В тени Алтополиса

«Мамочки», - пискнул внутри испуганный голос. Сам я при всем желании не смог бы издать и звука.

Вот и всё… вот и приплыли…

Глава 7. По ту сторону буйка.

В жизни не карабкался с такой скоростью. Роняя предметы, взлетел под самый потолок. Перелез через наваленные тюки и затаился, чувствуя, как бьющееся сердце норовит выпрыгнуть из груди. Мамочки, до чего же страшно.

Оставшаяся внизу псина зашлась в остервенелом лае. Она не умолкала ни на секунду, порою издавая совсем уж адские звуки, перемежаемые бульканьем, хрипом и грохотом железной цепи. Зверюга рвала и метала… Ну еще бы, принадлежащая ей дичь выскользнула из-под лап, и теперь дразнила одним своим запахом. Так близко и так далеко…

Поднявшаяся за тюками пыль щекотала ноздри. Но я даже чихнуть не мог, настолько испугался. А еще разум заполонили картинки одна страшнее другой: как острые клыки вопьются в тело, как примутся рвать, словно тряпичную куклу. Довелось однажды увидеть расправу уличных псов над заблудившимся кошаком. Так вот я для рычащей внизу твари, что мелкий котенок – на один зубок. Ой-ё…

Собаки не умели лазать, зато прекрасно прыгали в высоту. Гораздо выше человеческого роста, особенно когда под лапами есть упор вроде стенки или расположенных друг над другом полок. Последним ополоумевшая зверюга и воспользовалась. Стеллаж затрясся, заходил ходуном, роняя множество вещей: полетел вниз грохочущий металлом лист, застучали мелким градом многочисленные винтики и болтики. И все это под аккомпанемент непрекращающегося собачьего лая. Зверюга внизу бесновалась, черной тенью напрыгивая на полки. Стеллаж вздрагивал от каждого удара, вздрагивал и я, вцепившись пальцами в близлежащий тюк.

Мамочка дорогая… Дева Мария заступница, прости и защити… Чтобы еще раз согласился пойти на воровское дело, да ни в жизнь! Никогда и ни за какие коврижки. Мне бы только выбраться.

Увы, отверстие духового окна находилось на противоположной стороне. И по-другому, как спустится вниз, до него не добраться. А как это сделать, когда внизу резвится этакая зверюга. Вот если бы пацаны отвлекли. Постучали в ворота, поскребли, повыли, поддразнивая взбесившегося пса. Пять секунд, мне большего и не надо.

Помнится Тоша обещал подстраховать, если события пойдут не по плану. Но только где они - помощнички, когда по-настоящему припекло? Никого нет… Получается развели старшаки малолетку, как последнего лоха.

Нечто подобное я подозревал, чай не в благородном приюте воспитывался. Чуял подвох, но все равно согласился. Почему? Да хрен его знает… Согласился и всё тут. Теперича пропал Лешка Чижов. И ладно ежели разозлившийся хозяин сдаст воришку-грабителя в местный отдел жандармерии, а ежели нет… Ежели решит самолично наказать, отдав на расправу черной бестии, что рычит и мечется по гаражу.

Додумать я не успел. Противно запищала сигнализация и створки ворот медленно поползли вверх. Ночной воздух ворвался в пропахшее ароматами бензина помещение. Я лишь краешком глаза успел заметить стоящую на пороге фигуру. И кажись, в руках у неё было ружье. Точно – ружье! Не может палка иметь стальной блеск дула.

- Шарон, к ноге! - неожиданно тонким голосом прокричал хозяин. И псина послушалась! Перестала биться о стеллажи, закрутилась волчком вокруг ног вошедшего, повизгивая и жалуясь на ловкого воришку.

- Хороший… хороший мальчик, Шарон, - принялся приговаривать хозяин. Похлопал зверюгу по лоснящемуся боку. Та издала протяжный звук, больше всего похожий на сладкую зевоту, и задышала часто-часто. – Ну, кто здесь у нас притаился - показывай.

Послышался цокот когтей по бетонному полу, словно зверюга загарцевала, готовая в любой момент ринутся в атаку.

- Вперед, Шарон - ищи!

Металлическая цепь поводка лязгнула. Стеллаж вновь содрогнулся от удара, и мне стоило приложить немало усилий, чтобы не закричать от испуга.

- Шарон, я никого не вижу.

И снова удар, на этот раз куда сильнее прежнего, сопровождаемый глухим рычанием.

- Ах ты ночной шалопут, опять крыс по гаражу гоняешь? Сколько можно, Шарон?

В ответ пес разразился громким лаем. И лаял до тех пор, пока хозяин не отдал приказ:

- Сидеть, Шарон… Сидеть, кому сказано! Поглядим сейчас, что это за крыса такая.

Щелкнул выключатель, и яркая вспышка ослепила глаза. Судя по звукам шагов, хозяин подошел ближе. Принялся шерудить по полкам стеллажа: может руками, а скорее всего ружьем. Если дернусь, точно с испуга бабахнет.

- Что за серая мышка завелась в нашем гараже, а ну покажись.

На пол упал мешок с чем-то тяжелым. Хозяин выругался, но занятия своего не прекратил. Напротив, зашебуршал прямо подо мною. Точно ружьем работает - двигает стволом хранящиеся на полках предметы. Иногда я слышал, как он задевает металлическую стойку, нисколько не заботясь о царапинах. Лука Лукич подобного отношения к оружию не позволял. Он его холил и лелеял, словно изнеженную барышню, а этот шкрябает…

- Мышка-норушка, покажись, - нараспев произнес тонкий голос. До того противный, что уж лучше пенопластом по стене. - Не играй со мною в прятки.

Увы, Лешка Чижов не мышь, и даже не крыса. Он был слишком велик для грызуна, чтобы суметь затаиться и обмануть хозяина. Стоит тому скинуть тюк с верхней полки и…

На улице вдруг взвыла автомобильная сигнализация, настолько пронзительно и громко, что не выдержавший звуков пес заметался по гаражу.

- Сидеть, Шарон!

Выругавшись, хозяин выбежал из гаража, а следом за ним, громыхая цепью, вылетела собака.

- Ах вы ж, сукины дети! - долетел с улицы визгливый голос, перекрываемый воплями разошедшейся сигнализации. - Да я вас сейчас…

Дальше слушать не стал. Оттолкнул в сторону набитые тряпьем тюки. Спрыгнул сам, приземлившись на все четыре конечности. Больно ударился о валяющийся на полу мусор, кажись ладонь раскровил. Подумаешь, мелочи… У меня этих ссадин и синяков целая коллекция, а вот удача на всё одна.

Не раздумывая ни секунды, поднырнул под приподнятую створку ворот и ринулся в ночную темноту. За спиной заливалась лаем собака. Она одновременно гавкала и хрипела от стиснувшего горло ошейника. Цепь натянулась до упора, но в конец озверевшая псина продолжала рваться к перебегающим через дорогу пацанам. Я краем глаза уловил знакомые фигуры: приотставшего Малюту, косолапо перебирающего ногами, и юркого Тошу, успевшего добежать до противоположной стороны улицы. После чего сам рванул в кусты.

В ночи грохнули выстрелы: один, второй, третий… Видать хозяин и вправду отчаялся, раз начал палить. Зазвучали переливчатые трели свистков – а вот и проснувшиеся охранники подоспели. Как будто и без них шума было мало.

Хвала небесам, хозяин не додумался спустить собаку. А может сам побоялся этакой зверюги. Как там бишь его звали – Шарон? Что за дурацкое имя для пса. Любят городские пижоны придумывать клички, чтобы звучало с пафосом и непременно иностранное, ибо отечественное по определению говно. Так и становятся кошки Машки - Мари-Антуанеттами, а псы Шарики -Шаронами.

Я битых полчаса блуждал по ночным закоулкам трущоб, пока не добрался до условленного места встречи – полуразвалившегося сарайчика на окраине. Соседей его частью снесли, частью разобрали на дрова, а этот каким-то чудом сохранился. Изрядно перекошенный, лишившийся части крыши, он давно бы завалился, если бы не подпиравший сбоку фонарный столб. Кажись на нем все и держалось.

Оживленные голоса я услышал издалека. Больше прочих тараторил Гамахен – видать попустило парня. Он настолько увлекся рассказом, что не сразу заметил мое появление. И только когда пацаны повскакивали с мест, обернулся.

- Малой! – расплылся в широкой улыбке Малюта. Попытался облапить, но я вовремя увернулся от медвежьей хватки здоровяка. Не умел тот силищу соизмерять, с одинаковым усердием заколачивая гвозди и хлопая по спине.

- А я говорил, нашего Чижика так просто не взять, - обрадовался Тоша. – Где сигары? Достал?