В тени Алтополиса

Увы, у любой медали имелась оборотная сторона. Пацаны не только из беды выручат, но и поинтересуются: а собственно, что это было, точнее – кто? Личность девушки вызвала живой интерес. Особенно у охочего до женского полу Тоши. Он первым и спросил:

- Эта Арина кто тебе?

Правду говорить я не собирался, да и какова она – правда, если задуматься? Она мне не девушка, не знакомая с улицы, не мать и не сестра. Тогда кто - друг? А разве бывает дружба между мужчиной и женщиной? Мир велик, может где-то подобное и случается, но точно не в нашем поселке. Ни одна уважающая шпана в коллектив девчонку не примет. А уж когда вырастут… Когда вырастут, совсем другие интересы появляются, не имеющие никакого отношения к дружбе.

Думал я недолго, выдав пространный ответ про дальнюю родственницу. При этом уточнять не стал: троюродная она мне сестра или четвероюродная тетка.

Пацаны, понятное дело, не поверили. Откуда взяться родне, от которой до сей поры не было ни духу ни слуху? А въедливый Гамахен спросил:

- Причем здесь мадам?

- Какая мадам?

- Твоя родственница упомянула о некой мадам, имеющей необходимые связи с жандармскими.

- Что-то не припомню.

- Было, было такое… Я тут пораскинул мозгами и кое-что вспомнил, - в голосе Гамахена появилась обманчивая мягкость, - живет в Красильницком известная всем мадам по имени Камилла. И содержит она одно ночное заведение с этими… ну ты сам понимаешь.

- Не понимаю, – остановился я, - ты на что намекаешь?

Гамахен тоже был вынужден затормозить, поскольку шел следом. Мы замерли друг напротив дружки, и принялись играть в гляделки: злые с моей стороны и ехидно-насмешливые с его. Пускай только попробует сказать «шлюха». Я эти слова ему обратно в глотку вобью.

- Харэ, пацанва…заканчивай.

Неведомая сила отбросила меня в сторону. Сделала это легко и непринужденно, словно несмышленого щенка. И только задрав голову, я увидел возвышающегося Малюту. Здоровяк никого не толкал, не пихал, а просто втиснулся в тот небольшой зазор, что между нами образовался. Потому нас с Гамахеном и разметало.

- Чижик, ты случаем не оборзел? – палец Малюты ткнул в мою грудь. – Ты чего на старшаков бычишь?

- Вломить бы ему разок, - предложил Гамахен, окрыленный поддержкой. Вот только рано он радовался.

- Я те ща сам вломлю, - перевел Малюта суровый взгляд на товарища, - а для начала язык твой змеиный вырву.

- А чего такого?

- Ты овечку-то невинную из себя не строй. Потому как не овца ты - змея подколодная, умеющая жалить исподтишка.

- А чего сразу я? Или типа никто не понял, что у мелкого за «родственница» такая.

Малюта услышав подобное лишь покачал головой, а Тоша добавил:

- Не твоего ума дело.

- Почему не моего? – полез в бутылку Гамахен. - Чижик теперь один из нас, так кого стеснятся?

- Хорошо, - согласился Тоша, – тогда давай начнем с твоей матери.

Не знаю, что за история была связана с родительницей Гамаша, но тот сразу напрягся и принялся вопить, чтобы не мешали кислое с пресным.

- А ты почем знаешь, кем она Чижу приходится?

- Уж точно не матерью, - всё не мог успокоится Гамахен.

- Не матерью, - согласился Тоша, – но то, что человек близкий - сразу понятно. А раз так, то и капаться в грязном белье не след. Придет время, сам всё расскажет… или не расскажет. Не велика потеря.

- А то вам не любопытно, - предпринял последнюю попытку достучаться до пацанов Гамаш.

- Почему же не любопытно? - удивился Тоша. - Я вот с удовольствием про приключения твоей мамаши послушаю.

- Да пошел ты, - буркнул Гамаш и зашагал по направлению к поселку.

- Может зря ты про мать? – спросил Малюта, дождавшись, когда тощая фигура Гамахена скроется в ночи.

- Не зря, - твердо произнес Тоша. – Ты же его знаешь, если вовремя укорот не дать, совсем разойдется.

- Это да, - тяжело вздохнул великан. - Вроде не баба какая, не должно быть этих дней, а подишь ты, заносит с завидной регулярностью.

- Характер такой, - констатировал Тоша, подумал немного и добавил: - ты на него не обижайся. Так-то он парень нормальный - побесится с недельку, да успокоится.

Тоша как в воду глядел. Уже через пару дней количество шпилек в мой адрес уменьшилось, а потом и вовсе сошло на нет. Лишь слабый, едва уловимый отблеск злобы тлел в глубине его глаз. Я не заблуждался на сей счет… ничего Гамахен не забыл. Дохляки вроде него компенсируют отсутствие физической силы хорошей памятью, а когда приходит время выкатывают счет с расписанными позициями по каждой из нанесенных обид.

До чего же порою бывают похожи люди, особенно в своей мелочности. Когда на днях заглянул в мастерскую, наткнулся на Еремея. Парень как раз провожал очередную клиентку. Распахнул дверцу спортивного авто, подал барышне ручку, помогая усесться в кожаное кресло. Весь из себя ухоженный, галантный.

Заметив меня недовольно поморщился.

- Чего тебе?

- Мне бы главного увидеть.

- Не будет сегодня Никанорыча - не ищи, и завтра тоже… в отпуске он, через неделю обещался вернуться.

Я уже собрался уходить, но тут навстречу попался один из мастеровых. Он-то и сообщил, что дядька Степан на месте.

Ну вот что за человек? Сколько воды утекло с тех пор, а он все забыть не может - пакостит по мелочам. И до того мерзкой стала физиономия у Еремея, когда я раскрыл его маленький обман. До того нагло ухмыльнулась, что захотелось сбросить разводной ключ прямо на ногу.

Нет, прав был дед Пахом, утверждая, что измельчал нынче народец. Не тот что раньше… только и знает, что жить своими обидами. Собирает их - копит, словно старая бабка деньгу на похороны. Только прибытку с того никакого, одна лишь глухая злоба.

К Арине я все же заглянул. Наше общение вышло скоротечным: девушка явно куда-то спешила, но про случившуюся в парке драку упомянула. Отругала за самоуправство и потребовала дать обещание, что больше не стану вмешиваться в её личную жизнь.

- Даже если бить будут? – произнес я насуплено. Ожидал услышать слова благодарности, а вместо этого отчитали, словно провинившегося гимназиста.

- Особенно если будут бить, - строго произнесла девушка, – даешь слово?

- Даю, - пробурчал я. - А кто он тебе, этот козлина?

- Неужели ревнуешь? - лукавый огонек промелькнул в её глазах.

- Не то, чтобы... просто скажи, у вас свидание было или…

Легкий щелчок по носу заставил поморщиться.

- Или дозволяется исключительно в пределах квартала. Таковы правила мадам Камиллы или забыл?

- Значит свидание, - утвердил я. Зажмурился в ожидании очередного щелчка, но того не последовало.

- Ничего это не значит, кавалер, - устало произнесла девушка, - уже ничего.

Отсыпала на прощанье леденцов и отправила за дверь.

И как это понимать? Чего от меня требуется? Чтобы в следующий раз стоял и смотрел как её колотят какие-то уроды? Не будет такого… Пускай слово свое дал, но скрещенные пальцы за спиной еще никто не отменял.

Сразу после Арины отправился к пацанам. На заправке все было без изменений: начальство отсутствовало, работники дремали в теньке, а Тоша дымил сигареткой. Делал он это с ленцой, спрятавшись в тени и изредка прихлопывая разгулявшееся по жаре комарье.

- Деньги Малюте не давай, - первым делом предупредил он меня.

- А что случилось?

- У него из-за авиаторов совсем крыша поехала, - вздохнул Тоша. - Дужку в мастерской выправили, одно стекло вставили, а второе – то самое, которое треснуло, потребовало замены. Был вариант с дешевой пластмассой, но ты же знаешь Малюту, он у нас нынче модник. Хочет исключительно в фирме́ ходить, как городские пижоны. И все бы ничего, только одно стеклышко девяносто рублей стоит.

Я аж присвистнул от удивления.

- А ты как думал, это тебе не дешманские поделки. В дорогих вещах каждая мелочь по уму сделана, вплоть до винтика. Слыхал про гармоническое стекло? Из него линзы льют, а поверхность специальным составом обрабатывают, чтобы значит не поцарапалось. А еще защитную пленку клеят от фиолетовых лучей.