Фактор беспокойства

На посадку в Остине захожу при сильном боковом ветре, да ещё и с порывами. Благо что посадочная полоса большая и укатанная, а мой самолётик лёгкий и послушный. Взлётка раскиснуть не успела, а посадка хоть и вышла сложной, но не скапотировал и это уже удача. Отличный самолёт, надёжный! Аэродромные служащие костеря меня на все лады помогают закатить самолёт в ангар, так как оставлять его на открытой стоянке было бы безумием. Во время урагана его там хрен чем заякоришь и удержишь. Так что минимум на двое суток теперь к земле привязан. С Мексиканского залива наконец-то пришёл «долгожданный» ураган и основной удар обрушился на Мексику. Но отголоски этого стихийного бедствия зацепили и Техас.

— Мистер! Вы сумасшедший? Все полёты запрещены ещё сутки назад! Хотите лишиться своей лицензии? — диспечер аэродрома до глубины души возмущён моей «безответственностью» и просто пылает праведным гневом.

— Я вылетал из Мехико, там такого запрета нет.

— Мехико? Боже правый! Там сейчас творится сущий ад. Но это же больше девятисот миль! Почти полторы тысячи километров, и вы пролетели их на этом самолётике? Ни за что бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами!

— Я делал промежуточную посадку на дозаправку на поле аэродрома Рейносы, ураган уже и туда добрался, но я успел взлететь.

— Вы везучий сукин сын! Час назад пришло сообщение, что на Рейносу обрушились сразу два торнадо. Там сейчас, наверное, одни обломки. Впрочем, такого мощного урагана и наши старожилы не припоминают. Если торнадо придёт к нам, от нас тоже только щепки останутся. Кто поумнее, тот ещё неделю назад покинул Остин на автомобилях и уехал в Оклахому или Арканзас. Сейчас куда-то бежать уже поздно. Нам остаётся только молиться. В неудачное время Вы к нам прилетели.

Передаю дежурному диспетчеру аэропорта что меня встречал, полсотни баксов для поощрения его служащих помогавших мне «припарковаться». Без их помощи и подсказок я бы никогда в ангар не попал. Они очень мне помогли и отблагодарить их за помощь посчитал необходимым. А затем вызываю такси и направляюсь в гостиницу. Всё, нафиг. Мыться, бриться, ужинать и спать. И пофиг на ураган, сон для меня сейчас важнее какой-то непогоды.

Всю ночь за окном завывало, трещало, ревело и гремело. Но я этого не слышал, точнее не обращал на это своего внимания. Утро встретило меня проливным дождём и сильным, но ровным ветром. После завтрака покупаю в гостиничном киоске кипу газет и на целый день выпадаю из реальности, читая последние новости и сплетни. Выхожу только пообедать в гостиничном ресторанчике и вновь возвращаюсь в номер. Давно я не читал такой занимательной «беллетристики» в газетных сообщениях. Было тут и чему удивляться и то, о чём стоило серьёзно подумать.

В Бразилии разразилась самая настоящая война, но не гражданская, а скорее «клановая». Под знамёна Карлоса Престеса встал юг и центральная часть Бразилии, за исключением портового города Виктория, именно там сейчас идут самые ожесточённые бои. Обладание крупным морским портом и контроль морских перевозок, основная цель наступления армии Престеса. Столица по-прежнему в Рио-де-Жанейро, там «мозг», но вот «кошелёк» находятся в Сан-Паулу. И теперь уже понятно, чем Карлос смог обеспечить себе поддержку от «кофейных баронов».

По официальной версии он оказывается ездил в СССР, чтоб договориться о возобновлении поставок кофе в бывшую российскую империю, до революции закупавшую кофейные зёрна в основном именно в Бразилии. После начала великой депрессии «кофейный бизнес» в этой стране пришёл в упадок, а сами бизнесмены вплотную приблизились к черте, за которой маячили только крах и разорение.

Обещание «открыть» старый рынок сбыта способный поглощать бразильский кофе в неограниченном количестве помогло бизнесменам закрыть глаза на «диктаторский режим в советах». А первые декреты «своего» диктатора о «послаблении» и льготах по налогам привлекли к нему практически всех кофейных олигархов.

Ну, так-то да. Сейчас в Советском Союзе кофе очень мало, и он считается «буржуйским» напитком. А с чего бы не считаться? Его практически не ввозят. Конечно, в Торгсине кофе есть, но исключительно за золото. Не знаю как в других городах, но в Одессе необжаренные кофейные зёрна можно купить только на рынке. Естественно контрабанда и по двадцать пять рублей за килограмм.

Какой же работяга сможет себе позволить его купить, при средней зарплате в сто рублей? Вот и пьют повсеместно в основном «желудёвый кофе», изредка добавляя туда щепотку настоящего «для аромата», чтоб побаловать себя. Это моя мама пристрастилась, так она может себе это позволить. Другим оно просто не по карману.

Неужели в СССР в скором времени наступит «кофейное изобилие», и как следствие, кофе перестанет быть «напитком буржуев», а его покупка станет доступна всем? Интересно, что Престес пообещал Сталину? Просто так этот «хитрый горец» вряд ли пошёл бы на такую сделку.

В своё время Советский Союз практически спас Кубу попавшую в экономическую блокаду, начав закупать у неё в промышленных объёмах тростниковый сахар и в чуть меньших ром и табак. Эти продукты большим спросом в Союзе не пользовались. Цвет у сахара серый и запах «не тот», табак слишком уж крепкий, особенно непривычные для советских граждан сигары и дорогие к тому же, как и кубинский ром.

Но последний, как ни странно, поначалу пользовался у населения даже ажиотажным спросом. Превосходя водку по крепости в полтора раза, по «престижности» в застольях ничем не уступая коньяку, а по цене выигрывая у последнего с разгромным счётом, ром быстро снискал «уважение» у простого народа и стал довольно популярным напитком.

Пока чиновники не спохватились и не взвинтили на него цену. Так что склады и подсобки магазинов оказались завалены мешками и коробками с этими «непопулярными» продуктами. А зря, во всяком случае тростниковый сахар на порядок полезнее и «экологичней» свекловичного. Но там было политическое решение. А здесь? Или Бразилию вскоре тоже ожидает вакханалия сродни той, что сейчас творится в соседней стране?

А в Аргентине самая настоящая социалистическая революция и возглавляет её Хуан Доминго Перон. Я дважды перечитал это сообщение, первоначально подумав, что неправильно что-то понял. Но нет, всё правильно. Во главе «революционного комитета» стоит именно он. Бывший майор(!) Аргентинских вооружённых сил. Я в шоке. Хотя бы от того, что обычно диктаторами становятся как минимум полковники. Имеющие вес и репутацию в армии. Но мало кому известный майор?

Этот политический деятель мне знаком. Приходилось много читать и слышать о «перонизме» и о том, что в Аргентине Хуан Доминго был очень популярен в среде простого народа. Но для его популярности много труда приложила его вторая жена Эва, сама сделавшая немало доброго для своих соотечественников и получившая от них ласковое прозвище «Эвита», а от правительства официальный титул «Духовного лидера нации».

В моё время Хуан Перон являлся сторонником идей Муссолини, ему была близка фашистская идеология Бенитто, и он не скрывал своих предпочтений. Но это было в моей истории и гораздо позже. Сегодня майору Перону тридцать девять лет, «будущий диктатор» ещё не женат на «Эвите», с Муссолини познакомиться лично не успел и его идеями ещё глубоко не проникся.

Но видимо пример бывшего «тенентиста» Престеса подтолкнул его на этот радикальный шаг. У него нет такой поддержки в финансовых кругах и в армии, что есть у Престеса, но есть поддержка от левых и леворадикальных партий и главное от рабочего класса Аргентины. Его лозунги и обещание построить общество социальной справедливости находят горячий отклик в среде городских обывателей и простого люда с рабочих окраин.

Перона поддерживают гаучо, сельская беднота и основная масса коренных жителей Аргентины — индейцы гуарани, тупи и мапуче. Доподлинно знаю, что в моей реальности он действительно многое сделал для процветания Аргентины и её народа. История вновь со скрежетом перевела стрелки на новый путь развития, но это в латинской Америке, а вот как всё это отзовётся на Европейской политике пока даже предположить сложно.