Позывной "Венера"

— По такой дороге даже мертвый пройдет! Ну не могу я ребятам доставлять столько хлопот!

Чан Нонг нервничал:

— Очень мало смогли пройти. Думаю, надо поговорить с бойцами и ночью продолжить движение, только тогда успеем.

Хоай Тяу тоже беспокоился, но старался не выказывать волнения.

— Ничего, — ответил он. — И так одолели достаточно. Ночью необходимо передохнуть. Завтра пройдем высоту 1787.

Чан Нонг немного подумал:

— Ладно, все равно все устали. Я буду спать в расположении разведдозора. Утром преодолеем скалу, пройдем по седловине, установим наблюдение а постом врага на высоте 1787, посмотрим, как они там действуют.

Едва Хоай Тяу подошел к подножию скалы и опустил снятый с плеча вещмешок, как подбежал Ви Ван Минь:

— Командир! Положение с продуктами очень серьезное! Осталось только на восемь дней!

Хоай Тяу приподнялся:

— Как, по моим подсчетам выходило, что на двенадцать?!

Ви Ван Минь развел руками:

— Да где там! Ничего подобного! Наши парни перерасходуют норму. Только и слышишь, как шуршат разрываемые пакеты. Накричишь на парней, а они только смеются в ответ.

От Хоай Тяу не укрылась искренняя тревога на немолодом лице Ви Ван Миня, который в «Венере» был самым старшим по возрасту.

— Да, это действительно проблема, — согласился Хоай Тяу. — Мы не учли непредвиденных задержек в пути и опаздываем уже на несколько дней. К тому же часть продовольствия пропала из-за бомбежек. Да и напоминания о необходимости беречь продукты оказались, по-видимому, недостаточно строгими. Это моя вина. Ребята еще молодые, опыта у них маловато. Считают, что после боя смогут наесться до отвала. А откуда будет взять продукты? Сейчас один выход — урезать норму.

— Нужно сделать питание двухразовым. И непременно с завтрашнего же дня! Только для раненых оставить все по-прежнему.

Хоай Тяу вздохнул:

— Ничего не попишешь, так и придется поступить! Путь нам предстоит долгий, и кто знает, с чем мы столкнемся.

Вечером Хоай Тяу созвал к себе всех командиров-коммунистов.

— Вижу, — сказал он, — необходимо напомнить, что проблема продовольствия стоит у нас очень остро. Для того, чтобы выполнить задачу, нам приходится нести на себе непривычные тяжести и совершать длительные переходы. В пути мы встретились с непредусмотренными препятствиями. Я понимаю, что у ребят хороший аппетит, но что поделаешь? Если мы и дальше будем попустительствовать, то у нас не останется продовольствия не только на время боя, но и на период проведения разведки. Сейчас эта проблема стала для нас одной из важнейших. Прошу вас разъяснить бойцам, что необходимо еще сократить дневную норму расхода продуктов. Она уменьшится вдвое по сравнению с тем, что было в первые дни. Но для бойца революции это не должно играть существенной роли. Во многих местах наш же брат, солдат, не видит пищи по многу дней, а все равно бьет врага.

Говорил Хоай Тяу убедительно. Правда, на самом деле положение не было таким уж тревожным. Просто Ви Ван Минь был человеком предусмотрительным, но чересчур доверчивым. Когда он ходил по подразделениям, проверяя запасы продовольствия, многие умудренные опытом бойцы тайком от него попрятали часть своих запасов на всякий случай, не зная, чем вызвана такая проверка. Ви Ван Миня они клятвенно заверили, что уже съели большую часть продуктов, такова, мол, «пропускная способность организма». Он с легкостью в это поверил, тем более что сам не раз наблюдал картину, которая удивляла его: во время привалов, нарубив цветков дикого банана, смешивали его с сухим пайком, добавляли витамин С, митин и, сделав себе этакий винегрет, с аппетитом поглощали его.

Решение комиссара было единогласно одобрено всеми бойцами. С невинным лицом, выше всех поднимая руки, голосовали и те, кому удалось так ловко провести доверчивого Ви Ван Миня.

Среди ночи пошел дождь, — первый настоящий, сильный дождь с тех пор, как «Венера» двинулась в путь.

Хоай Тяу, как всегда, лежал в гамаке. Прислушивался к шороху капель, падающих на листья. Вода множеством ручейков стекала со скалы, и ковер сухих листьев внизу все сильнее и сильнее пропитывался влагой. Маленькие лужицы воды скапливались на вмятинах палаток. Потом, когда воды набиралось побольше, она водопадом обрушивалась вниз.

Замелькали огоньки фонариков, тут и там раздались приглушенные вскрикивания, тихий смех, а то и раздраженные голоса:

— Ой! Кто это мне прямо в лицо воды плеснул?

— Вставай, ребята! Льет!

— Ай! Все одеяло промокло!

— Смотри! Вещмешок! Подтяни его!

В палатках поднялся шум. Хоай Тяу встал из гамака, походил возле палаток, пока все снова не улеглись спать. Потом он подошел к палатке радистов. Оказалось, что здесь пристроился и его связной Чыонг. Он спал рядом со старшим радистом, наполовину высунувшись из-под полиэтиленовой накидки. Сверху прямо на живот ему стекала тоненькая струйка воды.

— Чыонг! Чыонг! Вставай! Натяни накидку!

Чыонг, зевая во весь рот, приподнялся только тогда, когда Хоай Тяу сильно потряс его за плечо. Заморгав спросонья, Чыонг невнятно произнес:

— А, комиссар! Проверяете…

Хоай Тяу вернулся к своему гамаку, лег. Однако сон не шел. Хоай Тяу ворочался, в голову лезли разные мысли. Его не покидала дума о предстоящей операции. О ней он услышал в первый раз в Бошоне, как и о задаче, которую предстояло выполнить «Венере». Сейчас «Венера» опаздывает на два дня, к тому же пятеро бойцов ранены, а это непременно скажется на боеспособности отряда. Они вклинились глубоко в тыл врага, и здесь необходим каждый человек. Хорошо еще, что раны нетяжелые и никого не приходится нести на носилках. А взять проблему питания… Служба тыла в первые дни боев не сможет обеспечивать отряд продуктами. Во время бомбардировок много продуктов пропало. Что и говорить, урон значительный. Придется сократить нормы расхода. Но это-то просто. Да просто ли? Нет, не так-то просто призвать людей потуже затянуть пояса, продолжать движение, а потом еще бить врага и делать это успешно. Надо выбрать момент и, если будет такая возможность, разрешить бойцам поискать лесных овощей. Природа не должна обидеть солдата.

Хоай Тяу припомнилось, как прошлой ночью он стоял возле палатки Виня. «Вот они, — подумалось ему, — наши бойцы, поглядишь со стороны, так непременно какой-нибудь изъян отыщешь, а по сути дела — до чего же славные ребята. Например, Винь… Он прослыл недостаточно дисциплинированным, сколько его на собраниях ругали, а он, оказывается, вон какой заботливый! О Чонге и говорить нечего, как и о Зау. Предстоит труднейшая операция, только что прошли суровые бомбардировки, а эти ребята так спокойны и уверенны в успехе. Получше надо приглядеться к людям».

Вспыхнул свет фонарика, к гамаку подошел радист:

— Вам радиограмма, комиссар.

Хоай Тяу натянул на голову одеяло, осветил фонариком листок бумаги, где было написано: «Командование одобряет ваш план действий. Вы должны во что бы то ни стало выйти к горам Хонглинь. Помните о соблюдении скрытности. По прибытии на место назначения немедленно установите связь с Сао Хомом в районе горячей пещеры Мягкие Камни, координаты… По полученным сведениям, противник подозревает, что мы вклиниваемся в его тыл с этого направления, и готовит отпор. Возможно, он прибегнет к усиленным бомбардировкам и использует значительные силы. Необходимо сохранять спокойствие, твердо держаться намеченной цели. Действуйте осторожно. С-301».

Хоай Тяу облегченно вздохнул. радиограмма придала ему уверенность. Он хорошо знал, что, где бы ни была «Венера», как бы глубоко не вклинилась она во вражеский тыл, она не одна. Командование настойчиво подтягивает к району предстоящей операции новые силы, изо дня в день следит за каждым шагом «Венеры» и возлагает лично на него, Хоай Тяу, большие надежды.

Снова подумалось о базе «Феникс». Он не знал, какова она, эта база. Ясно было одно — база база играет важнейшую роль в операции «Коршун», которую собираются осуществить американцы и их марионетки. На базе и в ее окрестностях сосредоточено почти тридцать тысяч солдат и офицеров.