Ты будешь моей

— Ты куда так подорвалась? — пальцы Яна забираются под толстовку, и я моментально покрываюсь мурашками, когда его подушечки чертят что-то непонятное по позвонкам.

— Что ты делаешь?.. — оборачиваюсь, спрашивая, стоит ему опуститься по голой спине к кромке белья.

Хорошо, что трусики все же остались на мне. Иначе Ян мог бы увидеть характерный шрам, от созерцания которого в его голове возникла бы куча вопросов.

— Тебе же приятно, — он не отнимает руку, продолжает нагло гладить меня, пользуясь своим положением.

Ему досталось, и я сейчас не могу применять силу.

— Нужно позвонить Диане, — объясняю ему свои мотивы. — Она наверняка волнуется за меня…

— Я уже все уладил. Мелочь в курсе, что ты проводишь горячие выходные с самым лучшим мужиком на свете.

— С кем?

— Со мной, естественно.

Нет, я сейчас не посмотрю на его боевую рану…

— Не напрягайся так, голова еще сильнее болеть будет. Шучу я, ложись обратно уже. Мирон ее предупредил обо всем, сама там потом что-нибудь придумаешь, если не захочешь рассказывать правду.

— А сколько сейчас? — заползаю под одеяло, стараюсь дышать ровно, потому что от резкого скачка в висках действительно запульсировало.

— Около пяти. Есть не хочешь?

Получается, я проспала больше двенадцати часов… Что ж, после такой дозы запрещенных веществ это не слишком удивительно, я могла бы проваляться в постели и дольше суток.

Оглядываюсь по сторонам, чтобы получше разглядеть обстановку. Замечаю мелкие детали, вроде наручных часов на тумбочке и приоткрытой двери гардеробной. Она не слишком, но все же заполнена одеждой.

Ян здесь живет?

Я не задумывалась о том, где он остановился в Питере. И еще я не думала над тем, что он задержался в этом городе, хотя, насколько я поняла, изначально он собирался остаться на открытие и пару дней после него.

— Детка, отвисни. Что там говорит твой желудок, закажем что-то в номер или он от одного вида еды устроит фонтанированное представление?

— Вроде бы меня больше не тошнит, — пытаюсь прислушаться к себе. В животе только тянет немного, но, думаю, после такой ночи это нормально. Мне и правда стоит что-то пожевать, так хоть получится быстрее в себя прийти.

— Вот это твое «вроде бы» очень обнадеживает. Ладно, что ты хочешь? Яичницу с беконом? Может, жареный кусок мяса?

Я утыкаюсь в подушку, представив все это в голове. Бр-р, кажется, с отсутствием тошноты я погорячилась…

— Тут еще у них какая-то рыба была под соусом из жирных сливок и с чесночным картофелем…

— Ты что, специально издеваешься?! — меня осеняет.

— Всего лишь проверяю, — Ян хохочет. — Окей, я понял, ничего жирного, жареного, с маслом…

Я пихаю его ногой.

— Драчунья, — укоризненно качает головой. — Тогда что? Вообще, мы с Мироном после пьянки обычно догонялись лапшой быстрого приготовления. Она просто на ура заходит после бурной ночи. Но ты вряд ли оценишь сейчас, — скептически хмыкает он.

— Не знаю, может, йогурт какой-нибудь? И булочку…

— Отлично, прям так и попрошу шеф-повара — нам бы булку с йогуртом, — он тянется к телефону.

Ян садится на край кровати, набирая несколько цифр на гостиничной трубке, а я разглядываю его спину.

Футболка вообще ничего не скрывает, наоборот, подчеркивает каждую мышцу. Он определенно стал больше, заматерел, что ли. На затылке колючий ежик в несколько миллиметров. Почему-то хочется ощутить его под пальцами прямо сейчас…

— Да-да, посоветуйте что-нибудь для одной пьянчужки… Так, чтобы ее не вывернуло от запахов…

Вот ведь засранец!

Я одним резким движением сталкиваю Яна с кровати, чтобы он своей задницей прочувствовал всю степень моего негодования. Костров шипит, продолжив разговор, и одними губами уже в мою сторону шепчет, что мне конец.

Шлепаю себя ладонью по лбу, не слишком вовремя вспомнив о том, что у него под футболкой, и подползаю к Яну поближе. Свешиваюсь немного с кровати, снова бесцеремонно пытаюсь его раздеть, за что меня и кусают за ухо.

— Спасибо, ждем, — он сворачивает разговор и угрожающе прищуривается. — Я тебя за это после каждого укола буду по жопе шлепать, поняла?

— После какого еще укола? — аккуратно выцарапываю ладони из его рук, но Ян не торопится разжать пальцы. Так и зависаю головой вниз над ним.

— Уколов. Во множественном числе. В гостиной на столе лежат назначения. Не знаешь случайно, где можно купить белый халат? Я прям зажегся идеей побыть немного твоим сексуальным врачом.

— Врачи их не ставят, это делают медсестры. Ну или медбратья, как в твоем случае.

— То есть ты не против? — он опять прикусывает мочку, только на этот раз гораздо чувственнее.

Замираю, не зная как реагировать на это. Сердце начинает грохотать в груди, но мне проще свалить все на переутомление, чем признаться самой в себе, что даже такое простое мимолетное прикосновение Яна натягивает особенные нити в моем теле.

— У меня билет в ночь сегодня, — прерывает тишину его пониженный голос.

— Билет? — растерянно переспрашиваю, отстраняюсь, чтобы больше не дрожать от его дыхания, которое ощущается слишком близко.

— В Москву.

Ловлю себя на мысли, что я хочу попросить его остаться. Очень хочу. Но не имею на это никаких прав.

Глава 8

Ян

— Все неплохо. Думаю, к концу года получится полностью окупить затраты, — отвечаю на вопрос отца о делах в клубе.

Не слишком углубляюсь в детали, потому что знаю — он не заинтересован, спрашивает чисто для проформы.

Я прилетел пару дней назад, и все это время отец оттягивал встречу, постоянно ссылаясь на какие-то дела. Хотя изначально он сам и попросил явиться к нему для якобы серьезного разговора, от которого зависит мое будущее.

— В Хабаровск вернуться не хочешь? У тебя отлично получилось упорядочить работу филиала, мог бы вывести его на более высокий уровень, а впоследствии стать полноправным директором. Я бы переписал его на тебя.

— Ты прекрасно знаешь, что это была разовая сделка. Я выполнил твои требования, больше не собираюсь торчать в этой дыре.

Хмыкаю, вспоминая то время.

В какой-то степени ссылка в Хабару помогла мне не натворить дел после разбега с Агатой. Тупо не было времени даже думать об этом.

Из-за наркоты, которую мне подкинула Жанка в ту самую ночь по «вежливой» просьбе Рузанова, мне грозил реальный срок. Мать перепсиховала и вызвонила отца.

Он поставил условие. Или я разбираюсь со всем собственными силами, а значит точно переезжаю в не столь отдаленные места, или иду к нему в рабство, забывая про тачки и свое мнение.

Костров старший решил поиграть в заботливого папаню. На самом деле просто перебдел, что вся эта история заденет и его, испачкает фамилию.

С универом он решил, из ментовки меня выпустили на следующий же день после согласия переехать на восток.

Свалил в Хабаровск, потому что садиться уж очень не хотелось.

С Мироном все вопросы о магазине пришлось решать на расстоянии. Фактически процентов девяносто Верт сделал сам, без моего участия. Я только бабки вложил.

В таких вещах и проверяется дружба. Он меня не кинул, даже не пытался за все это время. Потом как-то после первого магазина решили расшириться, ну и закрутилось.

— Зря, сын. Надо серьезными вещами заниматься, а не твоей этой ерундой. У всех моих друзей сыновья постепенно в бизнес входят, один ты упираешься, — отец хоть и не смотрит на меня как на дерьмо, но неприязнь во взгляде все равно хорошо читается.

— Я не сижу на твоей шее, не бухаю, не колюсь и по койкам старушек ради бабла не прыгаю По-моему, этого достаточно, — пожимаю плечами.

— Мать твоя тоже волнуется.

После того как меня волшебным образом отпустили из сизо, я взял три дня на то, чтобы разобраться с делами.

Рузанов к тому времени успел куда-то свалить, а вот вытрясти душу из Жанны мне удалось. И компромат, который она мне торчала, тоже отдала, лишь бы я ей ничего не сделал.