Девочка шейха

— Сегодня брат отдыхает, не будем столь строги к нему. Его невеста скоро подарит ему ребенка, и он на нервной почве перебрал. Беспокоится, наверное, перед родами. — продолжал Ярин оправдывать Артура, а затем глубокомысленно изрек:

— Несмотря на пасмурный день, омраченный тучами за окном здесь нам с вами очень тепло и уютно. От имени великой семьи Бонифациев хочу поздравить молодоженов!

Ярин вялым шагом добрался до нашего стола, при этом озаряя людей яркой улыбкой. Встал напротив нас с Рафом с благоговейным видом и в особенности, глядя на меня, поведал свои мысли насчет бытия. Долго вещал о святости обрядов, о правильности выбора и о принятых решениях. Речь завуалированная, но очень тонкая и проникающая в самую суть. Со стороны создавался эффект пьяного бреда, но я всё поняла. Ярин меня откровенно осуждал за принятое решение, на что Раф демонстративно сжал мою руку в своей, а я неловко отвернулась в сторону, не понимая, как златокудрый Бонифаций мог ожидать от меня смирения и того, чтобы я добровольно осталась на их стороне после устроенной резни в их оазисе.

После сказанных мне слов Ярин обратился ко всему залу. Мастер лжи и обмана. Тот, кто умело играл публикой и обладал талантом красиво запутывать в паутине своей лжи.

Он говорил тост, так чтобы обратить внимание зала на себя. Великий оратор. На время он стал главным участником торжества. Если бы вдруг в этот момент в зал вошли убийцы, то никто бы не заметил новых лиц. Возможно отец, поскольку тот не пил и не был подвластен веселью праздника. Это время — отличный шанс совершить обманный маневр, но ничего не произошло. Артур все также продолжал пьяно гладить обнаженную деву.

Я прекратила гипнотизирующе рассматривать мужские пальцы на больших сосках танцовщицы только когда Ярин щелкнул пальцами, пробуждая зал ото сна. После этого внесли сундуки, наподобие тех, которые мне недавно подарил Бонифаций.

— С этими дарами, надеюсь, мы сможем достигнуть мира. Зверь не злопамятен и дарит вам их. В конце концов, он лишний раз доказал, насколько бесполезны попытки пробраться в наш оазис и уничтожить нашу землю. Это, как биться о каменную высокую стену или пытаться ее перелезть. Согласитесь, также глупо!

Смех Ярина звучал инородно среди молчания, но невзирая на неоцененную шутку он продолжал смеяться и вести себя, как хозяин положения, чем вызывал протестующее покашливание отца.

Когда Ярин отсмеялся, то закончил вдохновенную речь:

— Забудем о наших распрях? К тому же, надо признать, ведь это мы первые завоевали тринадцатую землю? — а это был удар ниже пояса. Удар в самое болезненное место. Цель — припугнуть каждого. Всколыхнуть память и намекнуть, как жестока их земля с врагами, если не принять предложение о перемирие. Судя по всему, Ярин с Артуром пытались наладить контакт!? Что показалось немыслимым, чем-то граничившим со сказкой, которая становилась явью.

— Мы готовы пойти на мирное урегулирование конфликта, — голос Ярин окончательно потерял пьяные или веселые нотки, насквозь пропитался гордостью и уверенностью. — В знак дружбы и особого расположения дарим всем знатным семьям наших южных земель, прибывших на праздник, вот эти дары — ткани, одежды, масла, драгоценности. Ах, да… — Ярин еще раз прищелкнул задорно пальцами и плотоядно улыбнулся. — И конечно, наши красивые смуглые пышнотелые красавицы. Наши женщины — самые дорогие рабыни на невольничьем рынке. Мы же отдаем даром каждому взрослому мужчине, достигшему возраста шестнадцати лет.

Только тогда рабыня (а я наивно думала танцовщица) перестала облизывать шею Артуру. А когда отрывала свои губы от его кожи, то стала заметна порочно-слюнявая ниточка, пролегшая от ее губ до его шеи, но в последствия та оборвалась. Бедная женщина исходила слюной по Бонифацию. Или же по его богатству и власти?

Тем временем Ярин открыл несколько сундуков, набрал в две ладони золота и подбросил в воздух. В следующем сундуке показал платья, в другом — шелка.

Устав от демонстрации, Ярин, наконец, замолчал и дал людям выпить:

— Выпьем за Мир на наших землях? — гости подняли вновь бокалы, приготовившись выпить. Смею предположить, уставшие ждать, они больше обрадовались законченному тосту, а не дарам. Правда, Ярин опять отвлек, продолжив тараторить. — Пусть дары отнесут в комнаты! А вино льется рекой. Ой-ой… стойте! — мужчина запоздало стукнул себя по лбу ладонью, но толпа, уставшая ждать, разочарованно вздохнула и боюсь, хотела насильно заткнуть болтливого Бонифация. — Чуть не забыл. Мы же здесь ради молодоженов. Выпьем за молодоженов!

Вино и правда еще долго лилось рекой. Гости со временем становились все более горячи и остры на язык.

Меня сложно смутить или заставить краснеть. И насколько я бессовестная, но от обилия шуточек ниже пояса и оценивания моих округлостей катастрофически перестало хватать воздуха. Подурнело и во рту стало сухо. Все эти намеки означали, что нас желают спровадить наверх. Тянуть дальше некуда, поэтому мы согласно встали. Но лучше бы не вставали…

Дружественный смех волной окатил гостей. Собравшись с мыслями те, в меру своей больной фантазии выдали столько разных сексуальных изысков, о которых я не слышала даже в борделе, отчего мои щеки и уши запылали огнем. Раф же на это реагировал крайне гордо и с улыбкой. Под одобрительные улюлюканья и мой возмущенный вопль поднял меня на руки и понес через весь зал. Только через несколько шагов Раф внезапно остановился по неизвестной причине. Причину узнала, повернувшись в бок. На выход вел широкий проход между столами и именно он был загорожен длинными ножищами его величества Бонифация, который хоть и не поднялся со стула, но внезапно протрезвел настолько, чтобы развернуть стул и загородить своими конечностями проход.

Жрал бы дальше свое вино!

— А как же проводы? — нагло спросил. После этого вопроса мой внутренний стыд стал почти осязаем. Позорное молчание гостей, не знавших как поступить, оглушило похуже топора по голове.

На каждой земле разные обычаи — проводы невест. У Бонифациев церемония происходит на водопаде при гостях. Жених и невеста во время брачной церемонии обнаженные купаются в воде и занимаются на людях любовью. Здесь же в теории — молодые мужчины несли, как мужа, так и жену до их покоев, после чего раздевали любовников, давали последние наставления, а затем могли наблюдать за процессом лишения девственности. Веселое зрелище.

Наша ситуация несколько иная, нежели у остальных молодоженов.

Каждый слепой, глупой, глухой знает, что девственность уже забрал ОН. Впервые от унижения мне захотелось по-девичьи заплакать, а потом ударить его по щеке за прилюдное оскорбление. За это тыканье носом в мою несостоятельность, аморальность и многое еще чего.

Я не знаю, каких сил хватило собраться, не заплакать, не взорваться от эмоций и не подраться. Бедный Рафаэль говорил что-то с улыбкой, отказываясь от официальных проводов, а я смогла. Даже возгордилась собой. Поморгала, прогоняя эмоции, и широко улыбнулась:

— Господин желает увидеть, как меня будет любить муж? — мое унижение, пожалуй, стоило этого момента. Увидеть, как его челюсти сжались, того и гляди, стесал бы зубы до крошек, и желваки заходили вдоль скул. Он даже отвел взгляд в сторону и пару секунд собирался с ответом.

Тут же в знак протеста возникла похабная мысль разрешить ему подняться, чтобы увидел, как меня целует муж и берет в разных позах. Ух, я бы вспомнила все теоретические знания, полученные в борделе. Уж, я бы постаралась блеснуть перед Бонифацием, но запоздало погасила шквал эмоций, сама себе удивляясь, отчего так бойко реагировала? Но вскоре нашла ответ. Алкоголь. Алкоголь горячил кровь и выдавал такие пошлые мысли.

Тогда же сонная интуиция заверещала в голове и подсказала о том, что Бонифаций меня и Рафаэля опять пытался вывести на эмоции. Не это ли великолепный шанс пробраться в нашу спальню и перерезать нам горло? Ведь до конца не верила в его доброту и временное перемирие. Точнее, я хотела верить, но сомнения иногда терзали.