Четыре

Стоявший с тихой молитвой в уме и сердце Иоанникий вздрогнул от неожиданности, окинул взглядом смотрящих на него и с любовью, и с любопытством сельчан, но перечить не решился. Сделал шаг, встал рядом с отцом Димитрием:

И вдруг он достал из-за пазухи пичугу, отпустил ее, и она, чирикнув под куполом, пулей унеслась в раскрытые весне врата.

Прихожане хотели было аплодировать, но отец Димитрий остановил их одним только взглядом.

– Чего это? – тихо спросил он отшельника.

– Пушкин. Александр Сергеевич Пушкин, – пояснил Иоанникий, но потом сообразил, что спрашивают его не про стихотворение «Птичка», а про ту, что улетела. – А, пичуга, зимой чуть не замерзла, подобрал в лесу, а сегодня самый лучший день отпускать на волю…

И снова хотел народ в ладоши хлопать, но не решился. А Иоанникий поклонился всем в пояс и поблагодарил:

– Храни вас Бог, люди добрые.

– Вы Георгий Иванович? – Женщина держала за руку тихую девочку. В другой у нее был пакет с документами и обследованиями.

– Он же Гога, он же Гоша, – начал было перешучивать киногероя врач, но осекся – во взгляде женщины были боль и безысходность. – Я…

– Сделайте Ксюше операцию, – глухо, но требовательно произнесла Маргарита.

– Я? – будто испугался хирург. – Я с сегодняшнего дня в отпуске, вот, Валерий Михайлович сделает. Он даже лучше, чем я. А я только за документами на работу зашел…

– В запой собираетесь? – огорошила и самого Георгия Ивановича женщина, и его коллегу Валерия Михайловича. Тот аж крякнул, но едва сдержал неуместный хохоток.

– Это мое личное дело, – немного обиделся Гоша, он же Гога.

– Да, конечно, – согласилась Маргарита, – но Иоанникий сказал, что только вы сделаете так, как надо.

– Иоанникий? – Георгий Иванович опустил голову, а потом и присел на стул. Машинально протянул руку: – Давайте ваши документы. «КаТэ» здесь?

– Здесь, – засуетилась рукой в пакете Маргарита. – Вы уж помогите, я вам потом сама наливать день деньской буду. – Мгновенно статная красивая современная женщина превратилась в добрую русскую бабу. – И таких закусок наделаю…

Так причитала, что и Валерий Михайлович подошел.

– Поможешь? – спросил его Георгий Иванович, глядя пленку снимка на свет.

В первый раз Сергей поцеловал Веру в кинотеатре. Банально, но правда. Он даже не помнил, какой они фильм смотрели… Сначала он взял ее руку в свою, ощутил тепло на кончиках подушечек ее пальцев, приложил к губам тыльную сторону ладони девушки, а когда она повернула к нему лицо, решился поцеловать… Сидевшие за их спинами зрители не протестовали, а лишь посоветовали пересесть на последний ряд, благо что сеанс был дневной и места в зале имелись.

С момента того поцелуя в жизни Сергея всё остальное отошло на второй, третий и другие планы. Образ Веры заслонял собой любые события, обстоятельства, перспективы и насущные задачи. Учился он хорошо, вернее, отлично, но теперь даже сквозь страницы любимых книг на него смотрела Вера. Наверное, с ней происходило то же самое… Наверное. Хотя Вера и «наверное» совместимы ли? Во всяком случае, Вера даже учиться стала хуже. Первую сессию закрыла с тройками, отчего Сергею пришлось выслушать от отца Веры науку о системе предпочтений. Нет, бывалый начальник не был против любви и отношений его дочери с «безродным» романтиком, он просто прочитал традиционную в те времена лекцию о том, что всякий человек должен приносить пользу обществу, а для того, чтобы ее приносить, надо сначала стать кем-то, то есть выучиться. В сущности, четвертьчасовое назидание можно было свести к одной последней фразе:

– Короче, учиться-то надо. Об этом не забывайте. Ты понял?

– Понял, – согласился Сергей, но ничего поделать ни с собой, ни тем более с Верой не мог.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.