну вот что для него может значить простая молочная рисовая каша? Извинился, вышел из-за стола. Когда вернулся за стол, то с роллами и пепперони было покончено, и как всегда, не торопясь, чуть прикрыв глаза от удовольствия. Поймала себя на том, что мне нравится за ним наблюдать. Я научилась делать это незаметно, сквозь ресницы, делая вид, что опустила глаза и разглядываю что-то внизу. Потому что каждый раз, натыкаясь на мой взгляд, он надевал маску равнодушия и начинал контролировать свои движения, мимику.

Позже я внесла торт и Серый, смущаясь, задул свечку. Большой красивый зелёный кусок торта в тарелке. И опять наслаждение в каждом жесте, в каждом движении, смакует каждый кусочек фисташково-малинового кондитерского чуда. Ещё чуть-чуть и заурчит от удовольствия.

– Чем займемся? Хочешь куда-нибудь? – спрашивает и в глаза заглядывает.

– Не-а, у меня идея лучше. Погнали смотреть «Как приручить дракона».

– А погнали, – он хрипло рассмеялся.

Позже мы смотрели мультики, раскинувшись на кровати, а когда я стала засыпать, предложила ему доесть торт и определиться, где он будет спать. Если он хочет смотреть мультики дальше, то тогда я могу лечь на раскладушке, он может остаться в кровати. Когда я вернулась из душа, он уже спал. Выключила свет, оставив лампу, чтобы не снести колени, когда буду пробираться в гардеробную. Присела на кровать, продолжая смотреть вторую часть «Как приручить дракона». А потом я отвлеклась и стала рассматривать его лицо. Надо же, а в детстве он выглядел гораздо проще. Но детально вспомнить лицо почему-то не получается, я же всегда старалась держаться от него подальше. Помню только глубоко посаженные глаза, холодный взгляд и специфичный прищур. Он стал совсем другой, очень мужественные черты, прямой ровный нос, что удивительно после стольких драк, губы. Я быстро отвела взгляд. Да, красивые чувственные губы. Обычно они сжаты или искривлены ухмылкой, поэтому не обращаешь внимание на форму. Заломы на лбу от того, что он морщится. Шрам на виске. Он как будто почувствовал, что я его рассматриваю, и перевернулся на живот, скинув одеяло. Твою мать. На его спине и плечах не было живого места. Шрамы. Разных размеров и формы. На разном расстоянии друг от друга. Я не удержалась и аккуратно дотронулась до большого грубого рубца, который неровно стянул кожу. И тут же отдернула руку. Подняла одеяло, накрыла его и вышла из комнаты.

Я закрыла за собой дверь-купе в гардеробную и включила стеновую панель подсветки. Его берлога. Хотя, если рассматривать детально, то ничего не изменилось в обстановке, кроме установленной и заправленной бельём раскладушки. На полке, где аккуратной стопкой разместились белые футболки, лежали его часы. Швейцарские. Я не очень разбиралась в мужских аксессуарах, но надпись Swiss Military Hanowa говорила сама за себя. Крутые часики. С хронографом. Выглядели они дорого. Припоминала с трудом, вроде это средний ценовой сегмент, но всё равно – Анцифиров и швейцарские часы, у меня это в голове не укладывалось. И тогда я решила рассмотреть ярлыки на одежде. Что ж, и здесь меня ждал сюрприз – Levi's, Tommy Hilfiger, Guess. Всё предельно просто, бесцветно, очень скудно, но это не вещевой рынок в райцентре, это даже не middle или mass-market уровень. Это выше среднего. Обувь – всего три пары. Reebok, GEOX, Ralf Ringer. Я почему-то вспомнила его задрипанные китайские кроссовки в школе. Сколько он в них ходил, года три? А сейчас вот это. Как ему удалось? Очень надеюсь, что законным путём. А вообще, он молодец.

Засыпая в его постели, я долго не могла понять, что за ощущения. Постельное бельё льняное. Оно жёстче, чем сатин, не привыкла к таким ощущениям. А ещё я чувствовала какое-то смутное беспокойство, была какая-то возбужденная и никак не понимала, в чём же дело.