Могущество

Его лицо безупречно, а выражение мягкое и невинное, взгляд завораживающий и нежный.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня…

Его губы прижимаются к моим, но здесь ничего нет.

Он не настоящий, просто плод моего воображения.

И мои легкие горят.

Я не могу дышать. Я не могу дышать!

В борьбе с океаном я вырываюсь наверх, яростно отталкиваясь ногами, пока не выныриваю на поверхность.

Дыши!

Жадно вдыхаю воздух. Я гребу руками вперед-назад, чтобы удержаться на плаву, держа голову над поверхностью. Мягкие волны поднимают и опускают меня. Я яростно моргаю, пытаясь сориентироваться.

Поднимаю взгляд. Солнце высоко, и сияние голубого неба почти ослепляет. «Неккури» позади меня, а Энак стоит на палубе и яростно машет руками.

Я не могу его услышать. Он слишком далеко.

Машу ему в ответ. Я в порядке. Уходи! Не смей возвращаться за мной, иначе все это было бы напрасно.

Но я не в порядке, если честно.

Оглядываюсь через плечо.

А вот и большой мидрианский корабль, в сотни раз больше маленького судна Энака, черный вымпел дракона зловеще развевается над множеством белых парусов.

Он замедляет ход.

Хорошо.

Они видели, как я упала за борт, и хотят, чтобы осталась жива.

Они не убьют меня здесь. Нет, они отвезут меня обратно в Даймару, где принесут в жертву своему новому богу-императору.

Я вижу их на палубе, они смотрят на меня, указывают пальцами и злобно кричат. Мужчины снуют вокруг, как муравьи, тянут канаты, поправляют паруса, вставляют по бокам маленькие лодки, которые начинают спускать в море.

Сумасшедшие мидриане.

Энак постепенно набирает ход. Это хорошо. Пожалуй, я ему немного помогу.

Они хотят выловить меня из воды?

Тогда сначала должны поймать меня.

Хорошо, что я научилась плавать в притоке реки Сибериус. Океан может быть куда более огромным водоемом, но я не боюсь.

Смерть рано или поздно приходит за всеми нами.

И Кайм придет за мной.

Глава 5

Кайм

Меня переносят через джунгли, а после перетаскивают через скалы. Достопочтенные преодолевают мутные реки, окуная меня в прохладную воду, которая на вкус, как грязь. Они уносят меня вглубь туманных долин, где вокруг кишат мухи и комары, и я испытываю некоторое удовлетворение от осознания того, что эти проклятые насекомые никогда меня не тронут.

Я остаюсь связанным.

Ни разу враги не развязывают мне руки или запястья, даже когда мне нужно отлить.

Проклятые боги, вот это неловкость.

Они глупцы и трусы.

Ночью Достопочтенные оставляют меня связанным, заставляя спать в этой проклятой неудобной позе.

Они не снимают повязки с моих запястий, хотя плоть уже начала слабеть и гноиться.

Они почти не кормят меня и не дают пить, экономя свои плотно упакованные пайки для себя. Я вынужден ловить ртом капли дождевой воды, подвешенный вверх ногами на этом проклятом шесте. Обычный человек уже умер бы, но они знают, что я не обычный человек.

Я нужен им голодным и слабым.

Почему бы им просто не убить меня?

Что Хелион хочет от меня?

Привязанный к этому проклятому шесту, я то прихожу в себя, то теряю сознание. Я потерял счет дням с тех пор, как мы покинули побережье. Иногда мне кажется, что мои руки выросли заново. Они покалывают и болят, и клянусь, что могу ими пошевелить, но потом поднимаю голову и вижу отрубленные культи.

Местность изменилась. Теперь наша маленькая группа продвигается по скалистой местности, которая быстро сменяется крутым склоном.

Мы достигли предгорий. Скоро Достопочтенные пойдут по горам.

Как они собираются тащить меня через горы? Будут ли пользоваться веревками, чтобы поднимать меня?

— Твоя паранойя излишня, — бормочу я. — У меня нет рук, помнишь? Что, по-твоему, я должен делать? Убить тебя пальцами ног?

— Заткнись, демон. — Сильный удар в спину едва не отправляет меня в обморок.

Вкус крови чувствуется во рту. Ледяная ярость пронизывает меня насквозь. Я пытаюсь призвать свою силу, но бесполезно. Как будто колодец внутри меня пересох.

Закрываю глаза. Я пытаюсь отправиться в то странное место из моих снов и найти темную личность — того, кто обещал мне силу; того, в ком подозреваю своего отца, но не могу туда попасть.

Мой худший кошмар стал явью.

Мое существование — это дымка боли и страданий, и я совершенно бессилен что-либо с этим сделать.

Единственное, что приносит облегчение, — это мысли о ней. Я закрываю глаза и представляю ее идеальное лицо, вплоть до мельчайших деталей.

Она чертовски красива.

И избавляет меня от этой пытки.

В своем воображении я склоняюсь к ней и пытаюсь поцеловать, но она испаряется на моих глазах.

Я люблю тебя, моя маленькая лесная ведьма.

Я страстно желаю ее, как никогда, и чем сильнее становится моя тоска, тем сильнее хочу уничтожить все на своем пути.

Это сводит с ума.

Внезапно Достопочтенные останавливаются и с силой бросают меня на землю. Резкая боль молнией ударяет меня в грудь. Кажется, несколько ребер сломались с левой стороны.

— Пора вставать, Кайм. — Веревку вокруг моих лодыжек быстро развязывают, но запястья крепко прикрепляют к тонкому шесту. — Встань, бледнолицый.

Я встаю. Кто-то позади меня берет шест и толкает его вперед. Они планируют заставить меня споткнуться, но я уже предвидел это движение, поэтому подаюсь вперед и поворачиваюсь, вырывая шест из рук моего надсмотрщика.

С огромной силой я замахиваюсь шестом в его сторону. Пусть я голоден и слаб, но все еще могу причинить некоторые повреждения.

Я все еще быстр.

Достопочтенный пытается поймать шест, но я перебрасываю его через его руки и ударяю в висок. Противник падает на землю, ошеломленный.

— Я же говорил тебе быть осторожным, — рявкает Тайден.

Одновременно на меня набрасываются пятеро Достопочтенных, опрокидывая на землю. Они осыпают меня ударами по лицу, рукам и телу.

Как предсказуемо.

— Ты так и не понял, демон? — Тайден приседает рядом со мной и шипит мне в ухо. — Сбежать невозможно, так почему ты вообще пытаешься?

Я лишь смеюсь. Конечно, я не пытался сбежать. Всего лишь спускал злость.

Ненавижу этих идиотов с промытыми мозгами.

— Ты пойдешь прямо по этому склону. Не пытайся больше совершать подобные глупости.

— Или что? — насмехаюсь я, зная, что они не могут меня убить.

— Или твои проклятые ноги будут следующими.

— Тогда тебе придется нести меня в гору. Я тяжелее, чем кажусь, ты ведь это знаешь.

— Не искушай судьбу, полукровка, — Тайден наклонился, и его голос ослаб до едва различимого шепота. — Просто делай, что я говорю. Не все так, как кажется.

Я насмешливо фыркаю, несмотря на то, что запоминаю это ценное зерно информации.

Во что играет Тайден?

Когда все складывалось просто, особенно с Достопочтенным?

— Дайте ему встать, — приказывает Тайден своим людям.

Мое тело протестующе вздрагивает, когда я поднимаюсь на ноги. Бросаю взгляд на Достопочтенных, и они отвечают таким же свирепым взглядом.

Они ненавидят меня.

Я тот, кому удалось сбежать.

Предатель.

Тот, кто убил многих из них.

— Пойдем, Кайм, — жестко командует Тайден, и снова в его голосе сквозит усталость.

— По крайней мере, убери это бессмысленное сооружение и свяжи мне руки за спиной. Я не убегу. Посмотри на меня. Думаешь, я смогу выкрутиться?

— Ну, это же ты, так что все возможно, но ты прав. Это облегчит жизнь всем нам. — Тайден кивает одному из своих подчиненных. — Сделай это.

Достопочтенный смотрит на меня, сверкая серо-зелеными глазами. Приблизившись ко мне, он колеблется.

— Не будь таким напряженным, парень. Я не отгрызу тебе голову, — ухмыляюсь, испытывая дикий восторг, когда позволяю своей боли усиливать свой гнев.

Достопочтенный — совсем молодой, почти подросток — смотрит на меня, но ничего не говорит, освобождая культи моих рук от шеста и связывая их за спиной.