Страница 32 из 59
Бинь лег на постель, потянулся и смежил веки.
Что же они предпримут завтра? Для чего Стивенсон назначил встречу? Ожидают ли его, Биня, новые угрозы или они придумали нечто иное? Всем, конечно, заправляет этот американец. Вовсю давит на психику. Как он напирал на кресты, а потом как бы мимоходом подкинул идею, каким образом всего этого можно избежать! Молчание Винь Хао и Фонга, неслышные появления Чатя в его черной одежде… И новые «искушения» — девицами и деньгами. Хочет показать, сколь прекрасной может оказаться жизнь, если он одумается. Нет, наверняка этот Стивенсон хорошенько изучил «Троецарствие», он явно хочет воспользоваться методами Цао Цао, оказавшегося в ловушке у Гуань Юя[44]…
Бинь взглянул на часы: только начало девятого. Еще очень рано. Но, может, все же часика два поспать? Он повернулся на правый бок и довольно быстро заснул.
Когда он проснулся, было уже около двенадцати часов ночи. Он сел, огляделся, тихонько вылез из постели и подошел к телефону. Поднял трубку и сразу услышал вместо гудков услышал знакомый голос:
— Алло! Я слушаю! Говорите, господин Бинь, подполковник Фонг к вашим услугам!
В голосе Фонга звучала неприкрытая издевка. Бинь отшвырнул трубку. Потом осторожно открыл дверь спальни и прошел в ванную. По дороге внимательно огляделся — никаких других дверей, кроме тех, что охранялись, не было. Он уже решил было вернуться в спальню, но передумал и прошел снова в столовую. Чуть приоткрыл одну створку дверей и прислушался. Яркий свет заливал пустой коридор. Откуда-то справа доносились голоса и смех. Он быстро вышел и пошел налево. Тихое покашливание за спиной заставило его остановиться.
— Господин, вам что-нибудь нужно?
Он медленно обернулся. В четырех-пяти метрах от него стоял Чать, как всегда, весь в черном, с учтиво склоненной головой.
— У меня разболелась голова. Захотелось немного пройтись по коридору, проветриться. Я не привык к помещениям без окон с кондиционированным воздухом…
— Прошу вас, господин, возвращайтесь к себе. В коридоре сквозняк, здесь недолго и простуду схватить. Таблетки от головной боли сейчас вам принесут.
Бинь молча огляделся. В конце коридора маячили тени охранников. Он пожал плечами и медленно вернулся к себе, в эту камеру без решеток, уготовленную специально для него одного.
Чать неотступно следовал за ним.
— Если вы не привыкли к кондиционеру, вам достаточно нажать вот на эту кнопку, и он перестанет работать. Можно открыть двери и включить потолочный вентилятор. Если вам что-либо понадобится, нижайше прошу позвонить и вызвать меня. Кнопки звонка на обеденном столе и в изголовье вашей кровати. В это время года погода очень переменчива, опасайтесь простуды…
Его монотонный голос звучал весьма вежливо, но отнюдь не скрывал угрозы. Бинь, тяжело вздохнув, опустился на диван, закрыл глаза и потер виски…
— Господин, вам нехорошо?
Он открыл глаза и поднял голову. Чать уже не было. Перед ним стояла Тует Чинь в белом шелковом кимоно, в руках у нее был небольшой поднос.
— Я сразу де поняла, — улыбнулась она, — что сегодня ночью должна буду услужить вам… Прошу вас, выпейте глинтвейна, это улучшит кровообращение.
Бинь поморщился и махнул рукой:
— У меня болит голова. Мне нужно что-нибудь успокоительное.
— О, только не принимайте западных лекарств. Я дам вам одно старинное снадобье, выпьете его — и все как рукой снимет. Позвольте, я проверю ваш пульс.
Она присела рядом, взяла руку Биня, положила ее себе на колени, придвинулась к нему вплотную, прижалась грудью к его плечу, и томно прикрыла веки.
— Пульс у вас учащенный, — стала нашептывать она прямо в ухо Биню. — Вы взволнованы… О боже! Я вся горю!..
Бинь расхохотался. Осторожно высвободил руку и пересел в угол дивана.
Тует Чинь открыла глаза и недоуменно уставилась на него.
— Ну, так как же поживает Тхыонг?
— Какой Тхыонг?
— Ваш брат, командир батальона у вьетконговцев! Или вы так быстро забыли все, что мне говорили?
— А… От него давно нет никаких известий, я избегаю даже упоминать это имя, и поэтому, когда вы спросили, я несколько растерялась…
— А ведь я и в самом деле знавал одного Тхыонга. Он говорил мне, что его семья в Сайгоне…
— О боже! Я на всю жизнь останусь благодарна вам, если вы сможете переправить ему весточку!
Она снова схватила Биня за руку и прижала ее к своей груди, томно опустив веки.
Бинь и на этот раз осторожно высвободил свою руку.
— Сегодня мне что-то тяжело дышится. Поговорим об этом как-нибудь в другой раз. — Он усмехнулся, глядя, как обиженно надула свои пухлые, покрытые яркой помадой губы. — Так и быть, помогу вам отправить брату весточку. Но сначала вы кое в чем должны помочь мне.
— Я всего лишь слабая девушка, вынужденная служить, чтобы скопить денег на жизнь и на учебу, но вся наша семья всегда была на стороне Фронта[45]. Приказывайте, как бы мне трудно ни было, я все выполню!
— Вы знаете, что я здесь пленник. Ваши хозяева хотят заставить меня работать на них, однако я не дал пока своего согласия. Все мои мысли сейчас о другом, гораздо более серьезном деле. — Бинь посмотрел девушке прямо в глаза. — При обыске у меня изъяли сорок тысяч донгов, теперь мне их вернули. Но ваши хозяева не знают, что у меня в другом месте припрятано золото и доллары. Пока я не получу их, я не стану ни о чем договариваться.
— Скажите мне, где это спрятано, и я найду способ вернуть все вам.
— Как вы наивны! — улыбнулся Бинь. — И вдобавок воображаете, что я столь же наивен. Там очень много, на несколько сотен миллионов донгов. Только мне одному известно, где все спрятано, и эту тайну я никому не доверю.
— Как же мне тогда помочь вам?
— Помогите мне выбраться отсюда!
— О боже! Вы решили бежать?
— Кому охота оставаться пленником, особенно если есть такое богатство! Самое лучшее — это забрать все, а потом уехать куда-нибудь подальше, может, даже за границу. Половина пойдет на то, чтобы открыть дело, а половину можно промотать! Подумайте только, никаких хозяев, никаких республиканцев или коммунистов! Ну, в крайнем случае, если не удасться удрать за границу, можно поработать на республиканское правительство, а потом отойти от дел. Вы можете увести меня отсюда так, что никто этого не заметит. Все будут думать, что мы наслаждаемся друг другом…
— Я боюсь!
— Если вы согласны бежать со мной за границу, то лучшего случая нам не представится. Но если вы так боитесь, помогите мне хотя бы вызволить мое золото и доллары. Я дам согласие работать на правительство. В этом будет ваша заслуга, и вы непременно получите поощрение. Я же отдам двадцать процентов всей суммы и, если вы пожелаете, — он улыбнулся и погладил ее по голове, — в придачу еще и свое сердце. Стивенсон обещал мне погоны подполковника, если я соглашусь на его предложение. Бьюсь об заклад, что даже в самых радужных снах вам не снилось такое, моя прелестная фея!
— Но я боюсь!
— Не бойтесь, чего тут бояться? Вам поручили покорить меня и вернуть на праведный путь. И добиваться этого надо любым путем. Или вы полагаете, что единственно верный способ — это прыгнуть ко мне в постель? Это не так! Идите и поразмыслите надо всем хорошенько. Я буду здесь еще долго, но помните, что вы можете упустить свой шанс. Если слишком долго станете раздумывать, я найду другого. Я выбрал вас только потому, что вы сестра Тхыонга, моего старого приятеля.
— Хорошо, обещаю вам подумать. Сейчас мне уйти?
Бинь кивнул, молча поднялся и прошел в спальню.
Большую часть дня Бинь то метался по комнате, как загнанный в клетку тигр, то бросался плашмя на постель. Ровно в четыре часа он вошел в столовую и сел за стол в ожидании прихода Стивенсона.
Стивенсон был почти точен.
— Прошу прощения, — весело сказал он, — я немного опоздал, пришлось задержаться у президента. Кстати, он посылает вам привет.
44
«Троецарствие» (XV в.) — китайский классический роман из 100 глав, принадлежащий перу Ле Гуань Чжуна. Цао Цао — один из главных персонажей, в сознании многих поколений читателей — закоренелый злодей. Гуань Юй, взяв в плен Цао Цао, отпускает его с расчетом, что тот поможет ему в подобной ситуации.
45
Имеется в виду Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама, образован в 1960 г.