Страница 39 из 42
- Знал, - подтвердила мачеха, подходя. – Потому и завещание составил. Ведь операции… по-разному заканчиваются. А вы, собственно, кто?
Вопрос она задала, в упор уставившись на Эйру.
- Это моя жена, - ответил Матвей. – Карина. Риша… Лиза, моя сводная сестра. Ее будущий муж Вадим. И Валентина, мать Лизы.
- Жена… - фыркнула мачеха. – Та самая, с детьми? Матвей, как у тебя вообще совести хватило прийти? Ведь это ты во всем виноват! Еще и извращенку свою притащил…
- Мама! – воскликнула Лиза.
- Прекратите! – одновременно с ней произнес Вадим.
Эйра набрала в грудь воздуха, чтобы поставить на место заносчивую дуру, но Матвей крепко сжал ее руку и, взглянув, отрицательно качнул головой. Мол, не надо, я сам.
«Хорошо, милый, - ответила ему Эйра мысленно. – Но я рядом, я с тобой».
- Вадим, не хочешь прогуляться с Лизой? – спросил Матвей. – Я видел, тут парк рядом.
- Я никуда не пойду, - заявила Лиза.
Матвей перевел на нее тяжелый взгляд.
- Хватит с тебя нервных потрясений. О ребенке подумай, - сказал он.
- Думаешь, не слыша, я не буду нервничать?!
- Не гони ее, - вмешалась мачеха. – Тут же все свои, верно?
Эйра с трудом выдержала ее презрительный взгляд.
- Свои – это родные, - отчеканил Матвей. – Вадим, зажми ей уши, что ли!
Тот быстро сообразил, о чем его просят, и закрыл ладонями уши Лизы.
- Вы – мразь, отравляющая жизнь собственной дочери, - произнес Матвей быстро. – И если я еще раз услышу, как вы оскорбляете мою жену…
- То что? – перебила его мачеха, не дрогнув. – Ой, напугал. Да что ты можешь? Ударишь? Пожалуешься папе? Думаешь,теперьон тебе поверит?
- Убью, - пообещал Матвей.
И Эйра вздрогнула от угрозы, прозвучавшей в его голосе. Только этого еще не хватало! Ведь он… может.
- И почему бы ему не поверить мнетеперь? – продолжил Матвей.
- Да потому что он никогда тебя не любил, - прошипела мачеха. – Так же, как не любил твою мать.
- Мама, не надо! – взмолилась Лиза, отталкивая Вадима.
- Пусть знает! – бросила она зло. – Может, после этого уберется навсегда.
Эйре пришлось подавить желание вцепиться ей в волосы. Привязать бы ее к столбу, да снять кнутом кожу. Чтобы не смела обижать Матвея!
Но скелетам в семейном шкафу определенно стало тесно.
«Может, и к лучшему… - подумала Эйра. – Я помогу Матвею справиться, а он… перестанет винить себя».
- Сергей всегда любил только меня, - сказала мачеха, одаривая Матвея торжествующим взглядом. – Мы вместе со школы. Это я познакомила его с Василисой, а она… переспала с ним, чтобы забеременеть. И заставила жениться.
- Женщинам, которых любят, не изменяют, - тихо ответил Матвей.
Эйра мысленно ему зааплодировала.
- Да что ты понимаешь…
- Потише, пожалуйста. – В комнату заглянула медсестра. – Здесь же больные.
- Простите, - обратился к ней Матвей. – Когда я смогу поговорить с врачом? Я сын Сергея Соколова.
- Сын? – переспросила та. – Матвей?
- Да…
- Пойдемте, он вас ждет.
- Как это его? – возмутилась мачеха. – Я – жена. Мне сказали, что к нему нельзя.
- Вам – нельзя. Ему – можно, - пожала плечами медсестра. – Это просьба пациента. Матвей Сергеевич, вы идете?
- Да, конечно, - ответил Матвей. – Дайте мне пару минут.
- Жду вас за дверью.
- Риша, пожалуйста, подожди меня в машине, - попросил Матвей. – Не хочу оставлять тебя рядом… с ней.
- Не переживай. Я ей не по зубам, - улыбнулась Эйра. – Ты со всем справишься. Не забывай, что я – рядом.
- Я этого так не оставлю! – Мачеха направилась к двери, цокая каблуками. – Где кабинет врача?
- Не советую… - Матвей перегородил ей дорогу. – Не советую тревожить папу. В ваших интересах, чтобы он жил долго и успел переписать завещание.
- Это еще почему?!
- А иначе все достанется моим детям, - усмехнулся он. – Им полтора года, и любая экспертиза подтвердит мое отцовство.
Эйра залюбовалась отвисшей челюстью мачехи и не заметила, как Матвей вышел.
Все к лучшему. Если отец хочет видеть сына, значит, им есть о чем поговорить. А Матвей умница, он очень правильно себя ведет.
- На вашем месте я не рассчитывала бы, что и дальше удастся шантажировать отца Матвея чувством вины, - произнесла Эйра, обращаясь к мачехе. – Может, он вас и любит, но сына вам не простит.
- А вы знакомы, чтобы утверждать такое? – огрызнулась мачеха.
- Я достаточно хорошо знаю Матвея. Базовые принципы поведения закладываются в детстве. Насколько я слышала, тогда он жил с родителями. В семье, где отец не любит мать, не может вырасти такой добрый, заботливый и мудрый мужчина.
- Да вы… да ты… - задохнулась от негодования мачеха.
Эйра улыбнулась и помахала рукой Лизе и Вадиму.
- Я, пожалуй, подожду снаружи. Если хотите прогуляться, можете составить мне компанию.
- Не переживайте, я не дам Лизу в обиду, - сказал Вадим.
Понятливый парень. Что ж, если так, Эйре здесь больше делать нечего. Надо бы выяснить, на что способна эта ведьма. Не похоже, что она сдастся без боя. Но это еще успеется.
Эйра вышла из больницы и набрала номер Каро: узнать, как там дети, да заодно выяснить, если ли у нее знакомые среди кардиологов. Частная клиника – это прекрасно… но, возможно, понадобится дополнительная консультация специалиста.
39. Покаяние
Матвей не обольщался и не ждал от встречи с отцом ничего сказочного. Странно, что тот вообще захотел его видеть, ведь расстались они, мягко говоря, нехорошо. К примеру, отец мог не поверить признанию Лизы. И теперь хочет напомнить сыну, чтобы он держался подальше от его семьи.
Правда, и надежда тоже была. Вдруг папа перестал видеть в нем врага номер один?
Став отцом, Матвей все пытался понять, почему испортились их отношения. С приходом в дом мачехи? Или раньше, когда умерла мама? Он и себя винил. Мог бы быть добрее, отзывчивее… не требовать постоянного внимания… Может, тогда мачехе и не удалось бы настроить их с отцом друг против друга. Глядя на собственных детей, Матвей не представлял, как можно всерьез ненавидеть своего ребенка. Значит, все еще можно исправить?
- Привет, пап. Как ты себя чувствуешь?
По лицу видно, что не очень хорошо. От груди тянутся провода, от руки – капельница. Но им разрешили поговорить, значит, все не так уж и плохо.
- Нормально все, - ответил отец, не сводя с Матвея внимательного взгляда. – Скоро выпишут.
- Не знал, что ты болен. Нужна операция? Когда…
- Я позвал тебя не болячки обсуждать, - оборвал его отец. – Матвей… ты…
Он замолчал, уставившись куда-то в сторону. И глаза как-то подозрительно заблестели.
Хочет попросить прощения? И не может…
- Пап, ты не злись на Лизу. – Матвей сделал вид, что не заметил заминки. – Она маленькая была, глупая. Я на ее месте тоже не смог бы ослушаться матери.
- Так ты ее простил? Давно узнал?
- Недавно. Простил, конечно. И тебе просил не говорить.
- Почему?
- Интуиция? – Матвей приподнял бровь. – Не хотел, чтобы ты переживал. Это в прошлом.
- Ты ослушался бы, - произнес отец, помолчав. – И до последнего отстаивал бы правду. Лиза боялась матери… Но я не считал себя ни маленьким, ни глупым.
- Пап, не надо, - поморщился Матвей. – Тебе нельзя нервничать.
- Не переживай. Меня так накачали лекарствами, что… - Он махнул свободной рукой. – Ничего мне не сделается. Матвей, прости меня. Пожалуйста. Знаю, что этого недостаточно, что вернуть ничего нельзя…
Он все же произнес эти слова!
В глазах у Матвея защипало, и как будто тяжелый груз свалился с плеч.
- Даже если ненавидишь, это лучше, чем равнодушие…
- Не ненавижу я тебя, пап! С чего ты взял? – не выдержал он. – Я никогда такого не говорил.
- Не говорил, но писал…
- Я?!
Матвей даже в пылу ссоры старался не оскорблять отца.
- Брось, я не упрекаю… В каждом письме…