Ты будешь моей

— Твоя скидка аннулируется, и больше я не вижу поводов тебе здесь задерживаться. Пошел к черту, — цежу сквозь сжатые от гнева зубы и дергаю рукой, намекая на то, что такой длительный контакт кожа к коже излишен.

— Я ведь серьезно, Агата, — Ян веселится, как ни в чем не бывало. — Всех, кто работает на меня, одариваю щедрыми зарплатами, так что попробуй подумать еще раз. И будь со мной милой, золотце, иначе уже мое предложение сгорит.

Мои глаза распахиваются, когда Ян приближается к моему лицу. Он смотрит точно на мои губы, а я пытаюсь не дышать, потому что его личный запах действует похлеще любого мощного афродизиака.

— Да и пусть сгорает! Место личной подстилки… Щедро, ничего не скажешь.

Ян запрокидывает голову и смеется. Наматывает на палец мою прядь, руку так и не отпускает.

А потом его взгляд падает в вырез блузки. Он подцепляет тоненькую цепочку и дергает ее повыше, чтобы показалась подвеска.

То самое перышко из прошлого.

— Носишь, значит? — подушечки пальцев скользят по голой коже рядом с плетением белого золота.

Я хотела сдать ее в ломбард, потому что выкинуть рука не поднималась, но передумала в самый последний момент. Наорала на ювелира, который не хотел мне ее отдавать после подписания договора, фактически вырвала свое перышко с боем.

А сейчас жалею.

Лучше бы оно исчезло из моей жизни. Тогда Ян не сверлил бы меня сейчас таким подначивающим взглядом.

— Забрать хочешь? Ну, ты же вложился в клуб, поиздержался, наверное…

Он отнимает пальцы от моих ключиц и смотрит как на дуру.

— Гулять надо, Агата, на свежем воздухе, чтобы химия, с которой ты работаешь, так сильно в голову не давала.

— Вот и гуляй отсюда, — рычу и шлепаю его свободной рукой по ладони, когда он цепляет вырез блузки и оттягивает ткань пониже.

— Могла бы и поделиться прекрасным, злючка. Для кого кружево, а?

— Уж точно не по твою душу.

Его зрачки расширяются, и теперь глаза кажутся непроницаемо черными.

— А снизу такое же? — Ян нахально сжимает ягодицу и так и замирает, оставив пальцы в непристойном месте.

Ждет и часто, под стать мне, дышит.

— Ты настолько рада меня видеть? — продолжает, услышав в ответ лишь мое молчание. Видимо он только сейчас заметил мокрое пятно на юбке.

— Это вода, придурок.

— Пыталась потушить пожар в трусиках?

Я задыхаюсь от возмущения. Больше не собираясь терпеть его назойливые пальцы на своем теле, ударяю двумя ладонями Яну в грудь, приглушив в себе желание расцарапать ему все лицо до кровавых вспухших борозд.

— Обычно злые женщины сексуально неудовлетворены. А я, между прочим, мог бы помочь тебе с этой проблемой.

Еще чуть-чуть, и я натурально начну рычать.

А потом буду думать, как незаметно вывезти громадное тело из своего кабинета.

— У кого что болит… — ворчу себе под нос, поправляя сбившуюся под его руками одежду.

— Что ты там шепчешь, гном? Мне отсюда не слышно.

— Фрейд, слышал о таком? Ты свой сексуальный застой переносишь на меня. И как, помогает?

— Заткнуть бы тебе прямо сейчас рот, — твердо проговаривает, наступая на меня.

Мне удается вовремя нырнуть в сторону, и теперь нас с Яном разделяет целый стол. Нет, он, конечно, может попробовать подойти еще раз, но только у меня в такой позиции будет больше времени для быстрого маневра.

— Тебе еще не надоел этот пинг-понг? — интересуюсь, хлопая ресницами. — Встреча с тобой не была вписана в ежедневник, уж прости. Ты мешаешь мне заниматься действительно важными делами.

— Это какими же? Бегать по собеседованиям, получая щелчки по носу вместо нормальной работы?

— Подслушивать вообще-то не хорошо.

— Обязательно учту на будущее. Так что с работой, Агата? Здесь, — он обводит рукой помещение. — Денег не хватает?

— Машину новую хочу, — отфыркиваюсь, поглядывая на дверь. Как бы его туда выставить без лишних прикосновений.

— Похвально. Своими силами, без всяких папиков…

Я подхожу к своему рабочему месту и нарочито медленно переливаю оставшуюся воду из бутылки в стакан. Подношу его к губам, делая вид, что у меня пересохло в горле, и тут же выплескиваю все в бессовестные глаза Яна.

Мокрые дорожки стекают по его пальто на пол, рубашка вся промокла и теперь прилипает к груди, обтягивая прорисованные мышцы. А сам Костров слишком спокоен для человека, которого только что облили холодной водой.

Затишье перед бурей?

Именно оно, потому что в следующую секунду я оказываюсь прижатой к мокрой груди, а дальше на пол летят пуговицы от моей блузки.

Ян разрывает полы и перехватывает обе мои руки за спиной, не позволяя прикрыться от его закипающего взгляда.

Мурашки высыпают на коже, соски под кружевными открытыми чашечками сжимаются в горошины, и я не могу со стопроцентной точностью утверждать, что это от холода.

— Красиво, — губы Яна трогает оскал. — Но так будет еще лучше.

Он резко задирает лиф к ключицам, подцепив косточки снизу, и оставляет его в таком положении, несмотря на все ругательства, вылетающие из моего рта.

Я оказываюсь опрокинутой на стол спиной, руки теперь зажаты одной большой мужской лапищей над моей головой, а горячее дыхание дразнит соски по очереди.

Мгновенная дикая волна желания скручивает каждую ниточку нерва в моем теле.

Это… Это просто физиология, пытаюсь убедить я себя. За все это время у меня никого не было, и теперь я отчаянно кусаю губы, чтобы не выдать Яну свое истинное состояние.

У него мокрая рубашка, а у меня между ног. Даже несмотря на то, что я ненавижу этого подонка.

— Что будешь делать? Теперь уже не такая смелая, правда? — его язык проскальзывает по соску, и я едва не вскрикиваю.

Я словно в лихорадке, все тело трясет, а спазмы внизу живота нестерпимо жгутся.

— Тихо лежи, я дверь не запирал.

Губы Яна накрывают тугую вершинку, он втягивает сосок в рот, лижет его языком и прикусывает, зажимая мне рот ладонью в самый последний момент перед моим вскриком.

Я теряюсь во времени. Он мучает меня долго, дразнит каждым движением, отключая здравый смысл. Грудь, кажется, покрывается засосами, ноги уже раздвинуты и обнимают его бедра.

— Теперь поняла, что мне нет нужды за это платить? Я могу поиметь тебя на этом столе и сегодня, и в любой другой день, — его голос режет до боли.

— Пусти… — начинаю брыкаться и кусаю его за нижнюю губу, когда он насильно впивается в мой рот.

— Администратором ко мне пойдешь? График свободный, торчать в клубе каждый день по расписанию не заставляю.

— Что?..

— Под меня, спрашиваю, пойдешь? — усмехается, проводя языком по моей шее. — По деньгам не обижу. Премии за хорошее поведение тоже есть. Ты же умеешь быть хорошей девочкой, Агата?

— Слезь с меня, — хриплю, отпихивая его ногами.

Ян отходит, я быстро подскакиваю и запахиваю рубашку на груди, перед этим вернув лиф на место.

Смотрю на то, как он вытаскивает кошелек из кармана.

— Позвони, когда созреешь, — оттягивает кромку чулка и щелкает ей, успев вложить визитку с выбитыми серебром на черном фоне буквами.

После его ухода я еще долго не могу нормально дышать.

Глава 5

Ян

Я всерьез раздумываю над тем, чтобы вызвать экзорциста и заплатить ему любые бабки, лишь бы мужик изгнал из меня дьяволицу по имени Агата.

Из головы у меня не выходит, после того как я ее, спящую и растрепанную, увидел на диванчике. Сначала разбудить хотел, но потом, когда ближе подошел, услышал какое-то тихое мырлыканье. Жалко стало в итоге.

И ведь нет, чтобы просто заплатить ей за уборку и распрощаться, начал придираться, потому что дико хотелось увидеть ее реакцию. Взрыв, который только она умеет устраивать.

Сам как будто проснулся после долгого застоя. В монахи я, конечно, не подался, девок было достаточно, но никто так не цеплял.

Лебезили передо мной, в рот заглядывали и брали туда же по самые яйца. Миланы, Марины, Ани, одна сочнее другой, теперь все они кажутся мелким планктоном на фоне Потеряшки, которая нашлась даже без моих поисков.