Страница 7 из 70
Безумная пятница
Спасённая от придорожня девушка, Маргарита, повадилась заезжать к ним каждый день. Привозила то китайскую еду в коробочках, то пиццу, то роллы, то пончики, а как-то притащила огромного запечённого гуся — захотелось и всё тут.
Каждый раз — новый наряд, новая сумочка, новая причёска. От неё приятно пахло духами, и даже Руслан понимал, что дорогими. Красивая, но вздорная и капризная, Марго ему не очень нравилась. Ничего плохого она, однако, не делала, так что он держал своё мнение при себе.
Вот и сегодня Марго снова заявилась и опять заняла его место. Но Руслан едва на неё глянул. Потому что на стуле напротив Бьёрна восседал незнакомый крепкий мужчина лет пятидесяти, а из спины у него торчали чёрные отростки и полупрозрачные ломаные перья. Справа от мужчины стоял рослый парень, но на него Руслан даже не посмотрел: отростки и перья интересовали его куда больше.
— А это мой помощник, Руслан, — сказал Бьёрн. — Знакомься, этот отец Марго, Виктор Семёнович Подольский.
Неужели тот самый? Да, точно: и в газетах его фотографии появлялись, и по телевидению он выступал. Подольский — владелец постоянно расширяющейся сети магазинов и, кажется, какой-то городкой политик.
Руслан хотел поздороваться, но мужчина отмахнулся не глядя и уточнил:
— Так что, точно едешь?
— Еду, — кивнул Бьёрн. — И Руслан со мной.
— Да чёрт с ним, пусть едет. Лишь бы дочке не мешал. Завтра в шесть вас заберу.
Он тяжело поднялся. Руслан продолжал сверлить взглядом его спину: теперь между отростков ему мерещилось какое-то движение. Он прищурился и с изумлением разглядел букву «я», отчётливо прорисовавшуюся на чёрном месиве. Буква тут же исчезла, а чернота зашевелилась как болотная жижа, густо и неприятно.
— Марго, пошли. Толик, за мной!
Мужчина развернулся и, не удостоив Руслана ни взглядом, ни жестом, вышел. Рослый парень, вежливо и, кажется, немного виновато кивнув Руслану, тенью проследовал за Подольским.
Марго встала со стула и капризно сказала:
— А раньше папа меня баловал. А в последнее время дурит. И вот сейчас — как собачке: «пошли!» Фу! Но я очень рада, что ты едешь, Бьёрн! Ой, Русланчик, привет, кстати!
Дверь приоткрылась, и в проёме показался парень, сопровождавший Подольского:
— Извините, Маргарита Викторовна, Виктор Семёнович ждёт…
— Да иду я!
Едва дверь за Марго закрылась, Руслан спросил:
— Что это было? На спине у Подольского? Почему на этой штуке буквы?
Бьёрн хищно потянулся и сказал:
— О, уже буквы видны? Самое время изгонять эту тварь. Это чёрная инсания. Её изводить надо обязательно. Она подселяется в человека с характером, волевой чтоб был, решительный, смелый, потом питается сильными эмоциями: злостью там, завистью, множит их и сама растёт. А как вырастет, так и трындец человеку. И всем вокруг заодно. Инсания заставляет человека убивать.
Руслан поёжился.
— Но ты же знаешь, как её изгнать?
Бьёрн кивнул:
— Знаю. Только времени надо много. И чтоб свидетелей не было. Так что турбаза за городом как раз подойдёт.
— Турбаза? Это туда мы едем?
— Ага, Подольский нас пригласил. Ну, меня то есть. Мол, все уши дочка прожужжала: Бьёрн то, Бьёрн сё, вот и решил познакомиться. Дурь, конечно. Но инсанию упускать — плохая идея.
— А откуда эта инсания берётся? И почему название такое странное?
— Это «безумие» по латыни, — хмыкнул Бьёрн. — А берётся откуда — вопрос хороший. В наших краях она не водится. Кто-то привёз этому Виктору Семёнычу подарок из Европы. Она в Италии водится, в Греции. Ладно, надо собираться. Я за инструментами. Ты мне нужен будешь, понял? Так что едешь.
— Конечно!
Вот не везёт Маргарите, подумалось Руслану, сначала придорожень, теперь эта инсания.
…Подольский оказался пунктуальным: на следующий день его человек зашёл в офис ровно в 18.00 и сообщил, что Виктор Семёнович ждёт их. Когда они вышли, на парковке стоял чёрный «мерседес», дорогой и пафосный, как в кино. Рядом — маленький красный «фиат» со смешными круглыми фарами. У «фиата» красовалась в коротенькой шубке Марго, которая заявила, что парни поедут с ней.
Подольский вылез из «мерса» и буркнул:
— Чёрт с вами, езжайте. Я тут задержусь.
Руслан с ужасом уставился на мужчину: из его спины теперь не перья торчали, а высовывалось нечто огромное, полуметровое. Ломаные линии никак не складывались в единое целое, так что Руслан даже описать это нечто не мог. Будто кто-то нарисовал карандашом существо, а потом этим же карандашом сильно-сильно заштриховал. И теперь видны были только тёмные линии, по которым то и дело пробегала дрожь.
Руслан моргнул, и движение на линии сложилось в слова.
«Ты никому не нужен. Ты не справишься. Ты совсем один».
Он тряхнул головой — видение исчезло. Никаких букв, просто монстр, растущий из спины человека.
— Толик, — велел Подольский, — купи-ка сигарет.
— Папа, ты же бросаешь!
— Закрой рот!
Марго вздёрнула подбородок и, хлопнув дверцей, села в свою машину.
— Садитесь живо, а то будет моя дурочка ныть всю дорогу.
Руслана резанули и слова, и тон Подольского: неужели этот человек всегда так говорит о дочери? Хотя Марго вчера упомянула, что он изменился. Наверное, это инсания так влияет.
Бьёрн сел рядом с всё ещё сердитой Марго, а Руслан устроился позади наставника. Марго оживлённо болтала: то ворчала на отца, то предвкушала, как классно они с Бьёрном отдохнут. Руслан надел наушники, и оставшиеся три часа наслаждался музыкой.
«Мерседес» остановился у ворот, за которыми виднелось приземистое длинное двухэтажное здание, выкрашенное в голубой цвет. Толик вышел из «мерса», открыл дверцу Подольскому и тут же направился к «фиату» — помочь Марго.
— Я всю базу снял, — сказал бизнесмен, — чтоб нам не мешали. А то поговорить крепко надо, согласен?
Бьёрн кивнул, и все кроме Толика, оставшегося перегонять машины, направились к турбазе.
В здании их встретила улыбчивая пожилая женщина, объявившая, что всё готово: номера ждут постояльцев, ужин в столовой, в сауну можно будет пойти в десять.