Страница 5 из 13
– И как?
– О-о-о! Круто! – поднял вверх большой палец студент.
Тем временем вокруг совсем стемнело. Машина ровно катила по трассе, разбивая темноту двумя мощными лучами фар. И уже не видно было, что там по сторонам дороги. Сколько ни вглядывался Чи Мин – не мог понять, какой пейзаж скрывается за окнами автомобиля. Временами они проезжали мимо сел и деревень, которые угадывались только по светящимся окошкам домов да электрическому освещению вдоль тракта. Все остальное время дорогу окружала темнота. И если неподалеку от города им еще встречались другие автомобили, то потом у Чи Мина стало создаваться впечатление, что они уже целую вечность едут по безлюдным местам. Вероятно, так оно и было. Но водитель хорошо знал дорогу и уверенно крутил колесо руля.
Наконец они въехали в большое село, указатель на обочине оповещал приезжих, как оно называется, но машина продолжала двигаться, а Аржан пояснил:
– Теперь скоро приедем. Это Усть-Кан. Кырлык уже недалеко.
Юноша не обманул, и минут через двадцать они достигли еще одного села, значительно меньших размеров, и Аржан начал объяснять водителю, куда следует проехать.
Наконец автомобиль остановился. Все трое вышли, таксист открыл багажник. Чи Мин, пройдя на негнущихся, затёкших от долгого сидения в одной позе ногах, вытащил свой рюкзак и, закинув его на плечи, спросил у приятеля:
– Сколько мы ему должны?
Юноша переспросил у водителя и ответил музыканту, назвав ему сумму.
Тот полез в поясную сумку и достал нужное количество купюр. Аржан было дернулся тоже достать деньги, но кореец спокойно остановил его:
– Я заплачу! А потом с тобой сами разберемся.
Таксист принял деньги, что-то сказал студенту, тот ответил ему. Мужчина сел в машину, захлопнул дверцу и, развернувшись, укатил в ночь.
Разбуженные шумом мотора и голосами, вокруг залаяли во дворах собаки. Но Аржан, не обращая на них никакого внимания, повел приятеля в один из дворов, открыл калитку и позвал:
– Идем! Мы на месте!
Чи Мин без лишних разговоров пошел за парнем, успев только заметить, что на подворье располагались два строения, на некотором расстоянии друг от друга. Аржан прошел к более широкому и приземистому и постучал кулаком в дверь.
В небольшом прямоугольном окошке зажёгся свет, потом дверь немного приоткрылась, и женский голос произнес что-то с вопросительной интонацией.
Аржан ответил громко, радостно, и дверь полностью распахнулась, явив взору путешественников фигуру женщины. Увидев их, та всплеснула руками и кинулась обнимать сына. Тот тоже обнял мать и отвечал ей негромко по-алтайски, так что Чи Мин не мог понять ни слова, но догадался, что мать и сын приветствуют друг друга после долгой разлуки.
Потом женщина бросила взгляд на незнакомца и что-то спросила у сына. Тот оглянулся и, глядя на Чи Мина, ответил ей. Потом подошел и сказал уже по-английски:
– Чи Мин, это моя мама, познакомься!
Музыкант низко, уважительно поклонился, как это было принято у его народа, приветствуя старших по возрасту, и сказал по-корейски:
– Здравствуйте, тетушка! Меня зовут Чи Мин!
А его приятель продублировал на алтайском:
– Мама, это Чи Мин! Он из Кореи! К нам приехал в отпуск. Хочет побольше узнать об Алтае. Поэтому я пригласил его к нам. Ничего?
– Ох, сын! А чем же я буду его угощать? Для него же наша пища непривычна…
– Ничего, мама! Я думаю, ему будет интересно попробовать наши блюда.
– Ох, а что же мы на пороге-то стоим?! Заходите в аил*. Ой, подожди, нет! Лучше в дом! Я там вам постелю. Но сначала надо вас накормить. Так, рюкзаки оставьте здесь. И идите к колодцу. Сначала умойтесь…
Все это тут же перевел новому знакомому Аржан и потащил того к колодцу.
Колодец располагался тоже на территории усадьбы. Младший из парней быстро, ловко, с силой поворачивая ворот и наматывая на него звонко бренчавшую в ночной тишине цепь, соединенную с ведром, набрал воды, оказавшейся студёной, и приятели принялись умываться, пофыркивая от холода. Мать Аржана подала им чистые, мягкие полотенца и позвала за стол.
Чи Мин с любопытством присматривался к незнакомым блюдам, но все оказалось довольно вкусным. В заключение выпили горячего, душистого травяного чая и отправились спать.
Корейцу показалось, что он уснул, едва коснувшись головой подушки.
*Чадыр аил – это жилище в виде конуса, выстроенного из длинных и тонких стволов деревьев или жердей. Основание выполняется в виде круга. Сверху жерди связываются, в самом верху оставляется отверстие для выхода дыма. Весь конус покрывается войлоком, корой деревьев или шкурами зверей. Вход в аил делали низким и располагали с восточной стороны. Это не случайно: расположение входа связано с почитанием алтайцами природных сил. Заходя в аил, посетитель, чтобы не удариться головой о дверной проем, нагибается, кланяясь огню в очаге, а выходя из аила, кланяется солнцу. Иногда аил представлял собой шестигранный, восьмигранный или двенадцатигранный бревенчатый дом. Его конусообразную крышу покрывали корой или брезентом. В центре крыши располагалась отверстие, из которого выходил дым. Слева от входа располагалась мужская половина, справа от входа – женская.
Глава 3
Чи Мин
Кажется, вот только, минуту назад, он лег в постель. Но когда открыл глаза – в окно било яркое солнце. Мужчина потянулся, с наслаждением чувствуя каждую мышцу отдохнувшего тела. Повернул голову – но соседняя кровать была пуста и даже аккуратно заправлена. А это значит, что Аржан уже встал. Чи Мин поднялся, потянулся за висящей на спинке кровати одеждой, натянул футболку и джинсы и, как был, с босыми ногами, прошлепал на крыльцо. И тут же зажмурился от яркого солнца, заливающего весь просторный двор.
Пригладил пятерней растрепанные светлые волосы и полной грудью вдохнул свежий, чистый, пахнущий разогретой землей и разнотравьем воздух.
И тут же услышал откуда-то сбоку голос приятеля:
– О, привет! Проснулся?
Аржан вышел из-за аила, неся полное ведро воды – ходил к колодцу.
– Да. Я не проспал?
– Да нет! Нам торопиться пока некуда. Да и рано еще! – ответил юноша. – Сейчас маме воду отнесу и вернусь.
Чи Мин кивнул и принялся рассматривать подворье. Участок был довольно просторным, так что на нем свободно располагались два жилых строения и в задней части – видимо, хозяйственные постройки. Потому что с той стороны слышалось кудахтанье кур, похрюкивание свиньи и блеянье овец. Аккуратный, с ровными грядками огород всем своим видом так и кричал, что хозяйка прекрасно справляется со своими обязанностями. Неподалеку от аила располагалась небольшая, сложенная из кирпичей, обмазанных глиной, печь, на плите которой сейчас побулькивал большой полукруглый котел.
Взгляд музыканта переместился дальше, за добротный крашеный забор из узких деревянных планок, охватывая длинную извилистую улицу, по которой бежали отделенные друг от друга оградами дома, все как один – деревянные, под острыми двускатными крышами. В некоторых дворах росли редкие деревья, рядом с домами стояли шестигранные, с конусообразными высокими крышами аилы – как на подворье семьи Аржана.
Равнина, на которой раскинулось село, с трех сторон была окружена горными хребтами. Но горы были не острыми, а округлыми, сложенными из голых скальных пород, местами поросших травой и кустарником. И над всем этим древним великолепием вздымалось высокое летнее небо с белыми барашками облаков.
Картина была настолько прекрасная, что Чи Мин опять вдохнул всей грудью вкусный, напоенный ароматом прогретых солнцем трав воздух.
Аржан вернулся уже без ведра, подошел к крыльцу:
– Мама сказала, что сейчас будем есть.
– Да? Тогда мне надо умыться, – заторопился старший из парней. Но не успел он сделать и шага, как деревянная дверь аила распахнулась, и оттуда показалась невысокая, тонкая как тростинка, девушка, совсем еще девчонка, лет пятнадцати, с закрытыми глазами и сонным лицом. Похоже, она толком еще не проснулась. Девчонка была одета в старенькое ситцевое платьице, едва прикрывающее тонкие коленки и ладно обрисовывающее небольшую аккуратную грудь. Овальное лицо с маленьким подбородком и круглыми румяными щечками, высокий лоб и разлетающиеся к вискам двумя тонкими крыльями черные брови. И целая грива откинутых за спину длинных, иссиня-черных волос, слегка шевелящихся в такт движениям девчонки.