Страница 13 из 22
Знающие люди сразу оценили новинку: сразу после моего возвращения на публику, ко мне подошло несколько человек, отставных офицеров. Они внимательно осмотрели сидора, примерились, как их завязывать, надевать и двигаться, и остались премного довольны.
— Кто тебе сшил такое чудо? — полюбопытствовал предводитель дворянства.
— Портной его высокоблагородия исправника, Модест Павлович.
— Но придумка твоя?
— Моя, Модест Павлович.
— Закажу и себе такой, уж больно хорошая вещь для охоты.
— Я вам и Сильвестру Гордеевичу, отдельно заказал. Не побрезгуйте, примите, а придёт случай, может и воспользуетесь по назначению. — сказал я подавая предводителю сидор, к которому была приторочена плащ-палатка
— Благодарю от всей души, Юрий. Покажи-ка, как ими пользоваться?
— Сию демонстрацию я бы хотел провести перед благородным собранием.
— Так даже лучше. — и предводитель дворянства повысил голос — Господа, прошу подойти и освидетельствовать как наш юный друг продемонстрирует свои изобретения. Покажешь, как пользоваться сидором?
— И плащ-палаткой также.
Как пользоваться плащ-палаткой я тоже показал с помощью рекрут. И установку одиночной палатки, куда умещается один человек со своими вещами, и двухместной, на двоих, и даже установку шестиместной, то есть палатки из шести полотнищ, но если потесниться, в неё вмещается даже семь человек.
— Весьма способная в походе вещь! — вынесли суждение мужчины, все как один отставные офицеры.
Потом мои верные рекруты продемонстрировали, как использовать плащ-палатку в варианте плаща, и опять этот элемент снаряжения получил высокие оценки. Но всех поразила трансформация плащ-палатки в носилки для транспортировки раненого. Подобный трюк не был предусмотрен в плащ-палатке образца тысяча девятьсот тридцать шестого года, но я вспомнил и применил модификацию, которую придумал безвестный армейский гений в пятидесятые годы, и которая использовалась во времена моей армейской службы. Фокус в том, что к полотнищу плащ-палатки дополнительно пришивалось шестнадцать петель — восемь с одного края и восемь на осевой линии полотнища. В петли вставляются жерди, и носилки для переноски раненого готовы. Свободным краем, к тому же, можно сверху прикрыть от дождя раненого.
Мои рекруты были страшно довольны: каждому из них перепало по гривеннику от исправника за старание, бравый вид и чёткие ответы.
Провожающие натащили кучу всяческих подарков, в основном съестного, так что подарки поручик разрешил разместить на не до конца загруженной телеге. Но лучший подарок преподнёс исправник:
— Вот тебе пистоли, Юрий. Владей. Я эти пистоли, снял со шведского офицера — была, понимаешь, в мои годы стычка со шведами в Финляндии, но мы им так наподдали, что супостаты утёрлись и объявили, что имело место недоразумение. Забоялись начинать войну, чухна белоглазая. Тебе пистоли пока не по чину, но в пути пригодятся. Я чаю, пользоваться умеешь, батюшка учил?
— Учил, Сильвестр Гордеевич. — солидно киваю исправнику, а про себя думаю: «Разберусь! С ППШ было дело, разобрался самостоятельно, тозовку сам изучил, а уж с кремнёвыми пистолетами сам бог велел разобраться»– Дай-ка я тебя обниму! Не так я чаял проводить тебя, но ты выйдешь в люди, я верю.
У исправника глаза на мокром месте, да и у меня, признаться, тоже: душевным он оказался человеком, по всему чувствуется настоящий офицер.
Потом подошел и предводитель дворянства:
— Видишь, как тебя провожает общество? — довольным голосом пробасил он — Я посоветовался с губернским судьёй, с прокурором, проезжали они давеча по делам в Белгород. Рассказал им о твоей ситуации, мы совместно подумали, да и нашли возможность опротестовать захват твоего имения посторонним лицом. Служи спокойно, но помни: тебе надо искать случай восстановить своё дворянство, тогда и имение тебе вернётся. А пока имение будет подвергнуто аресту, управлять им будет твой старый управляющий. Я его знаю, человек он надёжный, ну да я ещё прослежу.
— Весьма признателен вам, Модест Павлович.
— Тут у меня кроме приязни к тебе и к твоему покойному батюшке есть и личный интерес: по младости лет я с Прокошкой не ладил, много он мне гадостей наделал, вот и не упущу случая расквитаться с подлецом.
— Прекрасно, что наши цели совпадают, но я надеюсь принести пользу и престолу и любезному нашему Отечеству.
— Служи, Юрий Сергеевич, за государыней служба не пропадёт, а я надеюсь вскоре увидеть тебя в офицерском достоинстве!
А после ухода отряда рекрутов из Обояни, на площади состоялся ещё один разговор, и разговор этот был обо мне. Группа дворян, все как один отставные офицеры, снова, уже более внимательно, принялись разглядывать комплект элементов амуниции, подаренный Юрием исправнику.
— Воистину бесценные возможности даёт сей простой с виду полотняный квадрат! — объявил предводитель дворянства, очередной раз, набросив на себя плащ-палатку — Вы согласны, господа?
Мужчины согласились. Они-то не понаслышке знали каково это идти под дождём в мокрой одежде, зная что на очередном биваке не будет возможности не только высушить сырую одежду, но и укрыться от того дождя. А тут вещь, которая укроет тебя во время движения в виде плаща, а на биваке она же превратится если не в палатку, то, по крайней мере, в навес.
— Прошу обратить внимание на заплечный мешок, который Юрий назвал сидором. Вещь простая, однако весьма способная в походе. — поддержал обсуждение Иван Кузьмич Мерзликин, близкий друг предводителя — На парад с таковым не пойдёшь, неказист, но в походе он незаменим, да и в бою не помешает.
— Мне, господа, — объявил исправник — пришлись по душе и плащ-палатка и сидор. А ещё мне весьма понравилась причёска, кою соорудил на своей голове Юрий и которую мы видели на головах не только его рекрутов, но и некоторых молодых людей, друзей Юрия. Согласитесь, причёска сия позволяет содержать волосы в чистоте и опрятности, не даёт расплодиться насекомым, и в то же время видно, что причёска сия не плебейская, напротив, весьма достойна благородного человека.
Мужчины одобрительно зашумели, а исправник продолжил: