В тени Алтополиса

Зря он это. Я картины целиком не видел, но сильно подозревал, что Гамаш пожаловал не один. Как и было заведено в уличных разборках, первыми вступали в дело самые языкастые. Пока говоруны плели словесную паутину, остальные присматривались, да приценивались: от кого ждать беды и кого вырубить первым.

Остроумие здесь ценилось высоко, как и умение макнуть противника в дерьмо. Опустить, но так чтобы вышло красиво, без использования бранных слов, не говоря уже про откровенный мат. Это было настоящее уличное искусство. Вона как Гамахен завернул про конвенцию - издалека зашел, явно к чему-то готовясь. А тут взяли и обломали, незатейливо послав на три буквы. Нехорошо получилось… неправильно.

Я сразу сообразил к чему все идет. Быстренько отцепился от ноги и откатился в сторону. А вот кавалер оказался куда менее сообразительным. Он попытался выдать очередной пассаж про надоедливую мелюзгу, но быстро поперхнулся, получив кулаком в живот. Обыкновенно Малюта на мелочи не разменивался – бил прямиком в рожу, но тут пожалел… Бережно, даже ласково снял очки с головы скрючившегося противника и только после этого отправил в нокаут.

Подоспевший на выручку Лёва адекватно оценил сложившуюся ситуацию и ломанулся через ближайшие кусты. Оно и верно, это тебе не лежачего пинать, дорогой итальянской обувью. Может и в обратку прилететь.

Догонять Лёву не стали здраво рассудив, что сбор трофеев куда важнее забега по парку. Пока Гамаш с Тошей деловито обшаривали карманы неудачливого ухажера, Малюта примерил авиаторы. Поправил дужки, покрутил головой, после чего удовлетворенно заметил:

- Фирма́!

Мне одному было не до трофеев, нужно было срочно проверить Арину.

Девушка нашлась неподалеку. Она сидела на земле и болезненно морщилась, потирая припухшую щеку.

- Красивая – да? - произнесла она и попыталась улыбнуться. Совсем уж горькой вышла усмешка - кривой, с выступившей на глазах влагой. Девушка крепилась и даже шутила, но я-то знал, как порою тяжело удержать слезы. Не от физической боли – нет, это как раз перетерпеть можно, куда сложнее справиться с унижением и обидой.

Я протянул руку и помог ей подняться. Арина оказалась на удивление легкой. Некоторые девушки специально себя голодом морили, чтобы больше парням нравиться, а этой даже стараться не нужно - от природы худа: руки спички, коленки торчат. Встал рядом, чтобы поддержать, но она легонько меня оттолкнула.

- Эй, ты чего?

- Тебе нужно бежать, скоро здесь будет охрана.

- Подумаешь…, - начал я хорохориться и тут же получил щелчок по носу.

- Как она тебя, а? – заухал довольный Малюта. Но девушка не обратила на здоровяка никакого внимания, словно кроме нас двоих и не было никого. Крепко схватила за плечи и повторила:

- Вам нужно бежать - и не спорь, я смогу за себя постоять.

- Ты уже постояла, - указал я пальцем в покрасневшую щеку. Только девушку это нисколько не смутило

- Да послушай же! Скоро сюда сбежится местная охранка. Я найду с ними общий язык - сумею договориться, да и у мадам кое-какие подвязки имеются, а вот вас они слушать не станут.

Я перевел недоверчивый взгляд на лежащего на земле ухажера.

- А если он раньше очнётся?

Злость холодным отблеском стали промелькнула в глазах девушки.

- Пусть только попробует! Я с этого козла еще деньги стрясу.

- Но…

- Всё потом… поговорим, когда в гости зайдешь.

- Да, Чижик, хорош рассусоливать, - вмешался в разговор Малюта, - или хочешь проблем огрести? Хлыщ этот за жандармскими побежал.

Зря он это сказал, потому как Гамахен принялся суетиться. Дернулся в одну сторону, рассчитывая укрыться в тени дерева, но передумал и рванул в противоположную – за беседку. Последней каплей стала взвившаяся в небо шутиха. Она со свистом пронеслась над нашими головами и бабахнула!

Запаниковавший Гамахен ломанулся через заросли напрямки. Следом рванули остальные: если Тоша рыбкой нырнул в кусты - едва слышно, то Малюта ушел солидно, с причитающимся ему хрустом ломаемых веток.

- Давай уже, беги, - прошептали за моей спиной и неожиданно сильно толкнули. Ноги сделали два шага вперед, а где два, там и три, и четыре. Я и сам не заметил, как побежал.

Пересек извилистую дорожку и нырнул в темноту парка. Свернул направо, следуя за звуками пыхтящего впереди Малюты. И ведь совсем недавно бегали по здешним местам, сопровождаемые трелями жандармских свистков.

Сейчас никто не свистел, но темнота стояла такая, что хоть глаза выколи. Возле дорожек было еще ничего – тусклые отблески фонарей давали возможность осмотреться, а стоило углубится в парк и…

Я не увидел, как Малюта врезался в беседку. Лишь услышал глухой звук удара и последовавшие за ним матюки. Когда же подбежал ближе, заметил ползающую на карачках тень.

- Ты как, живой?

Пришлось повторить вопрос, прежде чем здоровяк отреагировал.

- Разбил, - пожаловался он.

- Чего… башку? – не понял я.

- Да причем здесь башка… Очки! Очки всмятку, - едва ли не взвыл от досады здоровяк. И даже потряс кулаком с остатками некогда шикарных авиаторов. Впрочем, на счет последних я не был уверен. Этакая темень стояла вокруг, поди разбери, что он там на самом деле держит – дужку от очков или подвернувшийся под руку пучок травы.

Весь задор к бегству у Малюты пропал. Пришлось едва ли не силой поднимать здоровяка, а после толкать к видневшемуся впереди забору. Даже когда выбрались наружу, Малюта не переставал причитать:

- Разбил, даже не поносил толком… почти новенькие, фирменные.

- Чего это с ним? – удивился Тоша.

Ответить я не успел. Малюта поднес здоровенный кулак к лицу приятеля и яростно затряс.

- Вот чего – видишь! Вот чего!!!

Меж пальцев торчали темные осколки стекла.

- Так они же не твои, чего зря расстраиваться?

- Как не мои? - опешил Малюта. – Что с бою взято, то свято!

- Хорошо, - не стал спорить Тоша, - а как разбить умудрился?

Здоровяк обиженно нахмурился

- Да там беседка одна стояла… Чё ты ржешь, чё ржёшь?!

Тоша и вправду едва сдерживал смех, а Гамахен и вовсе захрюкал, уткнувшись лицом в ладони.

- Серьезно, в беседку? – с трудом выдавил из себя Тоша. – Я понимаю, в столб фонарный врезаться или дерево не заметить, но в беседку? Она же огромная, да еще и выкрашена в белый цвет. Ты как умудрился?

- В очках я был, - потупив взор, принялся объяснять Малюта, – в них бежишь - нихрена не видно,чернота одна кругом.

- Снять не пробовал?

Малюта лишь рукой махнул, той самой, что сжимала многострадальные очки. Ответ на заданный вопрос лежал на поверхности, его даже озвучивать не пришлось. Когда дорываешься до того, о чем давно мечтаешь, разум и логика отступают на второй план. Так было с Тошей, объевшимся первой в этом году дыней и промаявшимся животом два дня. Так было с Гамахеном, купившим малоразмерные кроссовки со скидкой. Умный вроде, а мозгов… Все разносить их пытался – хромал до тех пор, пока не случилось нагноение из-за впившегося в мякоть ногтя.

Когда живешь в вечной нужде, то становишься голодным до определенных вещей. Хватаешься за них, пытаешься нарадоваться, пока существует такая возможность. В случае с Малютой радость была недолгой и длилась от силы минут пять. Может потому и переживал сильно.

Содержимое изъятого кошелька несколько подсластило пилюлю. Мы быстро поделили изъятое богатство, а двухрублевый остаток договорились проесть в ближайшей забегаловке.

Обратным путем шли куда веселее, вспоминая недавние события. И даже несколько километров пешком по обочине не показались такими уж утомительными. Да, каждый из нас о чем-то мечтал: Тоша с самой зимы грезил о дынях, Гамахен о новых кроссах, Малюта о солнцезащитных очках, а я? Чего хотел я? Если призадуматься, то многого: начиная с личного автомобиля и заканчивая апартаментами на верхнем этаже небоскреба. Но то в светлых мечтах о далеком будущем, которое может никогда не состоится. А прямо здесь и сейчас? Наверное, ничего… Было здорово ощущать себя частью компании. Не каким-нибудь там придатком, а полноправным членом, за которого если надо в драку ринутся. Теперь я это точно знал, потому и был счастлив.