Порочная Связь

Глава 18. Крейтон

Холли не отвечает на мои звонки, и я начинаю волноваться. Если она снова сбежит, я чувствую, что на этот раз не смогу так легко отыскать ее. Я уже несколько часов пытаюсь дозвониться до нее, и если она не ответит в ближайшие двадцать минут, я начну отслеживать ее кредитные карточки.

Мы уже и так были на взводе, когда вышла статья в «Уолл-стрит джорнал». Один из наших несчастных партнеров, весь красный, принес нам газету и распечатку интервью в «Яммере». Вы не ошибетесь, если скажете, что в ближайшее время мне лучше не встречаться с матерью Холли – ради нас обоих.

Я расхаживаю по конференц-залу, снова пытаясь дозвониться до Холли, когда дверь распахивается.

– Дорогой, ты звонил мне?

Я опускаю руку с телефоном, когда в зал входит Холли, катя за собой чемодан. Все присутствующие поворачивают головы к ней.

– Ты что, не знаешь, как отвечать на звонки, женщина?

– О нет, он не должен…

Эти слова произнесены шепотом, и мне кажется, что их произнес кто-то из партнеров, сидящий на дальнем конце длинного стола. Но вместо того чтобы разозлить меня, они напомнили мне, что мой офис – не место для таких обсуждений.

Я пересекаю комнату и останавливаюсь напротив своей жены. Я думал, она будет в ярости, но она улыбается. И это еще больше сбивает меня с толку.

– Привет, детка. Я скучала по тебе, – говорит она.

– Всем выйти, – приказываю я, и все моментально покидают комнату, проходя мимо нас и стараясь не смотреть нам в глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, размышляя над тем, не собирается ли Холли в тот момент, когда мы останемся одни, перестать играть на публику и вцепиться мне в глотку. Но вместо этого она совершенно неожиданно говорит:

– Я поддерживаю тебя, Крей. Какие бы ты ни принял решения относительно того, рассказывать мне о чем-либо или не рассказывать, я полагаю, у тебя были на то причины.

– Холли…

– Я еще не закончила.

Мои губы растягиваются в улыбке.

– Тогда, пожалуйста, продолжай.

Она распрямляет плечи, и я не знаю, хороший это знак или плохой.

– Не пойми меня неправильно, я расстроена, что ты не сказал мне про «Хоумгроун». Но я полагаю, у тебя были на это причины. Так что вместо того чтобы ехать в Нэшвилл, как меня уговаривали, я решила, что настало время показать тебе, что я знаю, как бежать к тебе, не хуже, чем знаю, как бежать от тебя. Так что я здесь. Этот шквал дерьма не обрушился бы на тебя, если бы ты не встретил меня, и мое место сейчас – рядом с тобой, пока мы будем выбираться из этого дерьма.

Эти слова пробудили во мне безумную гордость и желание защитить ее.

– Ты невероятная женщина, Холли Карас.

– Благодаря тебе я начинаю верить в это.

Я поднимаю руки и обнимаю ее лицо ладонями.

– Черт, я так рад видеть тебя. И к твоему сведению, если бы ты сбежала в Нэшвилл, я снова приехал бы за тобой. И я стану делать это каждый раз. Пока ты не скажешь мне, чтобы я прекратил. Но, вероятно, даже это меня не остановит.

Запустив руку в ее волосы, я наклоняюсь к ней.

– Как будто я смогла бы сказать тебе, чтобы ты остановился, – шепчет она, и я прижимаюсь губами к ее губам.

Когда Холли встает на цыпочки, положив руки мне на плечи, я поднимаю голову и говорю:

– Ты с таким же успехом можешь залезть на меня.

Я подхватываю ее под ягодицы, поднимаю и несу к длинному столу. Опустив ее на тот конец, где не лежат бумаги, я укладываю ее на спину и покрываю поцелуями ее шею, слегка прикусывая ее зубами. Ее стоны нарушают тишину, воцарившуюся в конференц-зале, и я хочу лишь одного – трахать ее до тех пор, пока мы оба будем не в состоянии ходить.

Но тут распахивается дверь.

– Серьезно, Крей? Сейчас у нас нет для этого времени.

Кэннон даже не потрудился откашляться, чтобы вежливо предупредить нас, или отвести глаза в сторону, когда мы отстранились друг от друга.

– Катись отсюда к черту! – рычу я.

– Ты платишь мне слишком много денег, чтобы я позволил тебе трахаться, когда нам нужно разгребать дерьмо.

Холли вылезает из-под меня, и мое тело отчаянно не хочет отпускать ее.

– Кэннон, полагаю, мы с вами еще не встречались.

Она обходит стол и протягивает руку, нимало не смутившись, что он застал нас за таким интимным занятием. У моей жены стальные нервы, и я нахожу это чертовски сексуальным – как и все в ней.

Кэннон пожимает ее руку, слабо улыбнувшись.

– Рад познакомиться с вами, Холли.

– Я бы ответила вам тем же, но, если честно, вы мне не нравитесь. Более того, я думаю, что вы настоящий сукин сын. И я точно знаю теперь, что вы настоящий убийца сексуальных порывов.

Не встречавший прежде таких женщин, как Холли, Кэннон замирает и бросает умоляющий взгляд на меня, словно желая сказать: «Сделай же что-нибудь, дружище».

Я поднимаю брови в ответ, как бы говоря: «Не дождешься, черт тебя возьми».

– Ну, – говорит Кэннон, отпуская руку Холли и откашлявшись, – нам нужно продолжить наше совещание, чтобы выработать стратегию. Осталось меньше двадцати четырех часов до того момента, как ты предстанешь перед инвесторами, и нам нужны убедительные аргументы.

– В настоящий момент мне не нужна никакая стратегия. Инвесторы не дураки. Они заслуживают большего, чем убедительные аргументы. Они заслуживают правды, и именно это я и предложу им.

– Черт, Крей. Правды? Что ты потерял рассудок из-за этой горячей соски настолько, что женился на ней и купил ее чертову записывающую студию, потому что тебе не понравилось, что они помыкают ею?

Наступившую тишину нарушает лишь изумленный вдох Холли, и я бросаюсь к Кэннону. Мой кулак летит ему в лицо прежде, чем я успеваю сообразить, что делаю. Мои костяшки ударяют ему в челюсть, и боль пронзает руку, но мне наплевать, потому что я хочу лишь одного – заставить его заткнуться.

Кэннон отшатывается и хватается за стену, чтобы не упасть.

– Какого черта, парень?

– Ты уволен. И тебе чертовски повезло, что я не убил тебя.

– Крейтон, подожди. – Голос Холли звучит спокойно, но твердо. – Он явно идиот, но он твой лучший друг.

– Именно поэтому он еще жив.

– Крей…

– Заткни свой рот, Кэннон.

– Нет, Кэннон, откройте его и извинитесь. И тогда, быть может, мой муж вернет вам вашу работу.

– Ни за что, черт возьми, – говорю я, и мой тон исключительно серьезен.

Этот парень счастливчик, потому что все еще дышит. Никто не смеет так говорить о Холли.

Но мой бывший лучший друг не обращает на меня внимания Он отходит от стены, проводя рукой по лицу, и смотрит на Холли.

– Простите, Холли. Я приношу мои извинения за то, что у меня это сорвалось с языка. Я вел себя, как осел. – Потом он переводит взгляд на меня и говорит: – Я лишь беспокоюсь о тебе, Крей. Клянусь, я ляпнул это, не подумав. Но именно так отреагирует пресса. Нам нужно быть к этому готовыми.

Я хочу сказать ему, что он может убираться к черту, но Холли подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.

– Ты не можешь уволить его из-за этого, Крей. Врежь ему еще раз, если хочешь. Но потом отведи его в бар, угости пивом и вернись к своим делам. Он просто заботится о тебе, и он был важным человеком в твоей жизни намного дольше, чем я. Я не стану причиной вашего разрыва. Так что давай разберись с этим дерьмом.

Потом она поворачивается к Кэннону.

– Но если вы еще хоть раз назовете меня горячей соской, я сделаю вас героем следующей песни, и я обещаю, вам не понравится ее конец. И это я сделаю после того, как вышибу вам все ваши чертовы зубы.

Снова обратившись ко мне, она говорит: