Страница 62 из 70
Я не знала, как отреагировать и потому просто села поудобнее на кровати, устремив звгляд куда-то повыше плеча гостя. Он желал моей смерти, столько раз пытался убить меня, а в ответ я убила его отца.
Без лишних причитаний или слов. Он. Принц. Почти правитель. Встал передо мной на одно колено и положил ладони мне на колени. Единственное не склонил голову, что было бы унизительно для особы голубых кровей.
— Попытайся понять меня. Отец приказал убить тебя ради спокойствия и чести Артура, но как понимаешь, я не мог этого сделать. Не получалось, даже когда мы жили в одной палатке и я мог всего одной рукой задушить тебя или подсыпать яд в питье. Я слишком люблю тебя и уважаю. Поэтому хотел помочь тебе сбежать от гнева нашего отца. Тиль, почуяв неладное, рассказала о твоей прогулке с отцом. Благо, Артур, предчувствуя беду, заблаговременно отправил Трин для твоей охраны. Иногда, не знаешь, как жизнь повернется. Теперь даже не знаю — огорчен я смертью отца или нет? — его глаза стали красными, наполненными кровью и страданиями. Не выдержав его страдающего лица, прислонила его голову к груди, сама с трудом сдерживаясь от эмоций, пояснила:
— Извини, я не могла поступить по-другому.
— Я знаю…
* * *
Все приходили ко мне. Даже Тиль, но только не Артур.
Спустя две недели я по-прежнему не знала о своей судьбе. Раз не казнили, значит помиловали?
У меня было достаточно времени, чтобы прекратить играть в игры. Отбросить мысли о глупых побегах и принять, наконец, честное решение.
Я пришла к нему в зал повелителя земли. Стражники пустили меня к нему, но будущий шейх был занят делами, держал свиток и пробегал взглядом по написанным строкам. Я же не поздоровалась, казалось, что обычное приветствие не уместно в нашем случае. Обычные слова не для нас, мы действуем с Артуром на чистых инстинктах.
— Говори. Разрешаю, — коротко отдал приказ. Явно не заметил, кто к нему пришел, был полностью увлечен сведениями в списке.
Поза расслаблена, рука лежала на подлокотнике широкого «трона», пальцы при этом спокойно стучали, выдавая его заинтересованность вестями в свитке.
Я сняла капюшон с головы, привлекая внимание цветом волос, опустила руки вдоль тела и сделала то, что никогда добровольно не делала. Впервые встала на колени перед повелителем и склонила голову. Ладони положила на холодный пол, собираясь с мыслями. Проще сразу перерезать себе гортань, чем такое сказать вслух мужчине. Я собиралась сделать то, что не посмеет сделать ни одна женщина, а если посмеет, то скорее всего ее вынесут вперед ногами.
— Поторапливайся, у тебя несколько минут на доклад, — все также, смотря на свиток, поторопил правитель.
— Я пришла не как жительница твоей земли… — начала разговор издалека, слыша, как зашелестел свиток и был убран. Взгляд повелителя медленно заскользил по моей непокрытой голове и покорной позе. — Я пришла не как рабыня к своему тирану, я пришла не как предательница к убийце своего народа. Я пришла не как убийца. Я пришла как женщина к мужчине.
Замолчала, сглатывая горечь от собственных слов. Слишком тяжело это говорить.
— С каких пор Роза трусливо отводит глаза?
Я не отводила взгляд, просто наконец, действовала, как он всегда требовал. Женщине положено покорно склонить голову и не смотреть на мужчину, пока ей не разрешено.
Подняла на него взгляд и увидела пылающий огонь. Нет в нем печали или сожаления, лишь пламя.
— Твой народ, мой народ, твой отец, мой отец. Всё это будет стоять между нами. Поэтому я приняла решение — уйти от тебя!
Я ожидала молчания, гнева, слепящей ярости, того, что моя голова немедля полетит по полу. Всего что угодно, но не этого. По ушам ударил беззаботный веселый смех. Очень грубый и громкий. Эхо шумно забилось по стенам зала, сбило столку, заставило нервно схватиться за одежду. Кто-нибудь когда-нибудь видел, как смеется Артур? Я видела его ухмылки, легкие кровожадные улыбки, но не громкий басовитый смех, напугавший даже стражников. Услышав странные звуки, те с мечами на готове вбежали в зал, нарушив наше уединении. Но увидев, как повелитель глядя на рабыню в ногах смеялся над ней, стражники ушли обратно.
Артур постепенно скрыл улыбку, расставив мощные ноги немного в стороны, пальцы опустил на подлокотник трона, расслабленно смотря на жалкую рабыню:
— Наивное и глупое предположение, — хороша слышна насмешка в его голосе, она стучала по моим нервам, выводила на эмоции и на личный эмоциональный взрыв. Я, наверное, сказала несусветную глупость, ведь Артур даже не злился, а лишь хмыкал. — Прекрати сидеть на коленях, иди сюда ко мне.
Он никогда не слышал моих слов.
— Я все равно уйду! — выпалила громче, чтобы он понял, что это не пустые глупые слова. Это мои обещания. — Останется только один из нас. Я буду пытаться убежать, пока однажды тебе не надоест и ты не убьешь меня. Из раза в раз я буду убегать и однажды умру. Хочешь этого — пусть будет так, но я предупредила тебя.
Он взял свой огромный меч, что стоял рядом с его «троном» намеренно чиркнул по полу, создавая чудовищный, раздражающий скрип по нервам. А после поставил его острием вниз, а сверху на рукоять удобно положил две кисти, а на них подбородок. Сейчас вместе со своим мечом он собирался вынести приговор.
— Ты знаешь, что тебя ждет? — кивнула, примерно представляя, что меня ждало. Его голос опасен, как сталь меча. Он пропитан холодом и яростью. Он сдержан и на удивление хладнокровен, но внутри я чувствовала горящее пламя ненависти. — Ты сгниешь в казематах вместе с мужем!!!
Кивнула, соглашаясь со своей предполагаемой участью. Я готова была потерять голову немедля, но моя смерть будет более мучительна. Длительна. Зато я сама выбрала свою судьбу. Горький смешок напоследок сорвался с бледных губ. Моральное давление многих дней и месяцев оставило клеймо на мне.
— Да будет так! — произнес повелитель. Поднял меч и ударил острием по полу, звоном разнося приговор предательнице. — Я исполню твое желание, Роза. Ты свободна от меня. Можешь соединиться с мужем.
Он быстро отдал приказ. Сложилось впечатление, что ни капли не огорчился. Возможно он устал сражаться с девчонкой. Возможно он хотел спокойствия, а возможно появилась скука от меня. За то время, которое провела его наложницей вполне возможно я полностью удовлетворила его и он больше не готов терпеть мой буйный норов.
— Стражааааа…
* * *
Меня тут же провели в казематы.
За спиной со скрипом закрылась дверь, а я все никак не могла обернуться, замерев стояла и смотрела в угол камеры, где на жалкой соломе сидел парень, подтянув колени к груди. Он не обратил внимания на появление гостьи. Либо спал, либо без сил. Штаны в лохмотьях, а рубаха порвана на лоскуты, рукава оторваны. Грязный, оборванный, исхудавший.
Я бросилась к нему, упав коленями на холодный пол, положила его голову на свои ноги и легонько постучала его по лицу.
— Очнись, Раф, очнись, — пришлось несколько раз постучать по его щекам, пальцами прикоснуться к его бледным, словно обескровленным губам и ощутить насколько они ледяные. Тихое дыхание пленного успокоило, принесло умиротворение и подсказку о его здравии.
Едва-едва приоткрыв уставшие сонные веки, принц улыбнулся:
— Моя любимая жена, мы, наконец-то встретились, — даже на краю гибели Рафаэль оставался верен себе и смотрел в лицо смерти с азартом и вдохновением. Прислонив голову к холодным стенам каземат, я погладила рыжие волосы моего мужа и тоже с азартом ответила:
— Похоже, мы будем самыми романтичными новобрачными, которые погибли приблизительно в один день в казематах врага.
Внутри было так пусто, мою душу вытравили до конца. По капле вместе с кровью забрали сейчас. И мое теплое дыхание тоже забрали. Чем больше я отдавала свое дыхание холодному помещению камеры, тем холоднее становилось внутри тела.
Его решение