Страница 3 из 14
Но если товарное обращение представляет собой процесс, «совершенно различный от производства», не более обусловливаемый производством, чем производство обусловливается им самим, то Маркс, очевидно, ошибался, утверждая, что «способ производства материальной жизни определяет социальный, политический и духовный жизненный процесс»13, так как, кроме способа производства, и способ обмена определяет собой жизненный процесс.
Если же, наоборот, Маркс прав и обмен точно так же определяется способом производства, как и все остальные социальные процессы, если, следовательно, обмен не есть социальный фактор, равнозначный производству, то со стороны Энгельса методологически совершенно неправильно отводить в своей формулировке основной идеи материалистического понимания истории место обмену рядом с производством. С таким же правом Энгельс мог бы сказать, что основой общественного строя являются не производство и обмен, а производство, обмен и распределение или же производство, обмен, распределение и политический строй и т. д. и т. д., так как, конечно, Энгельс не стал бы отрицать, что распределение продуктов, политический строй и многое иное не остается без могущественного влияния на жизнь общества.
Но главное в том, что формула Энгельса оставляет совершенно в тени самое существенное в материалистическом понимании истории. Сказать, что производство есть основа жизни общества, значит сказать весьма мало. Состояние производства зависит от самых различных социальных моментов – так, например, от состояния науки, правового строя, господствующих нравов и т. д. Если общественный строй зависит от условий производства, то и производство зависит от условий общественного строя. Среди условий производства весьма важную роль играет общественный строй.
Поэтому недостаточно указать на условия производства вообще как на решающую социальную силу – вопрос в том именно и заключается, какие из этих условий – материальные или социальные условия – имеют это значение. И материалистическое понимание истории дает на это вполне определенный ответ, которого, однако, никак нельзя извлечь из формулировки Энгельса.
Далее, Энгельс говорит, что «последние причины всех общественных перемен и политических переворотов коренятся не в умах людей, не в возрастающем проникновении их в вечную истину и справедливость, но в изменениях способов производства и обмена»14. Однако это утверждение немедленно опровергается самим же Энгельсом, его характеристикой столкновения в современном буржуазном обществе производительных сил со способом производства – столкновения, которое, согласно Энгельсу, вызывается развитием производительных сил и заканчивается переменой способа производства. Если так, то нельзя говорить о способе производства как о «последней причине» общественных перемен, ибо сама эта якобы последняя причина зависит, по признанию того же Энгельса, от других, более глубоких причин, а именно – от состояния производительных сил.
Таким образом, мы благополучно возвращаемся к формуле Маркса. Основой исторического материализма является понятие производительных сил. Что же такое эти силы? После всего сказанного нетрудно дать вполне точное определение этому понятию.
Слабая сторона формулы Маркса заключается в том, что она совершенно не отводит в ней места обмену рядом с производством. Маркс говорит только о способе производства, как будто бы способ обмена был пассивным продуктом способа производства. Энгельс хотел восполнить этот пробел, но это ему не удалось потому, что он не решался порвать с формулой Маркса и не сказал ничего определенного. Однако способ обмена играет в социальной и, в частности, в экономической эволюции, по сознанию самого Маркса, не меньшую роль, чем способ производства. В своих исторических исследованиях Маркс совершенно чужд игнорирования роли торговли. «Не подлежит ни малейшему сомнению —, говорит он в третьем томе «Капитала», – что в XVI и XVII столетиях великая революция торговли, созданная географическими открытиями и вызвавшая быстрое развитие торгового капитала, являются решающими моментом в ряду причин, повлекших за собой превращение феодального способа производства в капиталистический»15.
Таким образом, обмен играет не второстепенную, а нередко решающую роль в хозяйственном развитии, вызывая преобразование способа производства. Социологическая теория, признающая хозяйство основой общественного строя, не имеет никакого повода придавать большее значение в социальном развитии производству, чем обмену. Правда, производство образует собой более раннюю ступень в хозяйственном процессе, чем обмен, так как продукт должен быть сначала произведении, а затем уже он поступает в обращение. Но это не может служить основанием для признания экономического примата производства, так как в противном случае пришлось бы признать таковой примат и за земледелием над обрабатывающей промышленностью, между тем как в новейшее время именно промышленность господствует над земледелием. «Промышленность является движущей силой не только своего собственного развития, но и развития земледелия»16. В этом заключается важнейший результат замечательного труда Каутского об аграрном вопросе.
Хозяйственная работа во всей своей совокупности, начиная от своей первой ступени отделения предмета от его естественной связи с землей и до своей последней ступени доставления продукта потребителю, образует собой нераздельный процесс, цепь, каждое звено которой необходимо для связи целого. Производство не менее зависит от торговли, чем и торговля от производства. Конкретными историческими условиями каждого отдельного случая определяется, какая именно ступень совокупного хозяйственного процесса приобретает господствующее значение; поэтому совершенно невозможно дать ответ на этот вопрос в общей форме для всех исторических эпох и обществ, и всякий спор на эту тему является вполне праздным. Это признает и Маркс, говоря, что «на первых ступенях развития капиталистического общества торговля господствует над промышленностью, в современном же обществе – наоборот»17.
Не производство и не обмен должны, следовательно, признаваться, независимо друг от друга, единственной основой общественного строя, а нечто более широкое – хозяйство или, точнее, условия хозяйственного труда.
Но эти условия различны и могут быть подразделены на духовные и материальные условия. Материалистическое понимание истории придает решающее значение условиям этого последнего рода. Таким образом, я прихожу к следующему определению основного понятия исторического материализма. Таинственные материальные производительные силы, господствующие, по мнению Маркса, над жизнью общества, суть не что иное, как совокупность материальных факторов, материальных условий хозяйственного труда. В понятие производительных сил входит не все то, что так или иначе влияет на хозяйство, но лишь часть этого более широкого понятия – именно вещественные, материальные условия хозяйства. Именно поэтому Энгельс имел полное право назвать данную теорию материалистическим пониманием истории.
Общественный человек живет в двоякой среде: духовной и материальной. Духовная среда образуется духовными влияниями на человека, иными словами, духовным общением людей друг с другом.
Но духовное общение между людьми возможно лишь при посредстве материальной среды. Духовная среда неотделима от материальной, образуемой всеми материальными факторами, влияющими на человека. Эта вторая, материальная среда играет, по мнению Маркса, решающую роль. Было бы, однако, грубым недоразумением приравнивать марксизм к тем довольно распространенным историко-философским теориям, которые пытаются объяснить общественный строй непосредственным влиянием внешней природы на человека. Выдающимся представителем таких теорий может считаться в новейшее время Бокль, по мнению которого наклонность испанцев к религиозному суеверию и фанатизму находится в связи с частыми землетрясениями в Испании, антропоморфическая религия древних эллинов – с прекрасной природой Греции и т. д.18. Но подобные попытки открыть непосредственное влияние внешней природы, географического положения страны, климата и прочего на жизнь общества обыкновенно совершенно не удаются. Можно согласиться с Ратцелем, что «вопрос о влияния природы на состояние тела и духа человека испытал как научная проблема самую злополучную участь: он долгое время подвергался обсуждению и с самых различных точек зрения, прежде чем приступили к изучению и анализу данной проблемы при помощи приемов научного исследования»19.
13
Marx K. Zur Kritik der politischen Oekonomie. 1859. Vorwort.
14
Engels F. Eugen Dührings Umwälzung der Wissenschaft. S. 286.
15
Marx K. Das Kapital. Bd. III. Teil. I. S. 317.
16
Kautsky K. Die Agrarfrage. 1899. S. 292.
17
Marx K. Das Kapital. Bd. III. Teil. I. S. 314.
18
Buckle H. T. History of Civilization in England. 1857. Vol. I. Chap. II. Vol. I. Chap. I.
19
Ratzel F. Antрropogeographie. 1899. Bd. I. S. 41.