Страница 130 из 152
Старый человек в черном кимоно, слишком легком для январского дня, не обращал внимания на холодный морской ветер. Не думал он и о том, к чему привела Японию победоносная атака на Пёрл-Харбор. Капитуляцию 1945 года он считал не поражением, а всего лишь неудачей. Неудачи же не смогут испугать воинов, уверенных в окончательной победе.
Вулкан Сакурадзима был почти не виден. Учитель прикрыл глаза. На мрачном фоне вулкана перед ним вновь заскользили серебристые силуэты торпедоносцев с огненно-красными кругами на крыльях — отражение солнца, встающего на востоке.
Ниндзя: специальное задание
В семь часов утра в токийском районе Асакуса скучно и серо, не то что вечером. Район крупных универмагов и театров, ресторанов и клубов, баров и дискотек оживает с заходом солнца. Утром — лишь поток автомобилей, направляющихся в деловые и официальные кварталы столицы, в Маруноути и Ка-сумигасэки, и толпы одинаково одетых и одинаково спешащих на работу людей.
Маленький пикап Ёсико Сэгэва двигался в обратном от центра направлении. На свободном сиденье лежал список клиентов. Ёсико была за рулем больше часа, и ей оставалось объехать еще три дома.
Сегодня, как и почти каждый день, они с мужем встали в половине четвертого утра, чтобы ровно в четыре быть на самом большом в мире рыбном рынке близ улицы Харуми. Исао и Ёсико Сэгэва держали небольшой ресторанчик, где посетителей угощали исключительно сырой рыбой — суси. Сырая рыба обязательно должна быть свежей, и ежедневно они обновляли свои запасы. Рыбный ресторанчик достался им от рано умершего отца Ёсико. Родители Исао погибли в войну. Сэгэва усыновили его, дали свою фамилию. С детства Ёсико привыкла начинать утро с посещения рыбного рынка, раньше с отцом, теперь с мужем.
На огромном, пахнущем морем рынке были тысячи людей: рыбаки, покупатели и туристы. Оптовый рынок — одна из достопримечательностей Токио. Покупатели — повара больших ресторанов и владельцы мелких, хозяева рыбных лавок в высоких до колен резиновых сапогах тщательно выбирали рыбу.
Сэгэва завели на рынке множество знакомств. Они знали, у кого из рыбаков самый нежный и вкусный товар. Отбор рыбы — ответственное дело. Если суси не понравится, завтра постоянные клиенты пойдут к конкурентам, а ресторанчик Сэгэва, как и большинство таких мелких заведений, существует благодаря постоянным посетителям. Кое-кто из них заказывал суси на дом.
К приготовлению суси ее не допускали. И ее отец, и Исао считали, что это не женское дело. В пять часов утра Исао Сэгэва с рыбой приезжал в ресторан, где его уже ожидали двое помощников — молодых ребят.
В Токио почти десять тысяч ресторанов, где можно поесть суси — блюдо из кусочков сырой рыбы, уложенных на колобки политого уксусом риса. Сэгэва открывали свое заведение в десять утра и работали без перерыва почти до полуночи. Коробки с суси для тех, кто регулярно заказывал это блюдо на дом, Исао готовил сам. К рыбе вкусная закуска — грибы в соевом соусе и овощи, приправленные имбирем. Отдельно в каждую коробку кладут кувшинчики с соевым соусом, лимонным соком и хреном — это приправа.
Суси, доставленное на дом, — дорогое удовольствие. Только состоятельные люди могут себе это позволить. Низко кланяясь, Ёсико Сэгэва вручала коробки прислуге своих клиентов.
Последним в ее списке значился Нирадзаки — депутат парламента от оппозиции.
Дверь в этом доме открывалась только после того, как бдительная привратница получала от жильцов соответствующей квартиры подтверждение, что они действительно ждут этого человека. И Ёсико Сэгэва, хотя обе привратницы, сменявшие друг друга, знали ее в лицо, пришлось подождать, пока не завершатся телефонные разговоры, сопровождавшиеся взаимными извинениями за беспокойство. Поблагодарив привратницу, Ёсико пошла к лифту. Лифт был занят, и желтый огонек, отмечая этажи, полз вниз. Двери раздвинулись, впуская Ёсико…
На крик Ёсико прибежала пожилая привратница с журналом комиксов в руках.
Молодая женщина, насмерть перепуганная, прижалась к стене. Коробка с суси упала на пол, нежные ломтики тунца валялись на ковре. Из открывшегося лифта торчали худые ноги в идеально начищенных черных туфлях. Где-то в глубине лифта, залитого мягким светом ламп, многократно отраженных зеркалами, виднелась отливающая серебром голова с неестественно выпученными глазами.
Над младшим инспектором Акидзуки в токийском полицейском управлении посмеивались. Коллеги считали его неплохим, безобидным парнем, да и работал он не хуже других. Но за Акидзуки водилась одна слабость, вполне оправдывавшая поэтическое сочетание двух иероглифов, составивших его фамилию, — «осенняя луна». Младший инспектор увлекался старинной поэзией. Весной он донимал коллег, декламируя хокку о распускающихся в апреле цветках сакуры:
Чужих меж нами нет, Мы все друг другу братья Под вишнями в цвету.
Если одну неделю с языка у него не сходила хрестоматийная хокку Басё
то, скажем, в следующий понедельник он радовал своего соседа по комнате только что открытым для себя хайкай XVIII века:
Всю эту неделю он восторгался танка Какиномото Хитомаро:.
Поэтические склонности, однако, не мешали младшему инспектору Акидзуки заниматься своим в высшей степени прозаическим ремеслом.
— Мы приехали через несколько минут после вызова, — докладывал он своему начальнику. — Труп Нирадзаки обнаружила Ёсико Сэгэва. Она привезла суси для семьи Нирадзаки, которые заказывают это блюдо в ресторане Сэгэва уже несколько лет. Ёсико Сэгэва приезжает в этот дом два раза в неделю в одно и то же время. Служанка семьи Нирадзаки забирает у нее рыбу и расплачивается.
— С самим Нирадзаки эта Сэгэва встречалась?
— Только в их ресторане. Обычно Нирадзаки вставал поздно. У него плохой сон, засыпал только под утро. У Нирадзаки небольшая квартира. Когда я поднялся на десятый этаж, никто из семьи еще ничего не подозревал. Служанка была на кухне. Жена Нирадзаки — она только что проводила мужа — и сыновья завтракали.
— Чем занимаются их дети?
— Учатся в Токийском университете на юридическом факультете.
— Когда вы сказали им, что произошло, не заметили ничего странного?
— Нет, — решительно ответил Акидзуки. — Они вели себя так, как ведут люди, потерявшие близкого и дорогого человека.
— А почему Нирадзаки вышел из дому так рано?
— Когда его жена смогла отвечать на вопросы, она сказала, что мужу позвонили из штаб-квартиры партии и попросили срочно приехать.
— Проверь на всякий случай.
Акидзуки сделал пометку в блокноте.
— Теперь самое сложное, — младший инспектор наморщил лоб. — Ровно в семь часов жена Нирадзаки закрыла за ним дверь. Часы висят у них в коридоре, идут правильно. Старший сын тоже слышал звук захлопывающейся двери и посмотрел на часы. В семь часов пять минут в дом вошла Ёсико Сэгэва, вызвала лифт. Значит, Нирадзаки был убит в этот промежуток.
Начальник отдела вытащил из папки судебно-медицинское заключение: «Смерть наступила от ушиба шейного отдела позвоночника с вывихом 6-го шейного позвонка и сдавлением спинного мозга».
— В нашей практике не первый случай, — заметил Акидзуки. — Тренированная ладонь человека, который занимается карате, ломает шею, как молот.