Страница 63 из 95
Дневник «боевого пути» кроме брезгливости ничего у меня не вызывает. Нет, вначале встречаются и записи о том, что в таком-то урочище или местности по словам местных жителей есть признаки выхода газа или нефти, но в основном это обыденное повествование о боевых стычках. Мол заняли такое-то село, потеряли в бою столько-то человек, или взяли без боя, но в самом селе повесили или расстреляли столько-то. На последних страницах дневника в основном скупые сообщения об оставленных позициях и погибших сослуживцах. Читать очень тяжело, везде сплошные казни, кровь, трупы… Словно ничего другого в его жизни больше не осталось. И как только он сам-то не свихнулся от всего этого? Совсем очерствел… и озверел.
А вот первый дневник словно другой человек писал. Наивный и восторженный. Видна вера в своё высшее предназначение и в правильность выбранного пути. А слог повествования такой, словно приключенческий роман читаешь. Даже интересно стало и не заметил, как увлёкся. Описанию путешествия из Омска в урочище Усть-Балык позавидовал бы и Джек Лондон. Очень уж образно и красочно описана занимательная история плавания по Иртышу, а затем Оби до конечной точки. Оказывается, они туда не наобум добирались. Об этом урочище уже давно слухи ходили, но они были первыми, кто решил его «опромыслить». Интересно, а как геологи в моё-то время на него наткнулись? Случайно, или тоже по чьим-то следам пришли?
Восторженность повествования заканчивается в окопах. Вначале записи идут ежедневно, затем следует большой перерыв, да и потом появляются крайне нерегулярно в виде нескольких скупых строчек. И только в детальном и обширном описании неожиданной встречи со своим однокурсником по Томскому институту Владимиром Мясищевым, словно вновь возвращается тот восторженный юноша, что и начинал эти дневниковые записи. Ещё через несколько страниц натыкаюсь на короткую запись: — Вчера погиб Вольдемар. Вот и некому теперь искать в Сибири «алмазные копи». — словно спотыкаюсь взглядом на этой строчке и торопливо перелистываю дневник назад, перечитывая первое упоминание о друге. Точно! Вот что царапнуло мой взгляд, но при первом прочтении сразу не сообразил, о чём шла речь.
Мясищев со слов Александрова ещё в институте грезил открытием «сибирских алмазов» после прочтения учёных трудов Ричарда Карловича Маак, первого исследователя и картографа реки Вилюй и Вилюйского нагорья. Учёный в своей экспедиции алмазов не нашёл, но привёз легенды якутов о якобы несметных сокровищах, хранимых в их земле. Как и описание «синей и зелёной глины», что ему встретилась. Сам учёный этому внимания не придал, так как не верил в «сибирские алмазы», но вот Мясищев считал, что описанные глины, ни что иное как спутники кимберлитовой породы. Четыре года после окончания учёбы он постоянно нанимался в изыскательские партии Вилюйских золото-разведчиков. И видимо не зря, судя по той записи что сделал Александров: — Вольдемар считает, что он нашёл эту глину на берегу эвенкийской речки «Ирилях» и после войны собирается вновь отправиться туда в экспедицию.
Разглядываю карту и конечно никакой «Ирилях» на ней нет. Тут-то и река Лена с трудом угадывается, а Вилюй вообще не подписан и притоков судя по этой карте совсем не имеет. Ну, да. Кого б этот суровый и малонаселённый край в то время интересовал? Судя по дате выпуска карте не менее четверти века. Как только и сохранилась-то? Пытаюсь по памяти «вычислить» местоположение будущего города «Мирный». Вот там мне бывать не доводилось, как-то компания «Алроса» обошлась без помощи «опытного экономиста», да и мои интересы никогда не касались драгоценных камней. Нефть, газ, уголь и даже алюминий в разное время входили в «сферу моих интересов», но вот алмазы — нет.
Постукиваю по зубам кончиком карандаша, что нашёлся в кармашке сумки и наконец «определяюсь с местом». Всё-таки местоположение этого города на картах видел не раз. Аккуратно рисую два вписанных друг в друга квадратика и с чувством хорошо выполненного дела откидываюсь на спинку стула. Пусть будет для памяти, вдруг пригодиться? Значок похож на «звезду Давида», но там два треугольника и шесть лучей. «Алмазная звезда» имеет восемь. Но что же делать с этими «дневниками»? Выбросить жалко, хотя и не имеют никакой особой ценности. Передать записи в консульство? Так считай тоже самое, что просто выбросить на помойку, кому они там нужны? Никто не станет читать дневники и разбираться с наследием «белоэмигранта», ещё и сам по шее получу за то, что попёрся к нему на встречу. Оставить себе «на память»? Вдруг тоже «мемуары» писать надумаю? Ладно, пока спрячу в саквояж, потом решу, что с ними делать. Сейчас своих забот хватает через край.
* * *
Маленькой «отдушиной» от нескончаемых «музыкальных будней» служат весточки из дома. Поначалу отправлял и получал письма по почте, но пару раз мама возмущённо написала, что получает от меня «пожёванные» конверты, да и сам обратил внимание на то, что от мамы приходят такие же. Так что плюнул на «конспирацию» и переписка вновь пошла через консульство. Мне скрывать нечего, а наглые «цензоры» видимо совсем уж обленились, раз вскрыть конверт нормально не могут. Ну и хрен с ними, пусть читают. Из дома особых новостей нет, всё идёт по-прежнему. Разве что наша престарелая соседка Анаит этим летом во сне «тихо отошла и встретилась с богом», а вот «эту старую сплетницу и язву Хедву» на которую уже «никаких моих нервов не хватает» и от которой давно «житья нет всем приличным людям», никакая болячка не берёт, так как видимо тоже боится «с этой ведьмой» связываться. Родиона, старшего брата моих друганов, ещё в прошлом году по весне «забрили» в армию, и он служит где-то на границе с Польшей. Пишет, что служит хорошо, и командиры постоянно ставят его в пример другим бойцам. В чём мама очень сильно сомневается: — «Врёт поди, на Молдаванке-то слыл отчаянным хулиганом». Сами братаны перешли в девятый класс только под нажимом Аркадия Бакмана, пригрозившего отчислить «неучей» из секции бокса, если они учёбу в школе забросят.
Все старшие подружки Сонечки с нашего двора уже давно замужем и нянчат детишек. Девушку тоже хотели нынче засватать, да только она неожиданно для всех «взбрыкнула». Поступила в институт и твёрдо заявила, что: — «Пока не получу высшего образования, даже и думать об этих глупостях забудьте»! Часто забегает к маме в гости, интересуется как у меня идут дела и передаёт приветы. Хм. Могла бы, и сама написать, а то за всё время кроме приветов «через маму» так от неё ничего и не получил. Впрочем и сам не писал. Как-то сразу так сложилось, но я и маме-то пишу редко. Ничего вскоре встретимся и поговорим, ближайший сухогруз на Одессу отходит двадцать восьмого января. Хотя… о чём мне с ней говорить? Девушка явно сделала свой выбор, раз поступила «на радиоинженера». Вначале офигел от такой новости, но потом подумал и понял, что для еврейской девушки это самое мудрое решение. Нафиг ей какой-то местный «кот в мешке» с «дворовым прошлым» и «туманным будущим». А тут за четыре года совместной учёбы хорошенько присмотрится к какому-нибудь «ботанику», выберет самого «перспективного» и легко парня «окрутит». Благо выбор большой, по специальности «радиосвязь» в основном парни учатся. Ко мне видимо все «чувства» давно уже остыли, всё-таки больше трёх лет уже не виделись. Немного грустно, но такова жизнь.
А дома меня как пить дать ждёт «грандиозный шухер» и неминуемый скандал от мамы. Я ж не писал ей о своём увлечение самолётами, тем более, что летаю на них, но газеты мама читает и не только советские. Известие о том, что Миша-Лапа «заделался лётчиком» всколыхнуло не только одесскую молодёжь, но и мама с её слов «чуть опять свой инфаркт не догнала». «Добрые люди» просветили её насчёт высоты Кордельеров и теперь мои уши в жуткой опасности. Мама грозится их оборвать, если они не отмёрзли во время перелёта. В Одессе всё-таки открыли аэроклуб, так попробуй тут не открой, когда мешками с письмами завалили «все инстанции», а планеры начали стихийно собирать чуть ли не в сараях. И наплыв в школы лётчиков такой, что приёмные комиссии за голову хватаются и это не только в Одессе или в Украине. Советские газеты хоть и с опозданием, но тоже сообщили о «беспримерном и героическом перелёте через Анды советского гражданина» и об открытии «загадочных фигур в пустыне Наска». Так что «массовое поветрие» случилось по всему Союзу. Хорошо хоть не написали, что «по заданию Партии и Советского правительства», мог бы и конфуз случиться, а так вышло «простенько и со вкусом». Просто «перелетел», а зачем и почему сами гадайте. Правда о моём друге тоже не упомянули даже мельком, мол, Михаил Лапин один летел. Надеюсь в Мексике советских газет не читают, а то Альберт может и обидеться не по-детски. Но «ОСОАВИАХИМ» с этого перелёта получил такую рекламу, о которой не мог и мечтать. Теперь репу чешет, где взять столько аэроклубов, чтоб всех желающих принять на обучение. Хоть какая-то от меня польза на Родине есть.