Страница 140 из 152
Еще в первый приезд в Токио Гейтс ознакомился с этими достопримечательностями японской столицы и нашел, что здесь не знают чувства меры. Целые кварталы, занятые ночными барами со стриптизом, массажными салонами, турецкими банями, «лив-шоу», занимают десятки квадратных километров, залитых пронзительным светом неоновых огней. Мужчины — единственные клиенты этого современного Вавилона — оставляли там фантастические суммы. У них это называлось «восхождением по лестнице»: вечер начинался дорогим обедом, потом следовала экскурсия по винным погребкам, во время которой виски льется рекой, заход в бар со стриптизом и снова пьянка.
Сослуживцы сочувственно приветствовали Кадзуо Яманэ. Все, кто его знал, пришли выразить соболезнования по случаю трагической гибели отца. Кадзуо кланялся и благодарил. Выглядел он не лучшим образом: глаза красные, тоскливые.
Расследование шло установленным порядком. Управление безопасности на море свою миссию выполнило, доложив, что «метеорологические условия в момент возникновения инцидента были не настолько плохими, чтобы американская подводная лодка не могла принять меры для спасения команды потопленного судна». Все сходились во мнении, что о подлинных причинах катастрофы японцы никогда не узнают. «Эндрю Макферсон» с баллистическими ракетами на борту находилась в тот момент в боевом патрулировании, а то, что относится к американской ядерной стратегии, принадлежит к разряду высших государственных секретов.
Премьер-министр, выступая в парламенте, обещал поднять вопрос о потоплении «Никко-мару» во время встречи на высшем уровне. Тон его выступления был смягчен, отметили в управлении, по случаю гибели экипажа «Эндрю Макферсон».
Коллеги Яманэ оживленно обсуждали во время обеденного перерыва версию о том, что на борту «Эндрю Макферсон», скорее всего, произошла какая-то авария, поэтому ей пришлось всплыть настолько быстро, что она задела киль «Никко-мару». Ни у кого не вызывало сомнений, что гидролокатор сигнализировал о «Никко-мару», но экипажу лодки некогда было раздумывать. В кулуарах управления поговаривали о том, что в заливе Сагами проходили совместные секретные маневры американского флота и «сил самообороны». Иначе откуда взялись там и американский самолет, кружившийся над судном, и ракетный эсминец «Ама-цукадзэ», который в конце концов спас рыбаков?
Кадзуо Яманэ заметил, что интерес к этой истории уменьшается на глазах. Сотрудников управления безопасности на море интересовали уже чисто технические вопросы: действительно ли на подводной лодке произошла авария и что за маневры проводились в заливе Сагами? О том, что американские моряки не стали спасать экипаж гибнущего судна, не вспоминали. Руководство же управления, — во всяком случае, у Яманэ создалось такое впечатление — было как будто даже довольно случившимся. После потопления «Никко-мару» кабинет министров решил наконец удовлетворить давнюю просьбу управления безопасности на море и оснастить патрульные суда аппаратурой для обнаружения подводных лодок. Это предложение на заседании кабинета поддержали генеральный секретарь кабинета и начальник управления национальной обороны — ведь в случае начала войны корабли управления все равно будут подчинены военно-морскому командованию, управление безопасности на море и создалось как резерв «сил самообороны».
Микки Рицци не вернулся в гостиницу и в полночь. Гейтс через подземный гараж вошел в гостиницу и оттуда на лифте поднялся на третий этаж, где Микки снимал номер.
Ярко освещенный коридор был пуст. Гейтс прошел хорошую профессиональную подготовку, открыть стандартный гостиничный замок не составило для него труда.
Собственно говоря, Гейтс хотел убедиться, что Микки действительно остановился здесь. Он включил торшер, и большой зеленый шар мягко засветился. Гейтс огляделся. Чемодан Микки был на месте, в стенном шкафу висел костюм, валялась пара нечищеных башмаков, в пепельнице — пустая коробка из-под сигарет. Документов, которые должен был украсть Микки, Гейтс в номере не обнаружил, зато нашел в холодильнике две бутылки пива и уселся перед телевизором. Откинувшись в кресле, он подумал, что здесь ждать Микки будет значительно удобнее, чем в холле.
Он просидел так еще около часа, пока двенадцатый токийский канал не завершил свои передачи. Гейтс поставил пустые пивные бутылки на холодильник и пошел в ванную.
Только теперь Гейтс понял, что ему пришлось бы до скончания века ожидать возвращения Рицци, не поднимись он в номер.
Рицци вообще не уходил из гостиницы. Он был убит здесь, в ванной. Неизвестный ребром ладони сломал ему шейные позвонки.
Вице-адмирал Тэрада рано утром на своей машине заехал к начальнику штаба Симомура. Пожилой адмирал был в теплом кимоно с гербами. Он работал: неторопливо выводил тушью на больших листах рисовой бумаги аккуратные иероглифы.
— Доброе утро, господин начальник штаба, — поклонился Тэрада. — Я приехал сегодня ночью. И сразу поспешил к вам. Максимум в начале будущего года наш первенец будет готов. Мне искренне жаль, что не вы будете командовать его спуском на воду.
— Разве дело в том, чтобы выслушивать хвалебные слова? Сын Ямато ищет удовлетворения в сознании исполненного долга и в продолжении дела предков.
Вице-адмирал Тэрада почтительно выслушал слова своего начальника.
В четыре минуты десятого в приемную премьер-министра вошли генеральный секретарь кабинета и министр иностранных дел. Через три минуты началось последнее совещание перед вылетом в Вашингтон.
Визиты в США всегда имели большое значение для японских премьер-министров, но нынешний глава правительства возлагал на встречу с президентом особые надежды.
Долгие годы Япония оставалась младшим партнером в этом союзе. Глава токийского правительства приезжал в Вашингтон, как вассал к сюзерену. Такие отношения, всегда оскорблявшие национальные чувства японцев, пришли в противоречие с ролью, которую стала играть Япония в мировой экономике и мировой торговле. Новый премьер-министр задался целью коренным образом изменить место страны в мировой политике.
Во время визита в Вашингтон премьер-министр был намерен разговаривать с президентом на равных.
После совещания он дал обширное интервью члену редакционной коллегии одной из трех крупнейших японских газет. Этот журналист в конце сороковых годов, будучи начинающим репортером, работал в префектуре Гумма и познакомился там с молодым человеком, который разъезжал на белом велосипеде с развевающимся национальным флагом и самостоятельно вел свою избирательную кампанию. Потом они регулярно встречались, когда будущего премьера избрали в парламент и он ходил на заседания в старой военно-морской форме. Пока не вступил в действие сан-францисский мирный договор, его костюм неизменно украшал черный галстук — знак траура в связи с оккупацией страны.
Будущему премьеру пришлось долго ждать своей очереди — несмотря на незаурядные способности политического деятеля. Он возглавлял самую малочисленную из парламентских фракций консервативной партии и в ожидании заветного кресла переменил за десять лет несколько второстепенных должностей. Наконец, после очередного скандала в правящей партии наступила патовая ситуация, когда руководители крупных фракций не хотели уступать друг другу, и он оказался приемлемой для всех компромиссной фигурой. Первым, кто получил интервью у нового главы правительства, был старый знакомый по префектуре Гумма.
С тех пор журналист, который тоже сделал неплохую для газетного мира карьеру, часто бывал в официальной и личной резиденциях премьера. Его газету глава правительства фактически сделал своим рупором, который слышали ежедневно не менее одиннадцати миллионов человек — таков был суммарный тираж утреннего и вечернего выпусков.
— Вы знаете, старый отель «Санно» закрывается, — заметил Годзаэмон Эдогава. — Владельцы построили новую гостиницу с номерами в японском стиле, а старое здание сносят. На его месте, говорят, будет многоквартирный доходный дом.
— Но мне кажется, «Санно» совсем уже никуда не годился. В номерах нет ванных, — сказал инспектор Акидзуки. — Сейчас в Токио столько гостиниц, что «Санно» наверняка стал убыточным.